Убитый упал, и только тогда Арнис увидел его глаза. Открытые глаза. Колени Арниса подкосились, сердце остановилось на мгновение.
Он убил сагона.
Этого не могло быть, это не бывает — так просто. Но некогда размышлять, Арнис бросился к лежащему на столе... страшному. И тут сердце остановилось второй раз, он узнал... с трудом, но узнал.
Она все еще жива...
Самым ужасным было то, что Ильгет смотрела на него. Что из этого черного, вспухшего, блестящего от крови на него смотрели — вполне осмысленно — живые щелочки глаз, полных боли и ужаса. И прямо под глазами торчали длинные металлические иглы — Господи, в кость, что ли, он их вогнал? Арнис осторожно стал вынимать иглы, толчком выплеснулась темная кровь... По всему телу иглы. Из горла Ильгет вырвался хриплый стон.
— Иль, уже все, — тихо сказал Арнис, — все кончилось. Все хорошо.
Вот, вроде бы, все иголки. Поставить зена-тор? Глаза Ильгет закатились, она снова потеряла сознание. Арнис пощупал пульс на шее, сердце еще работало, слабо, взахлеб. Донесу, подумал он. Поднял девочку на руки. Ничего...
С Ильгет на руках он пробежал по коридору, у выхода его встретил Гэсс. Только взглянул на жуткую окровавленную ношу, глаза его расширились.
— Давай скорее... я прикрою!
— Спасибо! — ответил Арнис. Гэсс бежал рядом с ним, чуть сзади, держа лучевик наперевес.
...Снятие молекулярного пароля.
Торопливый бег по настилу.
Корабль. Слава Богу! Навстречу бежит Керк, врач, предупрежденный по рации.
— Господи, Арнис! Что это?
— Керк, сделай все... ты слышишь — она должна жить! Она не может умереть, пожалуйста!
— Хорошо, я понял, — Керк взял Ильгет на руки, — она лонгинка?
— Да.
— Иди, работай, Арнис. Я все сделаю.
Врач пошел по коридору, держа на руках искалеченное тело Ильгет. Она тихо хрипела — или дыхание так вырывалось... Бог ты мой, она в сознании.
— Сейчас, — пробормотал Керк по-лонгински, — сейчас, милая, подожди.
В медотсек. Скорее уложить на стол. Все аппараты включить, полная готовность.
— Сейчас, моя хорошая... слышишь меня?
Губы шевельнулись. Да.
— Больно тебе? Сейчас, родная, сейчас все будет хорошо.
Зена-тор... на голень, трудно найти живое место на теле. Атен — максимальную дозу. Противошоковый набор. Теперь мониторинг. Керк аккуратно, не надавливая на кожу, приклеил пару датчиков. Взглянул на монитор, быстро добавил несколько компонентов во вливаемую смесь. Посмотрел на лицо лонгинки.
— Сейчас, родная... сейчас все пройдет. Лучше стало?
— Да, — прошептала она, — я спать хочу. Можно?
— Да, конечно, спи, маленькая. Спи.
Глаза закрылись. Только боль утихла — и сразу заснула. Как давно уже она терпит? Сколько она не спала?
Ильгет открыла глаза. Боли не было. Совсем.
Рядом с ней сидел Арнис. Она его помнила. И еще врач, его лицо она видела последним. И еще — Иволга. Теперь Ильгет вспомнила — Иволга. Подруга. И еще двое незнакомых, совершенно незнакомых. И все они смотрели на нее.
— Иль, — дрогнувший чей-то голос.
— Арнис, — прошептала она. Голосовые связки давно сорваны.
— Не болит?
— Нет, — Ильгет подумала, почему они все так смотрят на нее. И сообразила, — Арнис, я умру?
— Нет, нет, — пальцы Арниса коснулись ее руки, — ты будешь жить. Мы летим на Квирин, ты слышишь? Мы вытащим тебя. Ты будешь жить.
— Все, — говорит Керк на линкосе, Ильгет не понимает его, — посмотрели? Она жива и в своем уме. Теперь выметайтесь отсюда. И ты, Арнис, выметайся, пожалуйста. Ложись спать, я не собираюсь еще и тебя лечить, мне некогда. Останется Иволга, будет мне ассистировать.
Все куда-то исчезают. Остаются только Керк и Иволга. Они не смотрят на Ильгет, переговариваются на своем языке, непонятно, что-то там делают. С ее руками.
... Иволга наклеивает что-то на лицо Ильгет. Очень осторожно. Но Ильгет не чувствует боли. Глаза Иволги полны жалости и любви.
— Иль, не больно? Хорошо? Может, ты пить хочешь?
— Да.
У ее губ оказывается носик поилки. Как хорошо. Ильгет медленно пьет. Очень приятная жидкость, кисловатая.
— Поспи, Иль. Тебе лучше поспать.
Когда корабль опустился на Квирин, Ильгет впала в бессознательное состояние. Надолго. Было очень похоже на кому.
Все же довезли живой, думал Арнис. Горечь и тоска сдавливали его душу. Не уберег, не защитил. И сомнительно, что она выживет, так сказал Керк. Врачи не боги, чудес творить не умеют. Но хотя бы довезли до Квирина живой.
— Я с тобой пойду, — тихо сказала Иволга сзади.
— Тебе домой... у тебя же дети.
— Подождут. Я им объясню. Ненадолго хотя бы.
В больнице уже ждали. Позвонили из космопорта. Миран, опытный космический врач, назначенный для Ильгет, встретил их в коридоре. Керк, Арнис, Иволга, Ильгет на гравиносилках, укутанная в теплое невесомое одеяло.
— Идемте в палату, — он подтолкнул гравиносилки. На ходу попросил:
— Объясните, что с ней произошло.
— С ней много чего произошло, — буркнул Керк. Гравиносилки внесли в палату. Миран переложил раненую на кровать-стол. Стал быстро осматривать.
— Как долго все это было? — спросил он.
— Раны все эти... в последние дни, — пробормотал Арнис, — ее почти месяц ломали болеизлучателем, а потом... не знаю, дней семь наверняка, они стали ее бить.
— Ясно... так, это что?
— Мне пришлось ампутировать фаланги, — объяснил Керк, — раздавленные раны. Интоксикация.
Миран водил над искалеченным телом Ильгет раструбом сканера. На стенном мониторе, понятные только для посвященных, мелькали контуры и переливы внутренних органов.
— Много переломов. Что с биохимией?
— Я сбросил тебе сегодняшние результаты, — сказал Керк, — но возьми еще раз, у нее все быстро меняется.
Миран просмотрел состав крови, нахмурился.
— Доктор, надежда есть? — спросил Арнис, — она будет жить? Просто жить?
Миран коротко взглянул на него.
— Будем готовить к операции, — сказал он, — через шесть часов.
Ильгет выжила. И теперь, после операции, уже стало ясно, что жить она будет. И может быть, сказал Миран, даже выздоровеет. Хотя об этом рано говорить. Надо ждать, пока вырастут клонированные почки из собственных клеток Ильгет, это главное, остальные органы удастся восстановить и так. Еще пальцы. Предстоит еще две или три операции. Но на мозге уже все сделано, и это главное.
Ильгет открыла глаза. Увидела Арниса — она уже привыкла к этому. Увидела ясный дневной свет. Солнце пробивалось сквозь матовое рассеивающее стекло, ложилось квадратами на пол, на одеяло, захватывая кусочек лица Ильгет.
Она улыбнулась.
— Арнис...
— Иль, — он наклонился к ней, — как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
— Все, операция прошла, — сказал он, — теперь все хорошо. Пить хочешь?
— Да.
Арнис напоил ее.
— А поесть? Может быть, ты поешь?
— Нет, — ответила Ильгет быстро, даже с некоторым испугом. Она уже могла немного говорить, хотя и тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Он убил сагона.
Этого не могло быть, это не бывает — так просто. Но некогда размышлять, Арнис бросился к лежащему на столе... страшному. И тут сердце остановилось второй раз, он узнал... с трудом, но узнал.
Она все еще жива...
Самым ужасным было то, что Ильгет смотрела на него. Что из этого черного, вспухшего, блестящего от крови на него смотрели — вполне осмысленно — живые щелочки глаз, полных боли и ужаса. И прямо под глазами торчали длинные металлические иглы — Господи, в кость, что ли, он их вогнал? Арнис осторожно стал вынимать иглы, толчком выплеснулась темная кровь... По всему телу иглы. Из горла Ильгет вырвался хриплый стон.
— Иль, уже все, — тихо сказал Арнис, — все кончилось. Все хорошо.
Вот, вроде бы, все иголки. Поставить зена-тор? Глаза Ильгет закатились, она снова потеряла сознание. Арнис пощупал пульс на шее, сердце еще работало, слабо, взахлеб. Донесу, подумал он. Поднял девочку на руки. Ничего...
С Ильгет на руках он пробежал по коридору, у выхода его встретил Гэсс. Только взглянул на жуткую окровавленную ношу, глаза его расширились.
— Давай скорее... я прикрою!
— Спасибо! — ответил Арнис. Гэсс бежал рядом с ним, чуть сзади, держа лучевик наперевес.
...Снятие молекулярного пароля.
Торопливый бег по настилу.
Корабль. Слава Богу! Навстречу бежит Керк, врач, предупрежденный по рации.
— Господи, Арнис! Что это?
— Керк, сделай все... ты слышишь — она должна жить! Она не может умереть, пожалуйста!
— Хорошо, я понял, — Керк взял Ильгет на руки, — она лонгинка?
— Да.
— Иди, работай, Арнис. Я все сделаю.
Врач пошел по коридору, держа на руках искалеченное тело Ильгет. Она тихо хрипела — или дыхание так вырывалось... Бог ты мой, она в сознании.
— Сейчас, — пробормотал Керк по-лонгински, — сейчас, милая, подожди.
В медотсек. Скорее уложить на стол. Все аппараты включить, полная готовность.
— Сейчас, моя хорошая... слышишь меня?
Губы шевельнулись. Да.
— Больно тебе? Сейчас, родная, сейчас все будет хорошо.
Зена-тор... на голень, трудно найти живое место на теле. Атен — максимальную дозу. Противошоковый набор. Теперь мониторинг. Керк аккуратно, не надавливая на кожу, приклеил пару датчиков. Взглянул на монитор, быстро добавил несколько компонентов во вливаемую смесь. Посмотрел на лицо лонгинки.
— Сейчас, родная... сейчас все пройдет. Лучше стало?
— Да, — прошептала она, — я спать хочу. Можно?
— Да, конечно, спи, маленькая. Спи.
Глаза закрылись. Только боль утихла — и сразу заснула. Как давно уже она терпит? Сколько она не спала?
Ильгет открыла глаза. Боли не было. Совсем.
Рядом с ней сидел Арнис. Она его помнила. И еще врач, его лицо она видела последним. И еще — Иволга. Теперь Ильгет вспомнила — Иволга. Подруга. И еще двое незнакомых, совершенно незнакомых. И все они смотрели на нее.
— Иль, — дрогнувший чей-то голос.
— Арнис, — прошептала она. Голосовые связки давно сорваны.
— Не болит?
— Нет, — Ильгет подумала, почему они все так смотрят на нее. И сообразила, — Арнис, я умру?
— Нет, нет, — пальцы Арниса коснулись ее руки, — ты будешь жить. Мы летим на Квирин, ты слышишь? Мы вытащим тебя. Ты будешь жить.
— Все, — говорит Керк на линкосе, Ильгет не понимает его, — посмотрели? Она жива и в своем уме. Теперь выметайтесь отсюда. И ты, Арнис, выметайся, пожалуйста. Ложись спать, я не собираюсь еще и тебя лечить, мне некогда. Останется Иволга, будет мне ассистировать.
Все куда-то исчезают. Остаются только Керк и Иволга. Они не смотрят на Ильгет, переговариваются на своем языке, непонятно, что-то там делают. С ее руками.
... Иволга наклеивает что-то на лицо Ильгет. Очень осторожно. Но Ильгет не чувствует боли. Глаза Иволги полны жалости и любви.
— Иль, не больно? Хорошо? Может, ты пить хочешь?
— Да.
У ее губ оказывается носик поилки. Как хорошо. Ильгет медленно пьет. Очень приятная жидкость, кисловатая.
— Поспи, Иль. Тебе лучше поспать.
Когда корабль опустился на Квирин, Ильгет впала в бессознательное состояние. Надолго. Было очень похоже на кому.
Все же довезли живой, думал Арнис. Горечь и тоска сдавливали его душу. Не уберег, не защитил. И сомнительно, что она выживет, так сказал Керк. Врачи не боги, чудес творить не умеют. Но хотя бы довезли до Квирина живой.
— Я с тобой пойду, — тихо сказала Иволга сзади.
— Тебе домой... у тебя же дети.
— Подождут. Я им объясню. Ненадолго хотя бы.
В больнице уже ждали. Позвонили из космопорта. Миран, опытный космический врач, назначенный для Ильгет, встретил их в коридоре. Керк, Арнис, Иволга, Ильгет на гравиносилках, укутанная в теплое невесомое одеяло.
— Идемте в палату, — он подтолкнул гравиносилки. На ходу попросил:
— Объясните, что с ней произошло.
— С ней много чего произошло, — буркнул Керк. Гравиносилки внесли в палату. Миран переложил раненую на кровать-стол. Стал быстро осматривать.
— Как долго все это было? — спросил он.
— Раны все эти... в последние дни, — пробормотал Арнис, — ее почти месяц ломали болеизлучателем, а потом... не знаю, дней семь наверняка, они стали ее бить.
— Ясно... так, это что?
— Мне пришлось ампутировать фаланги, — объяснил Керк, — раздавленные раны. Интоксикация.
Миран водил над искалеченным телом Ильгет раструбом сканера. На стенном мониторе, понятные только для посвященных, мелькали контуры и переливы внутренних органов.
— Много переломов. Что с биохимией?
— Я сбросил тебе сегодняшние результаты, — сказал Керк, — но возьми еще раз, у нее все быстро меняется.
Миран просмотрел состав крови, нахмурился.
— Доктор, надежда есть? — спросил Арнис, — она будет жить? Просто жить?
Миран коротко взглянул на него.
— Будем готовить к операции, — сказал он, — через шесть часов.
Ильгет выжила. И теперь, после операции, уже стало ясно, что жить она будет. И может быть, сказал Миран, даже выздоровеет. Хотя об этом рано говорить. Надо ждать, пока вырастут клонированные почки из собственных клеток Ильгет, это главное, остальные органы удастся восстановить и так. Еще пальцы. Предстоит еще две или три операции. Но на мозге уже все сделано, и это главное.
Ильгет открыла глаза. Увидела Арниса — она уже привыкла к этому. Увидела ясный дневной свет. Солнце пробивалось сквозь матовое рассеивающее стекло, ложилось квадратами на пол, на одеяло, захватывая кусочек лица Ильгет.
Она улыбнулась.
— Арнис...
— Иль, — он наклонился к ней, — как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
— Все, операция прошла, — сказал он, — теперь все хорошо. Пить хочешь?
— Да.
Арнис напоил ее.
— А поесть? Может быть, ты поешь?
— Нет, — ответила Ильгет быстро, даже с некоторым испугом. Она уже могла немного говорить, хотя и тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145