Потомки этих отцеубийц закономерным образом обстоятельства преступления вновь и вновь непроизвольно воспроизводят. В частности, для причащения человеческой кровью (это осуждается законом) образуют всякие священные братства — другое дело, что на поверку оказываются просто «братвой». Короче говоря, даже у позднего, отказавшегося от фрейдизма, Фрейда поход за властью — опыт мужской.
(Кстати, Воланд — линия мужской психологии: не случайно Маргарита, хотя и выпила «бокал» крови барона Майгеля, однако некоторое время тому противилась.)
Хотя я и согласился (в «КАТАРСИСе-2»), что в протоорде реконструированное Фрейдом убийство отца действительно было совершено, но уточнил, что оно, видимо, не было первым травматизирующим опытом братьев. Явно его предваряло другое убийство. Но кого, если не вождя? Очевидно: убит был брат — братом. Это явно первое убийство.
Но и эта травма мужская.
А что же женское?
Повторяющийся в тысячелетиях кровавый душ как раз и есть важный ключ к тайне женских неадекватностей!
…Гелла и Наташа, утешая её, опять повлекли её под кровавый душ, опять размяли её тело, и Маргарита вновь ожила.
Итак, главное в «оживлении» — низвергающийся наобнажённую женщину поток мужской крови .
И обстоятельства, породившие этот поток.
— Ты знаешь, — говорила Маргарита, — как раз когда ты заснул вчера ночью, я читала про тьму, которая пришла со Средиземного моря… и эти идолы, ах, золотые идолы. Они почему-то мне всё время не дают покоя…
М.Булгаков. Мастер и Маргарита. Глава 30 («Пора! Пора!»)
Дело не в обилии возбуждающего золота, пошедшего на украшение гипподрома. А в том, что идолы — непременный атрибут экстатически-трансовых «празднеств» . А по закону существования невроза, всякий человек, в особенности торчок, некогда в предках участвовавший в коллективном некрофилическом экстазе, увидев любой из атрибутов, отпечатавшийся в памяти во время этого транса, немедленно вновь «провалится» — в «сладостное» небытие послушания воле главного кукловода.
И наоборот: если некто провалился, то отнюдь не беспричинно — ищи предмет, разверзающий бездну. Для Маргариты это были кровь и золотые идолы.
Вряд ли кто из литературоведов когда-либо, имея в виду душу Маргариты, соединил идолов с отдыхом под потоком крови. А напрасно!
В оккультизме подобные предметы называют «знаками могущества». Название происходит от того, что с помощью этих предметов или особых телодвижений транс толпы вызывают намеренно. «Знаками могущества» могут быть не только идолы (не случайно в Библии поклонение изображениям является признаком отсутствия собственной воли, т. е. признаком безбожия; см. вторую заповедь Десятисловия — Исх. 20:4 ), но и специфическая одежда ведущего (рясы, сутаны, колпаки с колокольчиками и без и т. п.), определённые звукосочетания (в особенности на незнакомом языке, произнесённые нараспев; вспомните секты и госрелигии) и т. п.
Иными словами, возбуждённость Маргариты при виде идолов — указание на экстатическое прошлое её предков-женщин! Из результатов археологических исследований следует, что прапрабабки, действительно, экстазировали в присутствии символов (кстати, не обязательно идолов) женских божеств — Гекаты, Артемиды, Кибелы… Богородиц этих тьма, им поклонялись ведьмы психологические разве что не всех народов.
Что до культа Кибелы, то в нём и вовсе в первый этап приобщения — малую мистерию — вплетался тот самый кровавый душ! Гениальный, что и говорить, культ.
…Исполнитель, готовый вторить каждому звуку её восторга, тем не менее, обхватив голову руками, исчезает, оставляя её наедине с достигшим пределов любви совершеннейшим из любовников.
Кровь из отверстой раны продолжает толчками изливаться на её прекрасное тело. Горячая волна струится на нежный живот… Она изгибается ещё больше, и струйки из ложбинки спины достигают грудей — обоих сосков одновременно…
Прекраснейшая сжимается: ей кажется, что сейчас настил не выдержит и агонизирующий бык, проломив его, её покроет.
Бык громаден… И всё остальное у него — тоже… Кровь потоками заполняла яму, омывая каждую часть её тела. Каждую! Уна тогда непроизвольно пыталась вытереть кровь с груди, с сосков — и со стороны могло показаться, что она их ласкает.
А.Меняйлов. Понтий Пилат. Глава XVII («Уна приговаривает — смерть!»)
Это — мощный узел из прошлого, соединяющий «Понтия Пилата» и роман Булгакова.
А сцена в древнем лупанарии — узел ещё более мощный:
…Мгновение спустя чернокожий служитель чуть вытаскивал меч, чтобы открылось выходное отверстие раны, — и кровь волной изливалась на женщину. Попавшая на ягодицы кровь частью попадала на нежный живот, а частью по ложбинке спины потоками стекала на шею, грудь, соски, — тем запечатляя богоизбранность счастливицы.
В тот момент, когда агонизирующий верующий, соскальзывая с меча служителя, падал навзничь на пол, весь лупанарий взрывался торжествующим кличем, прославляющим божества Жребия и Любви. Возбуждённых сильнейшим ощущением женщин выбрасывало из их нор, и они, слившись с мужчинами… вЂ№…›
Богоизбранность считалась для всякой верующей женщины величайшей в жизни удачей — триумфом, в котором она впоследствии жила всю жизнь. И потребность в котором наследовалась дочерьми.
А.Меняйлов. Понтий Пилат. Глава VI («Ночь. Тайная жизнь Уны»)
При осмыслении этой сцены следует учитывать, что чёрный раб, закалывая мужчину, выбирал на самом деле женщину, воля которой была «звучней» всего .
И не важно, что раб лица королевы красоты не видел.
Раб — понятие не столько юридическое, не столько производственное, сколько — и прежде всего! — психоэнергетическое. Идеальный раб — прислужник, законченный холуй. Он водим вовсе не Фортуной, и, тем более, не своим выбором, но подчинён единственно воле главного в лупанарии некрофила и управляем им психоэнергетически .
Тем более что подчиняющее воздействие энергетического поля главного некрофила усиливалось присутствием «королевской свиты» — безумствующей в пляшущих отблесках пламени светильников толпы верующих.
Иными словами, можно утверждать, что в эпоху протолупанариев «перстом богов» бывали отмечены именно «патрицианки», хотя такое слово ещё не изобрели. То были далёкие прабабушки Уны, и их опыт королев лупанария (Великого шабаша) через кровь передавался их внучкам и праправнучкам. Праправнучек много, но, поскольку место одно, а всем «королевам „красоты”» на нём не уместиться, поэтому только психоэнергетически самые мощные властительницы ратовали за сохранение лупанариев. Остальные же «оттягивались» в новых культах, к примеру, Кибелы.
В Риме культ Кибелы закрепился на государственном уровне лишь во II веке до н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
(Кстати, Воланд — линия мужской психологии: не случайно Маргарита, хотя и выпила «бокал» крови барона Майгеля, однако некоторое время тому противилась.)
Хотя я и согласился (в «КАТАРСИСе-2»), что в протоорде реконструированное Фрейдом убийство отца действительно было совершено, но уточнил, что оно, видимо, не было первым травматизирующим опытом братьев. Явно его предваряло другое убийство. Но кого, если не вождя? Очевидно: убит был брат — братом. Это явно первое убийство.
Но и эта травма мужская.
А что же женское?
Повторяющийся в тысячелетиях кровавый душ как раз и есть важный ключ к тайне женских неадекватностей!
…Гелла и Наташа, утешая её, опять повлекли её под кровавый душ, опять размяли её тело, и Маргарита вновь ожила.
Итак, главное в «оживлении» — низвергающийся наобнажённую женщину поток мужской крови .
И обстоятельства, породившие этот поток.
— Ты знаешь, — говорила Маргарита, — как раз когда ты заснул вчера ночью, я читала про тьму, которая пришла со Средиземного моря… и эти идолы, ах, золотые идолы. Они почему-то мне всё время не дают покоя…
М.Булгаков. Мастер и Маргарита. Глава 30 («Пора! Пора!»)
Дело не в обилии возбуждающего золота, пошедшего на украшение гипподрома. А в том, что идолы — непременный атрибут экстатически-трансовых «празднеств» . А по закону существования невроза, всякий человек, в особенности торчок, некогда в предках участвовавший в коллективном некрофилическом экстазе, увидев любой из атрибутов, отпечатавшийся в памяти во время этого транса, немедленно вновь «провалится» — в «сладостное» небытие послушания воле главного кукловода.
И наоборот: если некто провалился, то отнюдь не беспричинно — ищи предмет, разверзающий бездну. Для Маргариты это были кровь и золотые идолы.
Вряд ли кто из литературоведов когда-либо, имея в виду душу Маргариты, соединил идолов с отдыхом под потоком крови. А напрасно!
В оккультизме подобные предметы называют «знаками могущества». Название происходит от того, что с помощью этих предметов или особых телодвижений транс толпы вызывают намеренно. «Знаками могущества» могут быть не только идолы (не случайно в Библии поклонение изображениям является признаком отсутствия собственной воли, т. е. признаком безбожия; см. вторую заповедь Десятисловия — Исх. 20:4 ), но и специфическая одежда ведущего (рясы, сутаны, колпаки с колокольчиками и без и т. п.), определённые звукосочетания (в особенности на незнакомом языке, произнесённые нараспев; вспомните секты и госрелигии) и т. п.
Иными словами, возбуждённость Маргариты при виде идолов — указание на экстатическое прошлое её предков-женщин! Из результатов археологических исследований следует, что прапрабабки, действительно, экстазировали в присутствии символов (кстати, не обязательно идолов) женских божеств — Гекаты, Артемиды, Кибелы… Богородиц этих тьма, им поклонялись ведьмы психологические разве что не всех народов.
Что до культа Кибелы, то в нём и вовсе в первый этап приобщения — малую мистерию — вплетался тот самый кровавый душ! Гениальный, что и говорить, культ.
…Исполнитель, готовый вторить каждому звуку её восторга, тем не менее, обхватив голову руками, исчезает, оставляя её наедине с достигшим пределов любви совершеннейшим из любовников.
Кровь из отверстой раны продолжает толчками изливаться на её прекрасное тело. Горячая волна струится на нежный живот… Она изгибается ещё больше, и струйки из ложбинки спины достигают грудей — обоих сосков одновременно…
Прекраснейшая сжимается: ей кажется, что сейчас настил не выдержит и агонизирующий бык, проломив его, её покроет.
Бык громаден… И всё остальное у него — тоже… Кровь потоками заполняла яму, омывая каждую часть её тела. Каждую! Уна тогда непроизвольно пыталась вытереть кровь с груди, с сосков — и со стороны могло показаться, что она их ласкает.
А.Меняйлов. Понтий Пилат. Глава XVII («Уна приговаривает — смерть!»)
Это — мощный узел из прошлого, соединяющий «Понтия Пилата» и роман Булгакова.
А сцена в древнем лупанарии — узел ещё более мощный:
…Мгновение спустя чернокожий служитель чуть вытаскивал меч, чтобы открылось выходное отверстие раны, — и кровь волной изливалась на женщину. Попавшая на ягодицы кровь частью попадала на нежный живот, а частью по ложбинке спины потоками стекала на шею, грудь, соски, — тем запечатляя богоизбранность счастливицы.
В тот момент, когда агонизирующий верующий, соскальзывая с меча служителя, падал навзничь на пол, весь лупанарий взрывался торжествующим кличем, прославляющим божества Жребия и Любви. Возбуждённых сильнейшим ощущением женщин выбрасывало из их нор, и они, слившись с мужчинами… вЂ№…›
Богоизбранность считалась для всякой верующей женщины величайшей в жизни удачей — триумфом, в котором она впоследствии жила всю жизнь. И потребность в котором наследовалась дочерьми.
А.Меняйлов. Понтий Пилат. Глава VI («Ночь. Тайная жизнь Уны»)
При осмыслении этой сцены следует учитывать, что чёрный раб, закалывая мужчину, выбирал на самом деле женщину, воля которой была «звучней» всего .
И не важно, что раб лица королевы красоты не видел.
Раб — понятие не столько юридическое, не столько производственное, сколько — и прежде всего! — психоэнергетическое. Идеальный раб — прислужник, законченный холуй. Он водим вовсе не Фортуной, и, тем более, не своим выбором, но подчинён единственно воле главного в лупанарии некрофила и управляем им психоэнергетически .
Тем более что подчиняющее воздействие энергетического поля главного некрофила усиливалось присутствием «королевской свиты» — безумствующей в пляшущих отблесках пламени светильников толпы верующих.
Иными словами, можно утверждать, что в эпоху протолупанариев «перстом богов» бывали отмечены именно «патрицианки», хотя такое слово ещё не изобрели. То были далёкие прабабушки Уны, и их опыт королев лупанария (Великого шабаша) через кровь передавался их внучкам и праправнучкам. Праправнучек много, но, поскольку место одно, а всем «королевам „красоты”» на нём не уместиться, поэтому только психоэнергетически самые мощные властительницы ратовали за сохранение лупанариев. Остальные же «оттягивались» в новых культах, к примеру, Кибелы.
В Риме культ Кибелы закрепился на государственном уровне лишь во II веке до н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220