Ноги его не доставали до пола. Майкл подошел ближе, подняв стакан с пуншем, приветствовал его.
– Добрый вечер, сеньор Роза. За ваше здоровье. Я и не знал, что вы говорите по-английски.
– И я выпью за ваше здоровье, мистер Кэррен. – Роза поднял свой стакан в ответ на тост Майкла. – Ах, этот мой английский! – Да, говорю. Иногда люблю, знаете ли, похвастаться тем, что когда-то… – Он не договорил. – Ладно, прошлое есть прошлое, его не вернешь. А мы приговорены к тому, чтобы жить в настоящем.
– Философы именно это и утверждают. Нам все-таки лучше говорить по-испански.
– Я больше не хочу при помощи английского языка разыгрывать из себя тщеславного старика. Как здоровье вашей матушки? – уже по-испански поинтересовался Роза.
– Насколько я могу знать, все в порядке. Впрочем, я уехал из Ирландии несколько недель назад и с тех пор ее не видел.
– Сложное время мы все переживаем, – тихо сказал старик, – плохо, если семьи в разлуке. Но ведь иногда без этого не обойтись, как вы считаете?
Майкл кивнул и ждал, что он скажет дальше.
– Значит, вы здесь, – продолжал Роза после краткой паузы. – По правде говоря, я не очень-то верил, что вы сюда выберетесь, несмотря на все заверения сеньоры.
– Моя мать обычно выполняет свои обещания.
– Да, да, мне это хорошо известно. А что вы думаете обо мне? Что вам леди рассказывала обо мне?
– Не очень много. Лишь то, что вы находитесь здесь и что мне предстоит разыскать вас. Что вы будете моим союзником.
Роза кивнул, затем показал на другую перевернутую бочку.
– Присядьте, сеньор. Нам предстоит многое обсудить.
Майкл не стал отказываться и, усевшись на бочку, с интересом стал разглядывать старика.
Увидев его сегодня на площади перед костелом, он принял его за простого крестьянина, какого-нибудь кампезино из близлежащей деревеньки. Судя по всему, это было не так. Несмотря на затрапезную одежду, в этом человеке было нечто особое, отличавшее его от остальных. Более того, прислушиваясь к его речи, Майкл не обнаружил в ней характерного островного акцента, судя по манере говорить, он был кастильцем.
– А ведь вы из Испании, сеньор Роза?
– Да. Из Мадрида. И уже десять лет живу здесь. Моя жена умерла в Испании еще до того, как я оказался здесь. И сын мой здесь. Я даже уверен, что с ним вы уже успели пообщаться. Это он наливал вам пунш.
– Понимаю. Ваш сын более чем прозрачно намекнул мне, что вы здесь, внизу, в подвале, причем без долгих расспросов.
– Нет ничего удивительного в этом – вас ни с кем не перепутаешь, сеньор Кэррен. К тому же Педро – человек проницательный. Именно это было одной из причин, почему я взял его сюда с собой.
– А что, разве Пуэрто-Рико лучше подходит для проницательных людей, чем, скажем, Мадрид?
– В некоторых случаях именно так. Вы знаете мое полное имя, сеньор?
– Нет. Если бы я его знал, то давно бы уже разыскал вас.
– Стало быть, она вам его не сказала, – задумчиво произнес старик. – Это странно, а может быть даже и интересно.
– В отличие от ее сына, моя мать – женщина тоже в высшей степени проницательная. Так как ваше полное имя?
– Ах, да. Мое полное имя Израэль Роза Сальседо. Это вам что-нибудь говорит?
Израэль никаких объяснений не требовало. Роза – имя так сильно распространено, что неспособно служить какой-то зацепкой, а Сальседо – такое имя носила его мать, такую же фамилию носил и один из известных владельцев текстильных фабрик, выходец из Франции, перебравшийся на север Испании. Он был евреем. Майкл не видел смысла играть в отгадки и спросил напрямик.
– Если ваша мать носила фамилию Сальседо, то я предполагаю, что вы – еврей?
– Вы абсолютно правы.
– И это основа ваших взаимоотношений с моей матерью? Вашего союза?
– Назовем это отправной точкой нашего союза. Сейчас в Испании многое изменилось. Уже начиная с 1854 года там стало можно открыто объявить себя евреем и жить соответственно. Нет, конечно, строить синагоги не разрешалось, праздновать свадьбы по иудейским обычаям – тоже, так же, как и хоронить. Ты можешь быть евреем, но другие этого видеть не должны. Неужели мы такие заразные? – Хмыкнув, старик не стал дожидаться от Майкла опровержения и продолжал: – И все же это лучше, чем преследования. Вы так не считаете? Должно быть, все же лучше. Сейчас в Мадриде довольно много евреев. Но мне там делать нечего, уж лучше быть здесь, в Пуэрто-Рико.
Майкл ждал дальнейших объяснений, но их не последовало.
– Послушайте, – сказал Роза, – вон там стоит этот превосходный местный ром, там, дальше, – он показал, где. – Вы не откажетесь?
Майкл взял кувшин, на который ему указал Роза, и наполнил два стакана. Роза сначала чуть пригубил этот огненный напиток, как будто это был не ром, а вино и, продегустировав его таким образом, одобрительно кивнул головой и сделал теперь уже большой глоток.
– Карта пригодилась?
– Весьма, благодарю вас. Я нашел эту обитель сразу же.
– Рад слышать это. Вы встретились с сестрой Магдалиной?
– Встретился.
– И?
Майкл предпочел не ответить, а спросить:
– Скажите, что вам известно о моей матери?
– Мне известно, что она богатая леди, очень богатая, и что она при помощи своего богатства хочет кое-чего добиться для нашего народа.
А что, ведь намерения моей матери можно истолковать и так, – подумал Майкл. Все может быть. Но то, что этот удар Лилы мог быть обращен в пользу иудаизма, было простым стечением обстоятельств. Ее планы целиком основывались на мести и обретении ею и им утерянного. Восстановление еврейского дома Мендоза в Кордове нужно было не ей, а другим. А что касалось его и Лилы, то это было лишь частью сделки, заключенной ею.
– Да, это было одной из задач этого плана, – признался он. Ведь нужно было хоть что-то ответить.
– Ясно. А какова во всем этом роль сестры Магдалины?
– Если откровенно, я этого не знаю. А что вы знаете о ней?
– Об этой монахине? Довольно мало. Я могу вам рассказать. Несколько лет назад я познакомился с вашей матерью, это было еще до моего приезда сюда. Потом нам случайно довелось встретиться в Лондоне. Я заехал туда по пути в Пуэрто-Рико, и она, узнав, что я направляюсь сюда, попросила разыскать на острове одну женщину. Она знала лишь ее имя – Ньевес. Как оказалось, это была не совсем обычная женщина, а ясновидящая. – Он пожал плечами. – В общем-то разыскать ясновидящего не составляло особого труда, их не так уж много, тем более здесь. Позже я выяснил, что женщина эта была сестра Магдалина из этой обители на холмах. В своем письме я сообщил донье Лиле об этом. Вот все, что мне известно.
У Майкла от волнения забурчало в животе. Но он не подавал вида.
– А когда вы ее искали, что же вы выяснили?
Роза был в недоумении.
– Я рассказал ей то, что сейчас рассказал вам.
– Да, я понимаю. А с чем вам приходилось сталкиваться, когда вы занимались ее поисками, шли по ее следам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
– Добрый вечер, сеньор Роза. За ваше здоровье. Я и не знал, что вы говорите по-английски.
– И я выпью за ваше здоровье, мистер Кэррен. – Роза поднял свой стакан в ответ на тост Майкла. – Ах, этот мой английский! – Да, говорю. Иногда люблю, знаете ли, похвастаться тем, что когда-то… – Он не договорил. – Ладно, прошлое есть прошлое, его не вернешь. А мы приговорены к тому, чтобы жить в настоящем.
– Философы именно это и утверждают. Нам все-таки лучше говорить по-испански.
– Я больше не хочу при помощи английского языка разыгрывать из себя тщеславного старика. Как здоровье вашей матушки? – уже по-испански поинтересовался Роза.
– Насколько я могу знать, все в порядке. Впрочем, я уехал из Ирландии несколько недель назад и с тех пор ее не видел.
– Сложное время мы все переживаем, – тихо сказал старик, – плохо, если семьи в разлуке. Но ведь иногда без этого не обойтись, как вы считаете?
Майкл кивнул и ждал, что он скажет дальше.
– Значит, вы здесь, – продолжал Роза после краткой паузы. – По правде говоря, я не очень-то верил, что вы сюда выберетесь, несмотря на все заверения сеньоры.
– Моя мать обычно выполняет свои обещания.
– Да, да, мне это хорошо известно. А что вы думаете обо мне? Что вам леди рассказывала обо мне?
– Не очень много. Лишь то, что вы находитесь здесь и что мне предстоит разыскать вас. Что вы будете моим союзником.
Роза кивнул, затем показал на другую перевернутую бочку.
– Присядьте, сеньор. Нам предстоит многое обсудить.
Майкл не стал отказываться и, усевшись на бочку, с интересом стал разглядывать старика.
Увидев его сегодня на площади перед костелом, он принял его за простого крестьянина, какого-нибудь кампезино из близлежащей деревеньки. Судя по всему, это было не так. Несмотря на затрапезную одежду, в этом человеке было нечто особое, отличавшее его от остальных. Более того, прислушиваясь к его речи, Майкл не обнаружил в ней характерного островного акцента, судя по манере говорить, он был кастильцем.
– А ведь вы из Испании, сеньор Роза?
– Да. Из Мадрида. И уже десять лет живу здесь. Моя жена умерла в Испании еще до того, как я оказался здесь. И сын мой здесь. Я даже уверен, что с ним вы уже успели пообщаться. Это он наливал вам пунш.
– Понимаю. Ваш сын более чем прозрачно намекнул мне, что вы здесь, внизу, в подвале, причем без долгих расспросов.
– Нет ничего удивительного в этом – вас ни с кем не перепутаешь, сеньор Кэррен. К тому же Педро – человек проницательный. Именно это было одной из причин, почему я взял его сюда с собой.
– А что, разве Пуэрто-Рико лучше подходит для проницательных людей, чем, скажем, Мадрид?
– В некоторых случаях именно так. Вы знаете мое полное имя, сеньор?
– Нет. Если бы я его знал, то давно бы уже разыскал вас.
– Стало быть, она вам его не сказала, – задумчиво произнес старик. – Это странно, а может быть даже и интересно.
– В отличие от ее сына, моя мать – женщина тоже в высшей степени проницательная. Так как ваше полное имя?
– Ах, да. Мое полное имя Израэль Роза Сальседо. Это вам что-нибудь говорит?
Израэль никаких объяснений не требовало. Роза – имя так сильно распространено, что неспособно служить какой-то зацепкой, а Сальседо – такое имя носила его мать, такую же фамилию носил и один из известных владельцев текстильных фабрик, выходец из Франции, перебравшийся на север Испании. Он был евреем. Майкл не видел смысла играть в отгадки и спросил напрямик.
– Если ваша мать носила фамилию Сальседо, то я предполагаю, что вы – еврей?
– Вы абсолютно правы.
– И это основа ваших взаимоотношений с моей матерью? Вашего союза?
– Назовем это отправной точкой нашего союза. Сейчас в Испании многое изменилось. Уже начиная с 1854 года там стало можно открыто объявить себя евреем и жить соответственно. Нет, конечно, строить синагоги не разрешалось, праздновать свадьбы по иудейским обычаям – тоже, так же, как и хоронить. Ты можешь быть евреем, но другие этого видеть не должны. Неужели мы такие заразные? – Хмыкнув, старик не стал дожидаться от Майкла опровержения и продолжал: – И все же это лучше, чем преследования. Вы так не считаете? Должно быть, все же лучше. Сейчас в Мадриде довольно много евреев. Но мне там делать нечего, уж лучше быть здесь, в Пуэрто-Рико.
Майкл ждал дальнейших объяснений, но их не последовало.
– Послушайте, – сказал Роза, – вон там стоит этот превосходный местный ром, там, дальше, – он показал, где. – Вы не откажетесь?
Майкл взял кувшин, на который ему указал Роза, и наполнил два стакана. Роза сначала чуть пригубил этот огненный напиток, как будто это был не ром, а вино и, продегустировав его таким образом, одобрительно кивнул головой и сделал теперь уже большой глоток.
– Карта пригодилась?
– Весьма, благодарю вас. Я нашел эту обитель сразу же.
– Рад слышать это. Вы встретились с сестрой Магдалиной?
– Встретился.
– И?
Майкл предпочел не ответить, а спросить:
– Скажите, что вам известно о моей матери?
– Мне известно, что она богатая леди, очень богатая, и что она при помощи своего богатства хочет кое-чего добиться для нашего народа.
А что, ведь намерения моей матери можно истолковать и так, – подумал Майкл. Все может быть. Но то, что этот удар Лилы мог быть обращен в пользу иудаизма, было простым стечением обстоятельств. Ее планы целиком основывались на мести и обретении ею и им утерянного. Восстановление еврейского дома Мендоза в Кордове нужно было не ей, а другим. А что касалось его и Лилы, то это было лишь частью сделки, заключенной ею.
– Да, это было одной из задач этого плана, – признался он. Ведь нужно было хоть что-то ответить.
– Ясно. А какова во всем этом роль сестры Магдалины?
– Если откровенно, я этого не знаю. А что вы знаете о ней?
– Об этой монахине? Довольно мало. Я могу вам рассказать. Несколько лет назад я познакомился с вашей матерью, это было еще до моего приезда сюда. Потом нам случайно довелось встретиться в Лондоне. Я заехал туда по пути в Пуэрто-Рико, и она, узнав, что я направляюсь сюда, попросила разыскать на острове одну женщину. Она знала лишь ее имя – Ньевес. Как оказалось, это была не совсем обычная женщина, а ясновидящая. – Он пожал плечами. – В общем-то разыскать ясновидящего не составляло особого труда, их не так уж много, тем более здесь. Позже я выяснил, что женщина эта была сестра Магдалина из этой обители на холмах. В своем письме я сообщил донье Лиле об этом. Вот все, что мне известно.
У Майкла от волнения забурчало в животе. Но он не подавал вида.
– А когда вы ее искали, что же вы выяснили?
Роза был в недоумении.
– Я рассказал ей то, что сейчас рассказал вам.
– Да, я понимаю. А с чем вам приходилось сталкиваться, когда вы занимались ее поисками, шли по ее следам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142