– Миссис Мендоза спит, сэр. Она очень утомилась за эту поездку. Вы хотите, чтобы я ее разбудила?
– Нет, нет, ни в коем случае. Я просто хотел предупредить ее, что на несколько часов отправлюсь по своим делам. Поздно вечером состоится бал, я обещал взять ее с собой, а сейчас лишь четверть пятого. Я вернусь не раньше десяти, даже позже десяти. Вот и все, что я хотел сообщить.
– Очень хорошо, сэр. Я передам миссис Мендоза.
Майкл поморщился.
– Тилли, вы случайно не знаете, под каким именем ваша хозяйка проживает в гостинице?
– Конечно, знаю. Мисс Элизабет Тэрнер, под тем же самым, под каким мы плыли сюда на кораблях.
– Правильно. Это очень благоразумно с ее стороны. Думаю, что факт, что ваша работодательница – замужняя женщина и носит фамилию Мендоза, пусть останется нашей маленькой тайной. Полагаю, вам не составит труда забыть эту ее фамилию на то время, пока мы здесь.
Служанка фыркнула.
– Я могу сделать все, что от меня потребуется, мистер Кэррен. Я не из болтливых. И прошу простить меня, сэр, полагаю, что вы об этом знаете.
– Да, знаю. Значит, будем называть леди мисс Тэрнер, пока мы в Сан-Хуане, хорошо?
– Хорошо. И она должна быть одета к одиннадцати часам вечера. Это следует ей передать, сэр?
– Да, это.
Реверанс Тилли был подчеркнуто небрежным, и Майклу даже показалось, что она еще раз фыркнула, закрывая за собой дверь комнаты. Черт возьми, с этой женщиной ему воевать ни к чему. Слишком много она знала для того, чтобы быть его врагиней. Чума на них, на этих слуг, на всех, включая Бриггсов.
Легкий черный экипаж ожидал его на углу Калле Крус. Майкл махнул лакею, но дверь кареты предпочел открыть без его помощи. Его длинные ноги позволили ему шагнуть в карету без разных там скамеечек.
– Майкл!
Нурья, похоже, была искренне рада увидеться с ним. Улыбка ее была теплой и приятельской.
– Вы удивительно точны. Я нахожу эту привычку ирландцев быть пунктуальными просто восхитительной.
Майкл рассмеялся.
– Любой англичанин или европеец был бы очень удивлен слышать такое. Нас называют испанцами Британских островов – вот чего стоит наша пунктуальность, если сравнивать ее с другими нациями.
Лошади тронулись, и коляска покатилась по городу. Нурье не было надобности указывать Самсону, куда и по какой дороге ехать – он прекрасно знал дорогу. Этот выезд за город был задуман довольно давно. Нурья явно ожидала его с нетерпением. Она была в прекрасном настроении, оживленная, словоохотливая, смеялась и шутила, даже не замечая того, что Майкл слушал ее вполуха.
Ее отношение к нему изменилось по прошествии этих десяти дней. Сначала навязывался Майкл. Снова и снова искал он с ней встреч, движимый страстным желанием разобраться в этой мистике, навеваемой ее сходством с сестрой Магдалиной. Но ничего из того, что удалось о ней разузнать, ни на шаг не приблизило его к разгадке этой тайны. Вопрос, как она могла быть и сестрой Магдалиной, и доньей Нурьей Санчес, оставался открытым. Они, тем не менее, сблизились. Этому, несомненно, способствовало его поведение на похоронах, когда он вызвался нести гроб девочки. Это был единственный его поступок, не имевший отношения к его плану.
Нурья внезапно замолчала, прервав восхищенное славословие в адрес человека, к которому они сейчас ехали. По ее словам, он обладал рядом уникальных навыков и способностей. Она, наконец, поняла, что Майкл витал в облаках.
– Майкл, что с вами? Почему у вас такой озабоченный вид?
– Нет, нет, ничего… Действительно ничего. Просто сегодня меня слегка ошарашили, только и всего.
– Каким образом? Что-нибудь относящееся к вашему бизнесу?
– Не совсем.
Она ждала объяснений, но не дождалась.
– Ну, если вы не желаете мне рассказать, ладно. Мне все равно.
По выражению ее лица он заключил, что ей было не все равно. Нурья была женщиной, чье настроение переменчиво как ветер. В одну секунду могло измениться к лучшему или к худшему – все равно. Он видел, что его скрытность расценивалась как недоверие к ней, которое, в свою очередь, бросает тень на их дружбу, но, черт возьми, не мог же он вот так просто взять и выложить ей про Бэт. Он и Нурья не были любовниками, пока не были. Но ей и ему было ясно, что они приближаются к моменту, чтобы стать ими. Майкл, разумеется, не мог и не стал бы отрицать, что хотел бы оказаться в постели этой женщины. И он еще найдет подходящий момент для этого, только не следует ускорять события. Теперь же он был занят тем, что изобретал разнообразные хитроумные варианты того, как он расскажет ей про Бэт, но ничего подходящего ему в голову не приходило. Ведь со временем она все равно узнает об этом. И как только это произойдет, то будет положен конец их отношениям. А посему лучше оттягивать этот момент, пока возможно.
– Вы выглядите очень привлекательно.
Нурья поправила сбившийся узор на своем черном болеро.
– Вы рассчитываете, что вам удастся помириться со мной, говоря комплименты? Не такая я уж дура.
– Я и не сообразил, что нам нужно мириться. Разве мы поссорились?
– Вы понимаете, что я имею в виду.
– В общем, понимаю. Но я сделал вам комплимент вовсе не для того, чтобы просто хоть что-то сказать. Вы сегодня действительно очень привлекательны. Мне не приходилось еще видеть вас в этом наряде.
Она была одета как севильская наездница. Ее черные, цвета воронова крыла, волосы были собраны под широкополым сомбреро. Над ухом красовался диковинный красный цветок. Майкл не знал, какой. Из-под болеро виднелась красная шелковая блуза, завязанная большим небрежным узлом на левом боку. Так одеваются женщины в Испании для прогулок верхом.
– А вы ездите верхом?
– Конечно. Но не на дамском седле, как испанки. Я ведь женщина, которая выросла в деревне, к тому же пуэрториканка. И езжу в настоящем седле или без него, как мужчина.
– Хотелось бы мне это видеть, – негромко сказал Майкл.
Боже мой! Трудно поверить, не успел вылезти из постели от одной женщины, как ему уже снова захотелось забраться туда с другой.
– Может быть, и увидите.
Донья Нурья внимательно смотрела на него. Значит, ему дали согласие. А теперь оставалось лишь ждать, пока кто-нибудь из них не сделает этот первый решающий шаг. И неизбежный.
– Сейчас мы едем в лес, это довольно далеко, – продолжала она. – Слишком далеко, чтобы ехать на коляске. И, вполне возможно, придется сесть на лошадей.
– А где они?
– Хозе доставит их.
– Значит, этого человека, с которым мы встречаемся, зовут Хозе.
Она кивнула.
– Да, он лучший птицелов в этих местах и я сразу же обратилась к нему, как только прослышала про этого попугая.
– Вы думаете, здесь водятся попугаи?
– Мне это точно известно. Авдий как-то собирал здесь кокосовые орехи и сказал мне, что видел одного.
– Разве он не мог отсюда улететь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142