На самой большой из них, в темной лакированной рамке с золотой каймой красовался, конечно же, Лионель Малтби. Он сидел в альпинистской клетчатой рубашке на скалистом уступе, густые пряди волос падали на его мужественное лицо.
Другая запечатлела Перл рядом с английским колумнистом Абнером Хуном на банкете в „Русской чайной", где они праздновали выход сборника его статей о коронованных особах. А вот Перл с доктором Соней Вернер, написавшей труд „Меняя позы, вы меняете жизнь". Лучший бестселлер всех времен на темы секса, изданный Перл. Рона помнила, как под Рождество ей пришлось редактировать эту работу после того, как у нее вырвали зуб мудрости. Еще одна фотография увековечила Перл с юмористом из южных штатов Рэнди Бэгли. Его последняя книга называлась „Разнообразие – это прекрасно, но сомневаюсь, чтобы оно приносило пользу". Прошлым летом Роне пришлось отказаться от отдыха в своем доме в Прованстауне. „Моей музе Перл Грубман, которая метала бисер перед такой свиньей, как я".
Рона убрала руки за спину и заставила себя широко улыбнуться.
– Итак? – сказала она, стараясь придать своему голосу веселую непринужденность вкупе с любопытством.
– Рона, – обратилась к ней Перл, почти воркуя. Казалось, она поет на клиросе. – Как я слышала, ты хорошая подруга Джорджины Дайсон.
„Проклятье, – подумала Рона, – Джейсон – единственный, кто знал об этом, но он не проболтался бы Перл, даже если бы она загоняла ему под ногти раскаленные скрепки для бумаг". Тут замешан кто-то другой, а значит, ей следует тщательно взвешивать каждое слово.
– Ну, в общем-то... мы работали когда-то в „Восхитительной пище", – небрежно обронила Рона. – Я бы сказала, что мы были скорее коллегами, чем подругами. Ее считали весьма талантливым специалистом по оформлению стола.
Что-то возле носа Перл, явно ускользнувшее от внимания хирурга, дрогнуло.
– „Восхитительная пища"? В журнале? Вы там работали? – спросила Перл, несомненно осведомленная об этом.
– Конечно.
– Хм, – разочарованно буркнула Перл, опуская глаза. – То есть до того, как она вышла замуж за Таннера Дайсона.
– Задолго до этого.
– Значит, ты была на их свадьбе? – просияв, спросила Перл.
– О, нет. Я же сказала: мы были только коллегами. И отношения наши почти прервались, когда я перешла сюда. А вскоре и она ушла работать в „Курьер", где и встретила Таннера Дайсона.
– Так ты никогда с ним не общалась? – Лицо Перл опять стало сумрачным и замкнутым.
– Ну как же, в общем-то виделась.
В глазах Перл снова мелькнула тень надежды.
– Как-то вечером я стояла перед „Блумингдейлом", а с Третьей авеню вырулил какой-то огромный лимузин, и Джорджина окликнула меня из окошка. Они с Таннером подвезли меня домой. Он очень симпатичный и даже обаятельный.
– Они... подвезли... тебя... домой, – медленно повторила Перл. – Ага, понимаю.
– Вы интересуетесь этим, потому что Джорджина только что прислала мне рукопись, – сказала Рона, понимая, что бросает Перл вызов. Негоже, чтобы она первой узнала об этой рукописи.
– Верно. – Лицо Перл стало маскообразным, а между тонкими полосками губ выступили серые зубы. Перл была так убеждена в непреложности своего права знать все, что Рона поняла: ей следует отвечать, не дожидаясь следующих вопросов. – Я заметила, – сказала Перл, – что рукопись не зарегистрирована. Между тем должно регистрироваться все, что к нам поступает.
Взгляд Перл устремился куда-то между ключиц Роны. Перл терпеть не могла смотреть кому-то в глаза, а потому обычно обозревала пространство от промежности до пояса.
– Простите, я собиралась сделать это сегодня.
– А ты прочитала это?
– О, да, – ответила Рона, возблагодарив Бога за то, что справилась с этим.
– Ну и?..
Рона потерла переносицу, почувствовав приступ головной боли.
– Довольно обычный материал. Похоже, мы уже освоили эту тему со „Счастливым домом" Нэнси Джиллиан. Кроме того, есть „Всеобщий каталог уборки и стирки".
– Эту книгу выпустил не „Уинслоу-Хаус", – сказала Перл нравоучительным тоном, не терпящим возражений.
– В том-то и дело. Не думаю, что мы можем конкурировать.
Откинувшись на спинку стула, Перл вытащила розовый листок из стопки бумаг на столе.
– Знаешь, что это такое?
– Простите, Перл, я только что пришла.
– Конечно, – сказала та, кисло улыбнувшись. – Это второй звонок от Роб Роя Каданоффа. Первый был в девять. Кстати, в это время начинается рабочий день.
Рона знала, что за этим последует. С ней уже случалось такое. Муж одной из самых ничтожных писательниц получил доступ к печати и почте, поскольку играл в гольф с боссом „Уинслоу-Хаус" Роб Роем Каданоффом. Роне пришлось не столько редактировать, сколько переписывать эту кучу навоза. Издательству это недешево обошлось. „Уинслоу-Хаус" заплатил за аренду помещения, где валялись книги, возвращенные магазинами.
Никогда не жаловаться, никогда не спорить, мрачно напомнила себе Рона. Жаль, что старый господин Р.Р.Каданофф не ездит в подземке.
– Насколько я понимаю, мистер Каданофф – приятель Таннера Дайсона.
Перл до предела вытянула жилистую шею. Впервые глаза убийцы, смотрящие прямо из черепа, впились в Рону.
– Купи это, Рона, – прошипела она. – Для начала предложи пятьдесят.
Встав, Рона оправила юбку.
– Пятьдесят, – спокойно повторила она.
– И прибавляй по двадцать пять тысяч. Если придется превысить сотню, звони мне.
– Сто... тысяч... долларов? – чуть не поперхнувшись, переспросила Рона, вспомнив о скаредности Перл, которая вынимала скрепки прежде, чем вернуть секретарше почту. Только Перл позволяла себе уточнять цены на десерт на общих ленчах. А над деньгами „Уинслоу-Хаус" она тряслась так, словно они были кровью, сочащейся из ее ран.
– Именно так, – сказала Перл. – И если будет давить, уступи ему права и на зарубежные издания.
– Прошу прощения, Перл. Должно быть, я чего-то не понимаю. Кто это „он", с которым мне придется торговаться?
– Вот. – В руке с ярко-красными ногтями Перл держала клочок бумаги. – Это номер телефона Ирвинга Форбраца. Он ее представляет. Ты хоть знаешь, кто такой Ирвинг Форбрац?
– Конечно. У меня есть телевизор, – терпеливо сказала Рона, взяв бумажку. – Я ему сразу же позвоню.
Она вышла в холл, держа бумажку двумя пальцами, точно так же, как Перл. Перл...
До чего захватывающее чувство ненависть, подумала она. Его сила как-то странно опьяняет.
22
Самое большое удовольствие Абнер Хун получал от телефона; набирая номер, он просто хмелел. Телефон был в его маленьком „Триумфе", он носил аппарат с собой в неизменном атташе-кейсе; телефоны стояли в каждой комнате его апартаментов на Слоан-сквер, хранящих следы былого благосостояния. В последние несколько лет он привык прибегать к услугам „Уиззарда", маленького, размером с ладонь, компьютера, в программу которого были вписаны тысячи необходимых ему номеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Другая запечатлела Перл рядом с английским колумнистом Абнером Хуном на банкете в „Русской чайной", где они праздновали выход сборника его статей о коронованных особах. А вот Перл с доктором Соней Вернер, написавшей труд „Меняя позы, вы меняете жизнь". Лучший бестселлер всех времен на темы секса, изданный Перл. Рона помнила, как под Рождество ей пришлось редактировать эту работу после того, как у нее вырвали зуб мудрости. Еще одна фотография увековечила Перл с юмористом из южных штатов Рэнди Бэгли. Его последняя книга называлась „Разнообразие – это прекрасно, но сомневаюсь, чтобы оно приносило пользу". Прошлым летом Роне пришлось отказаться от отдыха в своем доме в Прованстауне. „Моей музе Перл Грубман, которая метала бисер перед такой свиньей, как я".
Рона убрала руки за спину и заставила себя широко улыбнуться.
– Итак? – сказала она, стараясь придать своему голосу веселую непринужденность вкупе с любопытством.
– Рона, – обратилась к ней Перл, почти воркуя. Казалось, она поет на клиросе. – Как я слышала, ты хорошая подруга Джорджины Дайсон.
„Проклятье, – подумала Рона, – Джейсон – единственный, кто знал об этом, но он не проболтался бы Перл, даже если бы она загоняла ему под ногти раскаленные скрепки для бумаг". Тут замешан кто-то другой, а значит, ей следует тщательно взвешивать каждое слово.
– Ну, в общем-то... мы работали когда-то в „Восхитительной пище", – небрежно обронила Рона. – Я бы сказала, что мы были скорее коллегами, чем подругами. Ее считали весьма талантливым специалистом по оформлению стола.
Что-то возле носа Перл, явно ускользнувшее от внимания хирурга, дрогнуло.
– „Восхитительная пища"? В журнале? Вы там работали? – спросила Перл, несомненно осведомленная об этом.
– Конечно.
– Хм, – разочарованно буркнула Перл, опуская глаза. – То есть до того, как она вышла замуж за Таннера Дайсона.
– Задолго до этого.
– Значит, ты была на их свадьбе? – просияв, спросила Перл.
– О, нет. Я же сказала: мы были только коллегами. И отношения наши почти прервались, когда я перешла сюда. А вскоре и она ушла работать в „Курьер", где и встретила Таннера Дайсона.
– Так ты никогда с ним не общалась? – Лицо Перл опять стало сумрачным и замкнутым.
– Ну как же, в общем-то виделась.
В глазах Перл снова мелькнула тень надежды.
– Как-то вечером я стояла перед „Блумингдейлом", а с Третьей авеню вырулил какой-то огромный лимузин, и Джорджина окликнула меня из окошка. Они с Таннером подвезли меня домой. Он очень симпатичный и даже обаятельный.
– Они... подвезли... тебя... домой, – медленно повторила Перл. – Ага, понимаю.
– Вы интересуетесь этим, потому что Джорджина только что прислала мне рукопись, – сказала Рона, понимая, что бросает Перл вызов. Негоже, чтобы она первой узнала об этой рукописи.
– Верно. – Лицо Перл стало маскообразным, а между тонкими полосками губ выступили серые зубы. Перл была так убеждена в непреложности своего права знать все, что Рона поняла: ей следует отвечать, не дожидаясь следующих вопросов. – Я заметила, – сказала Перл, – что рукопись не зарегистрирована. Между тем должно регистрироваться все, что к нам поступает.
Взгляд Перл устремился куда-то между ключиц Роны. Перл терпеть не могла смотреть кому-то в глаза, а потому обычно обозревала пространство от промежности до пояса.
– Простите, я собиралась сделать это сегодня.
– А ты прочитала это?
– О, да, – ответила Рона, возблагодарив Бога за то, что справилась с этим.
– Ну и?..
Рона потерла переносицу, почувствовав приступ головной боли.
– Довольно обычный материал. Похоже, мы уже освоили эту тему со „Счастливым домом" Нэнси Джиллиан. Кроме того, есть „Всеобщий каталог уборки и стирки".
– Эту книгу выпустил не „Уинслоу-Хаус", – сказала Перл нравоучительным тоном, не терпящим возражений.
– В том-то и дело. Не думаю, что мы можем конкурировать.
Откинувшись на спинку стула, Перл вытащила розовый листок из стопки бумаг на столе.
– Знаешь, что это такое?
– Простите, Перл, я только что пришла.
– Конечно, – сказала та, кисло улыбнувшись. – Это второй звонок от Роб Роя Каданоффа. Первый был в девять. Кстати, в это время начинается рабочий день.
Рона знала, что за этим последует. С ней уже случалось такое. Муж одной из самых ничтожных писательниц получил доступ к печати и почте, поскольку играл в гольф с боссом „Уинслоу-Хаус" Роб Роем Каданоффом. Роне пришлось не столько редактировать, сколько переписывать эту кучу навоза. Издательству это недешево обошлось. „Уинслоу-Хаус" заплатил за аренду помещения, где валялись книги, возвращенные магазинами.
Никогда не жаловаться, никогда не спорить, мрачно напомнила себе Рона. Жаль, что старый господин Р.Р.Каданофф не ездит в подземке.
– Насколько я понимаю, мистер Каданофф – приятель Таннера Дайсона.
Перл до предела вытянула жилистую шею. Впервые глаза убийцы, смотрящие прямо из черепа, впились в Рону.
– Купи это, Рона, – прошипела она. – Для начала предложи пятьдесят.
Встав, Рона оправила юбку.
– Пятьдесят, – спокойно повторила она.
– И прибавляй по двадцать пять тысяч. Если придется превысить сотню, звони мне.
– Сто... тысяч... долларов? – чуть не поперхнувшись, переспросила Рона, вспомнив о скаредности Перл, которая вынимала скрепки прежде, чем вернуть секретарше почту. Только Перл позволяла себе уточнять цены на десерт на общих ленчах. А над деньгами „Уинслоу-Хаус" она тряслась так, словно они были кровью, сочащейся из ее ран.
– Именно так, – сказала Перл. – И если будет давить, уступи ему права и на зарубежные издания.
– Прошу прощения, Перл. Должно быть, я чего-то не понимаю. Кто это „он", с которым мне придется торговаться?
– Вот. – В руке с ярко-красными ногтями Перл держала клочок бумаги. – Это номер телефона Ирвинга Форбраца. Он ее представляет. Ты хоть знаешь, кто такой Ирвинг Форбрац?
– Конечно. У меня есть телевизор, – терпеливо сказала Рона, взяв бумажку. – Я ему сразу же позвоню.
Она вышла в холл, держа бумажку двумя пальцами, точно так же, как Перл. Перл...
До чего захватывающее чувство ненависть, подумала она. Его сила как-то странно опьяняет.
22
Самое большое удовольствие Абнер Хун получал от телефона; набирая номер, он просто хмелел. Телефон был в его маленьком „Триумфе", он носил аппарат с собой в неизменном атташе-кейсе; телефоны стояли в каждой комнате его апартаментов на Слоан-сквер, хранящих следы былого благосостояния. В последние несколько лет он привык прибегать к услугам „Уиззарда", маленького, размером с ладонь, компьютера, в программу которого были вписаны тысячи необходимых ему номеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95