Но, к его великой радости, к нему лично это видение отношения не имело.
– Вы здесь удалены от мира в стенах обители, – сказал он елейным голосом. – Сейчас идет война между Испанией и Америкой. Я уверен, что ваше видение связано с этими событиями. Но для беспокойства нет никаких оснований. Здесь уже побывала американская армада, но вскоре ушла и, хотя город был обстрелян, разрушения были небольшими.
– Нет, вы не понимаете! – вскричала Магдалина. Тревога ее росла. – Я знаю о бомбардировке, даже сюда до нас доходят вести. Мое видение с этим ничего общего не имеет. Бог Наш сообщил мне, что всему нашему острову Пуэрто-Рико грозит большая опасность, но люди не должны противиться этой опасности.
Епископ встал.
– Очень хорошо. – Вы сообщили мне об этом. Ваш долг выполнен, сестра Магдалина, и вы можете вернуться к своим молитвам. – Она подняла голову.
Епископ мог заметить даже через черную кисею покрывала на лице, как она побледнела.
– Ваше Преосвященство, расскажите людям об этом. Вы расскажете? Вы ведь должны все объяснить народу, этим вы спасете его – Бог Наш этого желает. Поэтому у меня и было видение, – убеждала его она.
– Я сделаю все, что сочту необходимым, – довольно резко для духовного лица ответил епископ.
Она вскочила, опрокидывая свечу, епископ изловчился ее поймать на лету, прежде чем она свалилась на пол, расплавленный воск ожег ему руку, но он не обратил на это внимания. Его воображение мгновенно нарисовало ему картину пожара, который запер его в этой келье, и он видел себя мечущимся и взывавшим о помощи.
– Осторожнее! Сядьте, сестра, и успокойтесь. К чему так волноваться? Ведь я ваш епископ, ваша самая высокая инстанция, надо мною лишь его Святейшество Папа.
– Для меня есть лишь Господь Наш, – это было сказано после паузы уже спокойным тоном.
Она понимала, что подтверждались ее самые наихудшие опасения, и что ей оставалось идти, что называется, напролом.
– Он передал мне, что я должна рассказать об этом вам, а вы – спасти наш народ. А если вы этого не сделаете, то ответственность ляжет на меня.
– На вас? Это просто абсурд. Всемогущий Бог не снимает ответственность с епископа, чтобы возложить ее на женщину, пусть даже на такую, каковой являетесь вы, сестра Магдалина. Вы все сделаете так, как я вам укажу. Оставайтесь здесь и молитесь, не нарушая обетов ваших.
– Обеты мои не важнее, чем тысячи жизней.
– Хватит! – трудно было поверить, что этот маленький человек мог так оглушительно завопить. Он сделал шаг к двери, потом повернулся к ней и еще раз крикнул. – Хватит! И вы не посмеете распространять панические слухи, сестра! Вы будете делать то, что вам сказано!
В патио перед кельей Магдалины собрались несколько монахинь, они стояли в тени дерева. И хотя они фактически находились за пределами обители, никто не обращал внимания на такие пустяки. Сама настоятельница и ее совет в полном составе, а также пятеро или шестеро самых преданных ей монахинь с нетерпением ждали результатов этой чрезвычайной встречи с епископом. Когда до них донесся его разъяренный крик, они в испуге сбились в небольшую кучку. Вскоре открылась маленькая дверь, и вышел епископ. По выражению лица Его Преосвященства монахини поняли, что не зря перепугались.
Епископ немного постоял, обводя всех суровым взглядом. Затем отдал кое-какие распоряжения, и монахини бросились их выполнять.
– Все это территории, на которых расположены кофейные плантации, я так понимаю? – палец Майкла описал широкую дугу на карте острова Пуэрто-Рико, разложенной на столе Фернандо Люса.
– Да, сеньор. Вот здесь начинаются Центральные Кордильеры. Здесь земля очень подходит для возделывания кофе.
– Я слышал об этом.
На Майкле был белый полотняный костюм, на пошив которого портной Диего Фонтес затратил лишь четыре дня.
На вешалке у дверей красовалась его новая шляпа – настоящая соломенная панама. Этот гигант-ирландец, похоже, очень комфортно чувствовал себя в этой тропической экипировке. Майкл вел себя непринужденно, напряжение и недоверие первых визитов исчезло. Сейчас ирландец развалился в кресле, услужливо предложенном Фернандо.
– Я хочу их купить, – заявил он.
– Их? Простите, я вас не понял. Какую плантацию вы желаете приобрести?
Люс наклонился к карте. Его палец лежал на небольшом пятнышке недалеко от деревни Каюко.
– Это земля дона Пруденсио Альвареса. Очень удачный участок. Мне точно известно, что дон Пруденсио намерен запросить за него вполне разумную цену. Конечно, гасиенда по соседству, под названием Ла Альбория, тоже довольно интересна, хотя кое в чем и уступает предыдущему варианту, но этой гасиендой владеет одна пожилая вдова и…
– Оба участка, – довольно бесцеремонно оборвал его Майкл.
Люс вскинул брови.
– Это очень большие участки, дон Мигель.
– Майкл. Не выношу, когда меня называют Мигелем.
И действительно не выносил. Каждый раз, когда он слышал испанский вариант своего имени, перед глазами у него вставал отец. Майклу даже казалось, что он слышал его голос. Терпеть он не мог этих воспоминаний.
– Простите меня. Тогда, значит, Майкл. Но я уже сказал, что между Ла Альборией и гасиендой дона Пруденсио еще пять тысяч акров.
Майкл кивнул. Ага! Значит, две эти плантации, о которых только что упомянул Люс, имели общую площадь миль этак в семь, разумеется, квадратных, но пока это была лишь прикидка.
– Мне кажется, я выразился недостаточно ясно, – пояснил Майкл. – Дело в том, что я желаю приобрести все гасиенды, где возделывается кофе.
Банкир онемел. Он молча продолжал глазеть на своего клиента. Потом сделал судорожный глоток. Майкл смотрел прямо на выступавший кадык Фернандо Люса. Кадык три раза поднялся вверх и три раза опустился.
– Все? – шепотом переспросил Люс.
– Совершенно верно. Во всяком случае, те, которые стоит приобрести. А по моим подсчетам, это семнадцать гасиенд. Начиная с гасиенды сеньора Моралеса и вот сюда, дальше на запад до Лареса. – Майкл показал на карте участок. – Затем до конца, до гасиенды сеньора Мачина, что рядом с Монтаньей.
Глаза Люса не следили за перстом Майкла, вовсю гулявшим по карте. Он продолжал непонимающе смотреть на ирландца.
– Скажите мне, дон Майкл, вы имеете хоть какое-то представление о том, сколько это земли?
– Естественно. Не все участки, интересующие меня, соприкасаются друг с другом, но общая их площадь, по моим подсчетам, должна составить примерно триста квадратных миль, даже чуть больше, – спокойно ответил Майкл.
Люс облокотился о спинку кресла. У него был вид человека, который уже нисколько не сомневался, что перед ним сумасшедший, безумец, рыжеволосый ирландский безумец, и единственно разумным было со всем соглашаться и вести эту игру до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
– Вы здесь удалены от мира в стенах обители, – сказал он елейным голосом. – Сейчас идет война между Испанией и Америкой. Я уверен, что ваше видение связано с этими событиями. Но для беспокойства нет никаких оснований. Здесь уже побывала американская армада, но вскоре ушла и, хотя город был обстрелян, разрушения были небольшими.
– Нет, вы не понимаете! – вскричала Магдалина. Тревога ее росла. – Я знаю о бомбардировке, даже сюда до нас доходят вести. Мое видение с этим ничего общего не имеет. Бог Наш сообщил мне, что всему нашему острову Пуэрто-Рико грозит большая опасность, но люди не должны противиться этой опасности.
Епископ встал.
– Очень хорошо. – Вы сообщили мне об этом. Ваш долг выполнен, сестра Магдалина, и вы можете вернуться к своим молитвам. – Она подняла голову.
Епископ мог заметить даже через черную кисею покрывала на лице, как она побледнела.
– Ваше Преосвященство, расскажите людям об этом. Вы расскажете? Вы ведь должны все объяснить народу, этим вы спасете его – Бог Наш этого желает. Поэтому у меня и было видение, – убеждала его она.
– Я сделаю все, что сочту необходимым, – довольно резко для духовного лица ответил епископ.
Она вскочила, опрокидывая свечу, епископ изловчился ее поймать на лету, прежде чем она свалилась на пол, расплавленный воск ожег ему руку, но он не обратил на это внимания. Его воображение мгновенно нарисовало ему картину пожара, который запер его в этой келье, и он видел себя мечущимся и взывавшим о помощи.
– Осторожнее! Сядьте, сестра, и успокойтесь. К чему так волноваться? Ведь я ваш епископ, ваша самая высокая инстанция, надо мною лишь его Святейшество Папа.
– Для меня есть лишь Господь Наш, – это было сказано после паузы уже спокойным тоном.
Она понимала, что подтверждались ее самые наихудшие опасения, и что ей оставалось идти, что называется, напролом.
– Он передал мне, что я должна рассказать об этом вам, а вы – спасти наш народ. А если вы этого не сделаете, то ответственность ляжет на меня.
– На вас? Это просто абсурд. Всемогущий Бог не снимает ответственность с епископа, чтобы возложить ее на женщину, пусть даже на такую, каковой являетесь вы, сестра Магдалина. Вы все сделаете так, как я вам укажу. Оставайтесь здесь и молитесь, не нарушая обетов ваших.
– Обеты мои не важнее, чем тысячи жизней.
– Хватит! – трудно было поверить, что этот маленький человек мог так оглушительно завопить. Он сделал шаг к двери, потом повернулся к ней и еще раз крикнул. – Хватит! И вы не посмеете распространять панические слухи, сестра! Вы будете делать то, что вам сказано!
В патио перед кельей Магдалины собрались несколько монахинь, они стояли в тени дерева. И хотя они фактически находились за пределами обители, никто не обращал внимания на такие пустяки. Сама настоятельница и ее совет в полном составе, а также пятеро или шестеро самых преданных ей монахинь с нетерпением ждали результатов этой чрезвычайной встречи с епископом. Когда до них донесся его разъяренный крик, они в испуге сбились в небольшую кучку. Вскоре открылась маленькая дверь, и вышел епископ. По выражению лица Его Преосвященства монахини поняли, что не зря перепугались.
Епископ немного постоял, обводя всех суровым взглядом. Затем отдал кое-какие распоряжения, и монахини бросились их выполнять.
– Все это территории, на которых расположены кофейные плантации, я так понимаю? – палец Майкла описал широкую дугу на карте острова Пуэрто-Рико, разложенной на столе Фернандо Люса.
– Да, сеньор. Вот здесь начинаются Центральные Кордильеры. Здесь земля очень подходит для возделывания кофе.
– Я слышал об этом.
На Майкле был белый полотняный костюм, на пошив которого портной Диего Фонтес затратил лишь четыре дня.
На вешалке у дверей красовалась его новая шляпа – настоящая соломенная панама. Этот гигант-ирландец, похоже, очень комфортно чувствовал себя в этой тропической экипировке. Майкл вел себя непринужденно, напряжение и недоверие первых визитов исчезло. Сейчас ирландец развалился в кресле, услужливо предложенном Фернандо.
– Я хочу их купить, – заявил он.
– Их? Простите, я вас не понял. Какую плантацию вы желаете приобрести?
Люс наклонился к карте. Его палец лежал на небольшом пятнышке недалеко от деревни Каюко.
– Это земля дона Пруденсио Альвареса. Очень удачный участок. Мне точно известно, что дон Пруденсио намерен запросить за него вполне разумную цену. Конечно, гасиенда по соседству, под названием Ла Альбория, тоже довольно интересна, хотя кое в чем и уступает предыдущему варианту, но этой гасиендой владеет одна пожилая вдова и…
– Оба участка, – довольно бесцеремонно оборвал его Майкл.
Люс вскинул брови.
– Это очень большие участки, дон Мигель.
– Майкл. Не выношу, когда меня называют Мигелем.
И действительно не выносил. Каждый раз, когда он слышал испанский вариант своего имени, перед глазами у него вставал отец. Майклу даже казалось, что он слышал его голос. Терпеть он не мог этих воспоминаний.
– Простите меня. Тогда, значит, Майкл. Но я уже сказал, что между Ла Альборией и гасиендой дона Пруденсио еще пять тысяч акров.
Майкл кивнул. Ага! Значит, две эти плантации, о которых только что упомянул Люс, имели общую площадь миль этак в семь, разумеется, квадратных, но пока это была лишь прикидка.
– Мне кажется, я выразился недостаточно ясно, – пояснил Майкл. – Дело в том, что я желаю приобрести все гасиенды, где возделывается кофе.
Банкир онемел. Он молча продолжал глазеть на своего клиента. Потом сделал судорожный глоток. Майкл смотрел прямо на выступавший кадык Фернандо Люса. Кадык три раза поднялся вверх и три раза опустился.
– Все? – шепотом переспросил Люс.
– Совершенно верно. Во всяком случае, те, которые стоит приобрести. А по моим подсчетам, это семнадцать гасиенд. Начиная с гасиенды сеньора Моралеса и вот сюда, дальше на запад до Лареса. – Майкл показал на карте участок. – Затем до конца, до гасиенды сеньора Мачина, что рядом с Монтаньей.
Глаза Люса не следили за перстом Майкла, вовсю гулявшим по карте. Он продолжал непонимающе смотреть на ирландца.
– Скажите мне, дон Майкл, вы имеете хоть какое-то представление о том, сколько это земли?
– Естественно. Не все участки, интересующие меня, соприкасаются друг с другом, но общая их площадь, по моим подсчетам, должна составить примерно триста квадратных миль, даже чуть больше, – спокойно ответил Майкл.
Люс облокотился о спинку кресла. У него был вид человека, который уже нисколько не сомневался, что перед ним сумасшедший, безумец, рыжеволосый ирландский безумец, и единственно разумным было со всем соглашаться и вести эту игру до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142