– Могу ли я воспользоваться твоей ванной? – робко спросила она.
Кинувшись туда, Бэби торопливо подобрала с пола заношенное белье и грязное полотенце.
– О'кей, она в твоем распоряжении! – крикнула она, сунув вещи в забитую корзину за дверью.
Она судорожно искала в шкафчике над мойкой хоть пару чистых чашек с блюдцами, когда в дверях кухни появилась Джорджина. Ее лицо заметно посвежело, когда она смыла остатки косметики. Ее прическа приобрела обычный вид. Бэби никогда не встречала ее за пределами редакции и теперь ощутила легкий укол зависти, увидев, как безукоризненно красива Джорджина Холмс. Неудивительно, что даже такой немолодой и влиятельный человек, как Таннер Дайсон, рискуя своей безупречной репутацией, влюбился в Джорджину.
– Бэби, – сказала Джорджина, – я даже не знаю, как благодарить тебя.
Бэби потушила огонь под чайником.
– Да что ты, – чирикнула она. – Не сомневаюсь, ты сделала бы то же самое для меня, окажись я в такой ситуации. – Так и не отыскав чайную посуду из сервиза, она взяла две кружки.
– У меня все так ужасно запуталось, – вздохнула Джорджина, когда Бэби, обнаружив два пакетика с чаем, опустила их в кипяток.
– Ерунда, – сказала Бэби, – давай присядем. И ты мне толком расскажешь, что случилось. А потом мы прикинем, что можно сделать.
Они расположились друг против друга на шатких креслах-качалках, которые Бэби поставила в нишу эркера, и Джорджина начала повествование.
Потрясенная Бэби слушала, навалившись на стол и стараясь не упустить ни слова. Ее всегда интересовали пикантные подробности жизни известных людей, но сейчас она поняла, что сама невольно вовлечена в один из таких любовных романов, информация о которых взрывает застойное болото журналистики.
Джорджина вовсе не собиралась завязывать роман с этим немолодым человеком. Уважая его, она была польщена и взволнована, когда он попросил именно ее составить план ленчей для штата его помощников и гостей. Это произошло два месяца назад. Сначала он держался с ней вежливо и сдержанно, как с профессионалом, на которого можно положиться. Ни лишнего слова, ни лишнего движения.
Затем, как-то днем, проводив президента Нью-Йоркской фондовой биржи и двух президентов банков, он попросил ее задержаться, чтобы вкратце обсудить с ней меню следующего ленча.
Она вернулась на кухню, ожидая, когда он позовет ее. Джорджину слегка насторожило, что он не пригласил ее ни в свой кабинет, ни в обеденный зал, но появился на пороге служебной кухни. В это время она как раз сунула кассету с „Богемой" в свой маленький магнитофон и, обдумывая меню, напевала про себя. Подняв глаза, она обратила внимание на его странную улыбку и глаза, устремленные в пространство. Свет настольной лампы создавал ореол вокруг его серебристых волос, и ей показалось, что синяя рубашка того же цвета, что и глаза.
– Мистер Дайсон, – промолвила она, – вы меня напугали.
– Изумительно, – сказал он.
– Что?
– Вот этот пассаж, – сказал он, мечтательно поводя головой. – Каждый раз, как слышу его, у меня сердце поет.
Только сейчас она поняла, что он говорит о музыке.
– У меня тоже, – проговорила она, и они вместе дослушали арию до конца.
Во время паузы он сделал шаг к ней.
– Вы любите оперу, мисс Холмс?
– О, да, – сказала она. – Мы с отцом каждое воскресенье слушали трансляции из Метрополитен-опера. И это были самые счастливые часы в моей жизни.
Ее очень удивило, когда он пододвинул высокий кухонный табурет, сел и начал расспрашивать о ее любимых операх. Они обсуждали эту тему с особой заинтересованностью, свойственной поклонникам искусства. Так другие говорят о ловле бабочек или бейсболе. Его знания были гораздо глубже, чем у нее.
Они обсуждали постановку „Кавалера Роз", которую несколько лет назад он видел в Вене, когда Таннер внезапно бросил взгляд на часы и встал.
– Боже милостивый, я заставил сенатора Брогана ждать меня целых полчаса.
Джорджина смутилась, словно разговор с ней отвлек его от неотложных дел.
– Вот что, – обронил на пороге Дайсон. – „Богема", которую вы так любите, будет в четверг вечером. Не хотите ли пойти?
Джорджина, растерявшись, уставилась на него. Его слова, произнесенные вскользь, заставили ее усомниться в их серьезности.
Он понял это и засмеялся.
– Не волнуйтесь, мисс Холмс, – сказал он. – Мы пойдем втроем. Мой помощник Нил Грант обычно сопровождает меня. Дело в том, что миссис Дайсон сейчас в Париже на демонстрации мод. Кроме того, она вообще не выносит оперу.
Вот так все и началось.
Джорджина бросила взгляд на Бэби; та ловила каждое слово. Начавшийся дождь стучал в плохо закрепленные стекла эркера.
– Я была так наивна, – заметила Джорджина. – Потом оказалось, что Нил Грант совсем не любит оперу, он просто делал вид, что ходит туда со мной.
– Ну и?.. Так когда же... ну, ты понимаешь, у вас началось?
Джорджина смутилась, догадавшись, что интересует Бэби.
– Когда у нас начались интимные отношения?
– Ну, Джорджина, тебе не о чем было бы беспокоиться, если бы вас объединяла лишь любовь к опере.
Джорджина не отводила глаз от своей кружки.
– Бэби, ты когда-нибудь испытывала оргазм? У Бэби отвалилась челюсть, но она тут же овладела собой.
– Прости за идиотский вопрос. Конечно, ты испытывала его.
– Даже в подземке, на линии „Д", – соврала Бэби, поддерживая репутацию секс-бомбы. – Даже по воскресеньям, когда я хожу в кино одна, я могу его испытать.
– Ну, это уж что-то выдающееся! А вот мне тридцать один год, а я и не знала, что это такое.
– Надо же, – удивилась Бэби.
– Но как бы там ни было, после второго посещения оперы я наконец узнала его.
– На второй вечер! И что же произошло? Приблизившись к ней, Джорджина зашептала:
– Бэби, мы занимались этим на заднем сиденье его лимузина. Мы вышли из оперы и посадили Нила в такси. Машина Таннера ждала нас перед Линкольн-центром. Все время в опере Таннер сидел очень близко ко мне. Нас словно пронизывал электрический ток. Водитель едва успел закрыть дверцу, как мы буквально стали сдирать одежду друг с друга. Я даже не пыталась сопротивляться. Откровенно говоря, я первая дала ему повод. Я просто вцепилась в него. Понадобилось всего несколько минут. Мы издавали такие страстные стоны, что, наверно, даже у водителя началась эрекция. Я только успела заметить, что мы на Таймс-сквер. Он кончил одновременно со мной. Мне казалось, что я разрываюсь на части. Никогда в жизни не испытывала ничего подобного.
– Ну и ну! – сказала потрясенная Бэби. – Наш безупречный лидер! Председатель совета директоров Таннер Дайсон со спущенными брюками на заднем сиденье! Мне это нравится!
Джорджина, вне себя от ужаса, всплеснула руками:
– Бэби! Молю тебя, никогда никому не говори о том, что я тебе рассказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95