Вот они в Заре, могут прийти к свекрови, пообщаться, но вот жить у нее, получать какие-то блага — теперь уже совершенно не обязательно.
В первый же день, оставив в гостинице чемоданы, Пита с Ильгет отправились в гости.
Санни Эйтлин теперь жила в трехэтажном особняке, вместе со своей дочерью она вела строительную фирму, разросшуюся при сагонах (выполняли заказы по строительству городка Системы), и теперь они получили оборудование и материалы с Квирина и продолжали свою деятельность, строя по заказу частные дома и государственные объекты.
В первый момент жилище свекрови поразило Ильгет. Свекровь обняла и поцеловала сначала Питу, потом ее, затем они поздоровались с Эдикой и ее подросшим сыном, стол уже был накрыт. Свекровь почти не изменилась, разве что омолодилась, подтянув морщины, но она и раньше не выглядела на свой возраст. Богато одетая, украшенная бриллиантами, как всегда бодрая, энергичная, с резким крикливым голосом, и как контраст — бледная анемичная Эдика, тоже звонкоголосая, впрочем. С собственным мужем Эдика развелась давно, и кажется, он погиб во время войны.
Но гораздо больше, чем люди (мало изменившиеся), Ильгет поразил дом свекрови. Даже на Квирине мало кто живет так... Это был настоящий дворец, стены в столовой, где подали обед, обтянуты белым шелком, мебель из натурального висанга, очень дорогого на Ярне дерева, да еще явно художественного исполнения. Посуда аргвеннского фарфора с натуральной росписью. Две девушки-аргвеннки в одинаковой форме горничных подавали и переменяли блюда.
Да... разошлась бабулька при сагонах. Пожалуй, подумала Ильгет, лучше помалкивать о моей роли во всем этом, для них падение сагонов не принесло ничего хорошего... хотя в будущем ее ждал бы неминуемый крах, сагоны со временем уничтожают местную промышленность, но свекровь-то этого не знала. Впрочем, и сейчас она явно жила очень неплохо.
Ничего не изменилось... Ильгет хлебала грибной суп и внимательно прислушивалась к разговору. Родственникам было о чем поговорить. Больше всего, как обычно, за столом раздавался резкий, пронзительный голос матери. Эдика и Пита поддакивали ей, подыгрывали, Пита весь как-то оживился, выпрямился... Да ему же здесь хорошо, подумала Ильгет. Или нет? Сам он говорил, что играет роль при родственниках, вроде бы, не любил общаться с матерью. Но сейчас он выглядел вполне счастливым. Рассказывал о своей работе на Квирине, о бытовых приборах (кстати, кое-что мы привезли для вас...). Сын Эдики, угрюмый подросток, буркнул «спасибо» и ушел к себе. Свекровь уже рассказывала увлеченно о каком-то негодяе, который буквально из-под носа перехватывал у нее подряды, и ей пришлось встать пораньше и приехать прямо на объект, «а он говорит: а, вы уже здесь? — а я говорю, — знаете, я считаю, надо быть честным человеком... Ну, Пита, скажи, я не права?» Ильгет чуть улыбнулась, надо же, будто ничего не случилось, это могут только родственники Питы — встретиться после событий, потрясших миры, через годы, через неизвестность и разлуку — и тут же говорить о деньгах, о каких-то страховках, о стройке...
А что, тоже по-своему увлеченные люди.
До самой Ильгет, как обычно, очередь дошла далеко не сразу. Когда принесли второе, свекровь вдруг посмотрела в ее сторону и спросила:
— Ну а ты как, Ильке?
— Я? Нормально, — она пожала плечами.
— Работаешь?
— Да, работаю.
И все, на этом интерес к ней был исчерпан. Ильгет радовалась этому несказанно.
Обсуждали дела, до бесконечности, обсуждали каких-то родственников, это вызвало некоторый интерес Ильгет, кто как пережил сагонское вторжение и войну. Почти никто (кроме бывшего мужа Эдики) не погиб. Некоторые были сингами, но ведь их, как известно, простили... Сейчас все довольно неплохо устроены.
После чая со своеобычными пирогами Ильгет заскучала. Казалось, она и не улетала никогда с Ярны, пусть особняк, пусть обстановка совсем другая, разговоры все те же... она отвлеклась и думала о чем-то своем. Хотела помолиться, но при полном желудке было как-то несподручно, Ильгет от скуки переела. Родственники все так же сидели за столом, громко разговаривали, оживленно жестикулируя. Ильгет извинилась, вышла в коридор. Ей действительно нужно было выйти. Некоторое время она молча созерцала великолепие фарфоровой бело-золотой ванной. Потом в глаза ей бросился шкаф со старыми книгами, задвинутый в угол коридора. Ну да, помнится, свекровь в свое время убеждала ее, что книги ни в коем случае не должны стоять в гостиной. Им самое место — где-нибудь в углу. Ильгет подошла к шкафу, провела ладонью по шершавым корешкам... все-таки соскучилась по старинным бумажным книгам. А у свекрови наверняка можно будет выпросить несколько. На Квирине это, можно сказать, предмет роскоши. Впрочем, зачем выпрашивать у свекрови, и мама с удовольствием отдаст половину библиотеки.
Ильгет долго рассматривала корешки и наконец, решившись, потянула с полки Мэйлора. Книга распалась в ее руках, обнажив беспощадное:
Ночь кончена.
Луна мертва...
Ильгет поспешно захлопнула томик. Надо же... Постояла, унимая сердцебиение. Потом решительно раскрыла книгу снова. На этом самом месте — книга открывалась сама. Ильгет прочла стихотворение с начала до конца. Психоблокировка давно снята. Ничего страшного. Обычные стихи.
Ильгет сообразила, что пора возвращаться в столовую. Вернулась с книгой под мышкой. Усевшись со всеми за стол, украдкой пролистывала страницы, читая любимые строки. Родственники не обращали особого внимания — к странностям Ильгет привыкли давно.
В этот вечер в просторном гостиничном номере сексом занимались как-то особенно хорошо, у Ильгет даже вдруг возникла сумасшедшая идея, а не заведется ли от этого ребенок... маловероятно, конечно.
Свекровь поныла на тему дороговизны гостиницы и, «почему бы вам не пожить у меня, места ведь достаточно». Но Пита, к радости Ильгет, отклонил это предложение. Впрочем, на следующий день Ильгет одна выехала в Иннельс, Пита не захотел встречаться с ее мамой (оно и к лучшему).
Ильгет с удовольствием поехала бы поездом — вдохнуть железнодорожный запах, всмотреться в лица лонгинцев — но обилие чемоданов заставило ее купить билет на новый вид транспорта, курсирующий между городами гравитационный аэробус. Она и на Квирине несколько раз летала аэробусом, так что ничего особенного в этом полете не было.
Ильгет с искренней радостью обняла маму. Поздоровалась с ее новым мужем, Кейном — они и в прошлый раз встречались. Долго ахали, рассматривая подарки. Ильгет сразу же начала давать инструкции, как все это применять, устанавливать. Пили чай. Присутствие Кейна немного стесняло Ильгет, но может быть, это было даже и к лучшему. А вдруг маме пришло бы в голову ее расспросить подробно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
В первый же день, оставив в гостинице чемоданы, Пита с Ильгет отправились в гости.
Санни Эйтлин теперь жила в трехэтажном особняке, вместе со своей дочерью она вела строительную фирму, разросшуюся при сагонах (выполняли заказы по строительству городка Системы), и теперь они получили оборудование и материалы с Квирина и продолжали свою деятельность, строя по заказу частные дома и государственные объекты.
В первый момент жилище свекрови поразило Ильгет. Свекровь обняла и поцеловала сначала Питу, потом ее, затем они поздоровались с Эдикой и ее подросшим сыном, стол уже был накрыт. Свекровь почти не изменилась, разве что омолодилась, подтянув морщины, но она и раньше не выглядела на свой возраст. Богато одетая, украшенная бриллиантами, как всегда бодрая, энергичная, с резким крикливым голосом, и как контраст — бледная анемичная Эдика, тоже звонкоголосая, впрочем. С собственным мужем Эдика развелась давно, и кажется, он погиб во время войны.
Но гораздо больше, чем люди (мало изменившиеся), Ильгет поразил дом свекрови. Даже на Квирине мало кто живет так... Это был настоящий дворец, стены в столовой, где подали обед, обтянуты белым шелком, мебель из натурального висанга, очень дорогого на Ярне дерева, да еще явно художественного исполнения. Посуда аргвеннского фарфора с натуральной росписью. Две девушки-аргвеннки в одинаковой форме горничных подавали и переменяли блюда.
Да... разошлась бабулька при сагонах. Пожалуй, подумала Ильгет, лучше помалкивать о моей роли во всем этом, для них падение сагонов не принесло ничего хорошего... хотя в будущем ее ждал бы неминуемый крах, сагоны со временем уничтожают местную промышленность, но свекровь-то этого не знала. Впрочем, и сейчас она явно жила очень неплохо.
Ничего не изменилось... Ильгет хлебала грибной суп и внимательно прислушивалась к разговору. Родственникам было о чем поговорить. Больше всего, как обычно, за столом раздавался резкий, пронзительный голос матери. Эдика и Пита поддакивали ей, подыгрывали, Пита весь как-то оживился, выпрямился... Да ему же здесь хорошо, подумала Ильгет. Или нет? Сам он говорил, что играет роль при родственниках, вроде бы, не любил общаться с матерью. Но сейчас он выглядел вполне счастливым. Рассказывал о своей работе на Квирине, о бытовых приборах (кстати, кое-что мы привезли для вас...). Сын Эдики, угрюмый подросток, буркнул «спасибо» и ушел к себе. Свекровь уже рассказывала увлеченно о каком-то негодяе, который буквально из-под носа перехватывал у нее подряды, и ей пришлось встать пораньше и приехать прямо на объект, «а он говорит: а, вы уже здесь? — а я говорю, — знаете, я считаю, надо быть честным человеком... Ну, Пита, скажи, я не права?» Ильгет чуть улыбнулась, надо же, будто ничего не случилось, это могут только родственники Питы — встретиться после событий, потрясших миры, через годы, через неизвестность и разлуку — и тут же говорить о деньгах, о каких-то страховках, о стройке...
А что, тоже по-своему увлеченные люди.
До самой Ильгет, как обычно, очередь дошла далеко не сразу. Когда принесли второе, свекровь вдруг посмотрела в ее сторону и спросила:
— Ну а ты как, Ильке?
— Я? Нормально, — она пожала плечами.
— Работаешь?
— Да, работаю.
И все, на этом интерес к ней был исчерпан. Ильгет радовалась этому несказанно.
Обсуждали дела, до бесконечности, обсуждали каких-то родственников, это вызвало некоторый интерес Ильгет, кто как пережил сагонское вторжение и войну. Почти никто (кроме бывшего мужа Эдики) не погиб. Некоторые были сингами, но ведь их, как известно, простили... Сейчас все довольно неплохо устроены.
После чая со своеобычными пирогами Ильгет заскучала. Казалось, она и не улетала никогда с Ярны, пусть особняк, пусть обстановка совсем другая, разговоры все те же... она отвлеклась и думала о чем-то своем. Хотела помолиться, но при полном желудке было как-то несподручно, Ильгет от скуки переела. Родственники все так же сидели за столом, громко разговаривали, оживленно жестикулируя. Ильгет извинилась, вышла в коридор. Ей действительно нужно было выйти. Некоторое время она молча созерцала великолепие фарфоровой бело-золотой ванной. Потом в глаза ей бросился шкаф со старыми книгами, задвинутый в угол коридора. Ну да, помнится, свекровь в свое время убеждала ее, что книги ни в коем случае не должны стоять в гостиной. Им самое место — где-нибудь в углу. Ильгет подошла к шкафу, провела ладонью по шершавым корешкам... все-таки соскучилась по старинным бумажным книгам. А у свекрови наверняка можно будет выпросить несколько. На Квирине это, можно сказать, предмет роскоши. Впрочем, зачем выпрашивать у свекрови, и мама с удовольствием отдаст половину библиотеки.
Ильгет долго рассматривала корешки и наконец, решившись, потянула с полки Мэйлора. Книга распалась в ее руках, обнажив беспощадное:
Ночь кончена.
Луна мертва...
Ильгет поспешно захлопнула томик. Надо же... Постояла, унимая сердцебиение. Потом решительно раскрыла книгу снова. На этом самом месте — книга открывалась сама. Ильгет прочла стихотворение с начала до конца. Психоблокировка давно снята. Ничего страшного. Обычные стихи.
Ильгет сообразила, что пора возвращаться в столовую. Вернулась с книгой под мышкой. Усевшись со всеми за стол, украдкой пролистывала страницы, читая любимые строки. Родственники не обращали особого внимания — к странностям Ильгет привыкли давно.
В этот вечер в просторном гостиничном номере сексом занимались как-то особенно хорошо, у Ильгет даже вдруг возникла сумасшедшая идея, а не заведется ли от этого ребенок... маловероятно, конечно.
Свекровь поныла на тему дороговизны гостиницы и, «почему бы вам не пожить у меня, места ведь достаточно». Но Пита, к радости Ильгет, отклонил это предложение. Впрочем, на следующий день Ильгет одна выехала в Иннельс, Пита не захотел встречаться с ее мамой (оно и к лучшему).
Ильгет с удовольствием поехала бы поездом — вдохнуть железнодорожный запах, всмотреться в лица лонгинцев — но обилие чемоданов заставило ее купить билет на новый вид транспорта, курсирующий между городами гравитационный аэробус. Она и на Квирине несколько раз летала аэробусом, так что ничего особенного в этом полете не было.
Ильгет с искренней радостью обняла маму. Поздоровалась с ее новым мужем, Кейном — они и в прошлый раз встречались. Долго ахали, рассматривая подарки. Ильгет сразу же начала давать инструкции, как все это применять, устанавливать. Пили чай. Присутствие Кейна немного стесняло Ильгет, но может быть, это было даже и к лучшему. А вдруг маме пришло бы в голову ее расспросить подробно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145