На площадке второго этажа Кик легонько постучала в дверь спальни Лолли. Не услышав ответа, она постучала погромче, а затем приоткрыла дверь. Большая кровать Лолли осталась нетронутой. Не было ни чемоданов, ни сумок; на туалетном столике пусто. Едва ли Нива появлялась здесь. Может, она раздумала перебираться к ней? В кабинете зазвонил телефон. Должно быть, это Нива, сейчас она все объяснит. Кик взбежала по лестнице.
– Привет, Нива. Что случилось?
Она услышала холодный незнакомый голос.
– Это мисс Кик Батлер?
– Простите, я думала, что это моя подруга. Да, это Кик Батлер. Чем могу быть полезна?
– Говорит медсестра Дриггс из нью-йоркской городской больницы. Вчера вечером сюда была доставлена миссис Нива Форбрац. Она попросила меня сообщить вам об этом.
– О, Господи, что случилось? Что с Нивой?
– Муж пытался убить ее.
Кик бросила трубку. Через несколько секунд она оделась и, схватив сумочку, помчалась вниз по лестнице.
Усталая регистраторша в главном вестибюле больницы оторвала глаза от журнала „Пипл" и, почти не поднимая тяжелых век, объяснила Кик, в каком крыле и в какой палате находится миссис Форбрац.
– Не возникнут ли сложности, если я захочу повидаться с ней? – торопливо спросила Кик.
– Нет, пока вы сами ничего не усложните, – ответила та, снова уткнувшись в журнал.
Кик удивилась.
– А что может произойти?
– Вас не пропустят, если вы не ее родственница.
– Я ее сестра, – тут же нашлась Кик.
– Тогда все в порядке.
– Спасибо за совет, – пробормотала Кик, поспешив к лифту.
Кик минут пять бродила по третьему этажу, прежде чем нашла палату Нивы. Она осторожно постучала в полуоткрытую дверь. Услышав какой-то звук, Кик вошла.
– Нива, – громким шепотом позвала она.
С кровати, стоящей у окна, донесся какой-то шорох.
– Кто там?
– Это я, Кик.
Нива приподнялась на кровати, и на пол посыпались страницы „Нью-Йорк Таймс".
– Кик, как здорово! Я только что собиралась позвонить тебе, – сказала Нива, подкладывая подушку под спину и усаживаясь. – Я так рада, что ты пришла. Хочешь кофе?
Кик заметила аккуратную прическу Нивы и оборки на ночной рубашке. Нива совсем не походила на жертву покушения.
– Что за чертовщина происходит? – спросила Кик.
– Смотри, медсестра притащила мне полные тарелки.
Изумленная Кик увидела, как Нива потянулась за прикроватным столиком и подкатила его поближе.
– Ничего не понимаю, – сказала Кик, подходя поближе. – В чем дело? Что за тайны мадридского двора? Медсестра позвонила мне и сказала, что Ирвинг пытался убить тебя. Почему же нет трубочек в носу, экрана кардиографа? Пластиковой палатки? Ты потрясающе выглядишь.
Нива поцеловала Кик.
– Ох, дорогая! Ты насмотрелась боевиков. Все прекрасно. Я так хорошо провела ночь, – сказала она. – Садись. Я все тебе расскажу.
– Да уж, будь любезна. Я никогда в жизни так не пугалась. Ирвинг был в квартире, когда ты пришла?
Нива поправила подушку и улыбнулась. Свет мягкими бликами ложился ей на лицо. Кик впервые заметила, что без косметики Нива гораздо привлекательнее, чем с макияжем.
– Кик, все самое плохое, что я предполагала насчет Ирвинга, подтвердилось. Он сущая крыса. И после прошлого вечера мне безразлично, что бы с ним ни случилось.
– Так что же он сделал? – спросила Кик, пристраиваясь на неудобном хромированном больничном стуле возле кровати Нивы.
Как только Нива убедилась, что Ирвинга нет дома, она решила не спешить укладывать вещи.
Ей не хотелось возвращаться в пустую квартиру до прихода Кик. Она приготовила себе поесть и села посмотреть вечерний выпуск новостей. Нива стояла на кухне у раковины, когда услышала, что дверь открылась. В прихожей стоял Ирвинг, пристально глядя на нее.
– Знаешь, Кик, это просто смешно, – сказала Нива. – Но я всегда чуть побаивалась Ирвинга. Не слишком сильно, но ощущала какую-то скованность, когда он входил в комнату. По выражению его лица я пыталась угадать, в каком он настроении. Если он был зол, я считала, что в чем-то провинилась, что-то сделала не так – забыла убрать его рубашку, не закрыла бутылку с кетчупом, что-то не то сказала. Что именно, я не знала. Я никогда не делала ничего ужасного, но любой мой поступок мог вызвать вспышку дикой ярости.
– Ты хотела, чтобы он похвалил тебя? – предположила Кик.
– Вот именно, – кивнула Нива. – На приемах я присматривалась к другим женам. Когда кто-то шутил, они смотрели, как реагируют их мужья. Если смеялся муж, начинала смеяться и жена. Я вела себя точно так же.
Кик поставила ноги на металлическую спинку кровати.
– Итак, Ирвинг уставился на тебя, а ты не встречалась с ним с тех пор, как он стащил твои деньги. Ты не разъярилась, увидев его? На твоем месте я бы хотела убить его.
– Ничего такого я не чувствовала, Кик – удивленно сказала Нива. – Я вообще ничего не чувствовала. Нет, не так. Точнее, я ощутила полное равнодушие. Помню, в эту минуту я подумала: о, черт, я же съела последнюю банку тунца. Вот и все. Меня совершенно не беспокоило, сыт ли он и где он был. Вероятно, увидев лужу крови у его ног, я бы подумала: проклятье, я не намерена вытирать пол. Я здесь больше не живу.
Кик налила себе кофе.
Нива приняла сидячее положение.
– Но как только он открыл рот, равнодушие исчезло.
– Что Же он сказал? Что он вообще мог сказать?
– Представь себе эту сцену, Кик. Мы стоим, глядя друг на друга, секунды кажутся вечностью, и он говорит: „Как насчет обеда?" Этот напыщенный болван, который обманывал меня, украл мои деньги! Ты ведь помнишь, в каком состоянии я была. После того как я в последний раз видела его, я потеряла все до последнего цента, надралась с горя до беспамятства, вела себя как полная дура на людях, что видел и мой новый компаньон, да к тому же еще занималась сексом с двумя совершенно незнакомыми мужчинами. Все, что осталось у меня после десяти лет, проведенных со столь знаменитой личностью, может уместиться в десяти картонных ящиках. Между тем этот бандит, занимающийся сексом по телефону со своей потаскушкой, когда я нахожусь в другой комнате, не находит ничего лучшего, чем сказать: „Как насчет обеда?" – Нива, разгоряченная воспоминаниями, откинулась на подушки. – Я не сразу ему ответила, продолжая убирать и без того чистую кухню. Убедившись, что дверцы шкафчиков закрыты, я вытерла руки и повернулась к нему.
– Ирвинг, – зарычала я. – Немедленно верни мне деньги! Не прошло и четырех секунд, как он спросил: „Какие деньги?" – и направился в гостиную.
О, Господи! Я повесила полотенце на ручку холодильника и поняла, что он хочет спровоцировать меня и потребовать от меня доказательств. Тем временем он успеет продумать систему обороны. Тут я услышала, как он бросает лед в стакан. Я прошла через холл, остановилась в дверях гостиной и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95