Она рассказала, как вдруг ей начали угрожать, забрали из больницы и засунули в какую-то дыру в Кенте. Она мечтала об известности, о портретах в стиле Энди Уорхола, а также о мести. Кик пообещала ей помочь осуществить все это, оставшись с Марией наедине в одиноком загородном коттедже, где не было даже телевизора.
На следующий день, рано утром Кик уже проходила таможенный контроль в аэропорту имени Кеннеди. Она толкнула вращающиеся двери, вышла на площадь и собиралась уже повернуть направо к стоянке такси. Вдруг она остановилась как вкопанная, увидев прямо перед собой картонный плакатик с яркой надписью, сделанной фломастером: „Мисс Кэтрин Батлер".
Кик удивленно посмотрела на человека, державшего плакатик, и последовала за ним к стоянке личных машин.
В длинном черном лимузине с открытой задней дверцей она разглядела ноги в вельветовых брюках.
– Джо! – радостно воскликнула она. – Тебе незачем было беспокоиться.
Джо протянул ей букет роз и помог устроиться на заднем сиденье.
– Добро пожаловать домой, победительница, – широко улыбнувшись, сказал он.
Кик поцеловала его и поправила подол длинного плаща. Откинувшись на сиденье, она перевела дыхание.
– Какое блаженство, дорогой. Я так вымоталась.
Джо взял атташе-кейс, стоящий у его ног. Вынув экземпляр „Курьера", он протянул его Кик.
– „Рам и обман", – прочитала она заголовок, напечатанный огромными черными буквами над фотографией Кико Рама во всю полосу. Чуть ниже была фотография Марии с курчавыми волосами и еще одна: Ирвинг покидает свою контору, прикрывая лицо портфелем. – Думаю, Кико откажут в работе.
Развернув номер, она увидела материал Бэби, занимавший две полосы. На первой колонке красовалась улыбающаяся физиономия Бэби.
Кик торопливо пробежала его. Бэби, конечно, перестаралась, преувеличив и приукрасив все, что возможно: она писала о том, как Марию искали по всей Англии, о полном опасностей ночном бегстве от охваченного страстью Абнера Хуна. Унылое пребывание Марии в коттедже Хуна преобразилось в тяжкое заточение: дни проходили в молитвах, а ночи наполнены ужасом ожидания.
Кик обрадовалась, что Бэби, как и обещала, не стала распространяться о роли Ирвинга в этой истории, лишь намекнув об этом на второй полосе. Намек был достаточно прозрачным, но никаких подробностей.
– Посмотри страничку „Виноградинки", – сказал Джо.
Кик пролистала несколько полос и вслух прочитала абзац на десятой странице, указанный Джо.
„Вы, несомненно, удивитесь, обнаружив в декабрьском номере журнала „Четверть часа" глубокий анализ личности известного юриста Ирвинга Форбраца. Автор его – независимая журналистка Кэтрин Батлер, и ее статья будет первым..." – Кик остановилась.
– Твоя работа? – спросила она Джо, стараясь сохранить серьезность.
– В общем-то, нет. Позвонила Фиддл и попросила меня об этом.
– Уф, – вздохнула Кик. Сложив газету, она повернулась к Джо. – Настоящая сенсация! Бэби, должно быть, вне себя от счастья.
– Я слышал, Таннер позвонил ей сегодня в Лондон и сказал, что пора ей браться за колонку Лолли.
Кик улыбнулась.
– Знаешь, сначала я и не знала, что об этом думать. А теперь понимаю, что Бэби справится. Когда она начнет?
– Через пару недель.
– Только? – удивилась Кик. – Почему так не скоро?
– Понятия не имею. Она сказала Таннеру, что хочет задержаться в Лондоне, будто раскапывает еще одну историю.
Кик опять улыбнулась. В Лондоне Бэби интересовал все тот же Пако. Когда Кик уезжала из „Клэриджа", они опять были вместе. Гай, провожая ее до такси, сказал, что Таннер согласился оплатить неслыханные расходы Бэби, и ее теперь снова обслуживают в номере.
– Знаешь, кто больше всех разволновался? – хмыкнул Джо, когда лимузин, вылетев на скоростную трассу, направился в сторону Манхэттена.
– Да мало ли кто из заинтересованных лиц!
– Абнер Хун. Он так орал на юриста Мосби по телефону, угрожая подать в суд за клевету, что даже удивил всех. Думаю, его взбесил намек на то, что он хотел выудить из Марии пикантные подробности. Боюсь, прежде чем все кончится, тебе раз-другой придется давать показания под присягой.
– Я готова, – сказала Кик сжав кулачок и размахивая им в воздухе.
– Ну, с тобой не соскучишься, – засмеялся Джо, разжимая пальцы и целуя ее в ладошку.
Кик повернулась к нему.
– Ох, Джо, я так рада. Ты даже не представляешь себе. Не могу дождаться, когда сделаю свой материал об Ирвинге.
Джо выпустил ее руку и хлопнул себя по карману.
– А, вот он, – сказал он, вытащив из внутреннего кармана пиджака сложенный лист. – Я составил список тех, с кем тебе стоит связаться. Побеседовав с этими людьми, ты получишь все, что надо.
Кик просмотрела список.
– Ух, – выдохнула она. – Ты нашел Тикки Шамански?
– Он самый старый из оставшихся в живых членов команды в Лас-Вегасе.
– И он поговорит со мной об Ирвинге?
– Все, кто указан в этом списке, поговорят с тобой, Кэтрин.
– Почему все время „Кэтрин"? Даже у водителя на плакатике было написано „Кэтрин".
– Так надо. И Фиддл согласна со мной. Кик вскинула брови.
– Вы с Фиддл перемывали мне кости, пока я там пахала?
Джо кивнул на список.
– Ты должна поблагодарить Фиддл за половину имен в этом списке. У нее давняя деловая связь с Ирвингом, так что кому, как не ей, знать, где зарыта собака.
Кик снова заглянула в список. Многие имена были ей знакомы. Некоторые удивили ее и обрадовали.
– Таннер Дайсон? И он согласен?
– Ага. Ирвинг внушает ему отвращение. Таннер говорит, что тот обвел его вокруг пальца, поэтому он послал Бэби в Лондон, поручив ей раскопать что-нибудь о старых врагах Ирвинга.
– А кто такая Рона Фридман? – спросила Кик, увидев это имя в списке.
– Бывший редактор „Уинслоу-Хаус". Не знаю толком, какое она имеет к этому отношение, но Таннер полагает, что она может рассказать тебе об издательском аспекте деятельности Ирвинга.
– Ты сказал „бывший". Что она сейчас делает?
– Она вместе с женой Таннера начала какое-то дело. Может, он надеется, что ты в своем материале расскажешь и о том, чем они занимаются.
– Все может пойти в дело, – заметила Кик. Джо положил розы на сиденье и притянул к себе голову Кик.
– Я скучал по тебе, – сказал он, прижимаясь губами к ее лбу. – С тех пор как ты уехала, я не мог даже смотреть на потолок своей спальни. Там осыпалась штукатурка, а мне казалось, что я вижу звезды.
Кик выпрямилась.
– О, Господи, аукцион! Бедная Нива! Я ей так и не позвонила. Она, должно быть, думает, что на меня нельзя положиться.
– Я отряжу репортера, чтобы осветить это событие. Надеюсь, что ты дашь ему интервью, введешь в курс дела, сообщишь подробности. Об этом аукционе будут много писать, особенно после публикации о том, что найдена работа Родена.
Кик снова прильнула к его плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95