Ирвинг поспешно заказал то же самое, надеясь, что они здесь не засидятся. От этих планов у него голова пошла кругом.
Они молчали, дожидаясь официанта. Таннер наклонился к нему.
– Я справлюсь, – спокойно сказал он. – Я точно знаю, что нам делать. Это нелегко, но думаю, сработает. Завтра я встречусь с одной молодой репортершей, которую заприметил мой редактор. Петра Вимс говорит, что она сложная штучка, но ничего не боится. Может, ей удастся разрешить нашу проблему на месте. Давай, я сначала подкину ей нашу идею, а потом поговорим.
Ирвингу было жаль расставаться с историей Марии Лопес. Он с удовольствием продолжал бы накручивать Дайсона. А теперь они неизбежно вернутся к пустой болтовне об этой чертовой книге, сочиненной королевой лимонных суфле.
29
Открыв двери, Кик сразу поняла, что Нива уже успокоилась. В ней не было ни смятения, ни растерянности, которые Кик слышала в ее голосе всего час назад.
Перешагнув порог, Нива протянула Кик промасленный бумажный пакетик с изделиями французской пекарни на Колумбус-авеню.
– Шоколадные булочки для подкрепления сил, – слегка улыбнувшись, сказала она.
Открыв мешочек, Кик зажмурила глаза от упоительного запаха свежих круассанов с шоколадом.
– О, Господи, как ты догадалась? – выдохнула она. – Я обожаю их! У меня нет никакой еды, кроме двух банок спагетти. А я проголодалась.
– Хотя я не знаю, какой ты любишь кофе... – начала Нива, извлекая из сумки банку с растворимым кофе, – я взяла сладкий, послабее, к тому же двух сортов. – Она провела здесь так много времени, разбираясь в вещах Лолли, что убедилась в скудности запасов в холодильнике.
– Пошли, – сказала Кик, махнув в сторону лестницы. – Давай заберемся наверх и попируем.
Они устроились в кабинете: Кик – за столом, а Нива – на старом диване, с чашкой растворимого кофе.
– Значит, так, – сказала Кик, осторожно положив круассан на листок бумаги. – Сейчас ты уже не такая взвинченная. Есть какие-нибудь новости?
– Я набралась храбрости и позвонила Джеффу, – со вздохом облегчения сказала Нива. – Он просил меня не волноваться. Горящие счета оплатит он.
– Какой хороший человек, – заметила Кик, пережевывая булочку.
– Просто замечательный!
– Значит, ты продолжишь это дело?
– Надеюсь, но двадцать пять тысяч долларов уплыли.
– Мы вернем их, не беспокойся.
– Хочу в это верить, – растерянно сказала Нива. Отхлебнув кофе, она задумалась, потом умоляюще посмотрела на Кик. – Кик, я не знаю, что делать с Ирвингом.
– А что бы ты хотела?
– Бросить его.
– Вполне реально.
– Ты была замужем, Кик?
– Никогда. С ума от любви сходила, но замужем не была.
– Почему?
Кик пожала плечами.
– Как-то не получалось. Все последние годы пыталась понять, что я собой представляю. Звучит несколько эгоцентрично, ведь так?
– Нет, это умно. Со мной никогда такого не было. Я жила в надежде встретить мужчину, с которым могла бы реализовать себя. Мать все уши мне прожужжала. И в старших классах и в колледже я жила как Спящая красавица в ожидании настоящего мужчины. Даже моя работа, которую я так люблю, в какой-то мере соотносилась с этим желанием. И тут мне встретился Ирвинг, сильный, умный, способный. Я думала – что бы ни произошло, он будет заботиться обо мне. Я влюбилась в него безоглядно. Но существовала одна маленькая проблема.
– Какая?
– Он был женат.
– А, – выдохнула Кик, чуть не сказав: „Ну да, конечно". – Дети?
– Только один сын, Джейсон. Очень способный и милый мальчик. Сейчас ему двадцать один или двадцать два года.
– Ты даже толком не знаешь, сколько ему лет? Нива опустила глаза.
– Нет. Мать настроила его против Ирвинга. Сначала я считала это жестокостью. Теперь я понимаю ее лучше. Как бы там ни было, Ирвинг с ним почти не видится.
– Итак, Ирвинг получил развод.
– Да, но ты не представляешь, что мне пришлось выдержать из-за этого, – со вздохом сказала Нива. – Я чуть наизнанку не вывернулась. Жена Ирвинга была писательницей, стремилась к успеху. Ирвингу это не нравилось. Она была весьма требовательной, и это тоже не нравилось Ирвингу. Она не считала, что Ирвинг может пройти по морю, как по суху. Ирвингу это особенно не нравилось.
– Но ты же совсем другая, – заметила Кик.
– В том-то и дело. Мне было нетрудно превратиться в милую, послушную, обаятельную маленькую девочку. Ведь меня так воспитали. Я посвятила жизнь тому, чтобы все у нас было хорошо, всячески избегая ссор. В этом я преуспела, если в браке с Ирвингом вообще можно было преуспеть.
– Но что же изменилось? – спросила Кик, чувствуя облегчение оттого, что она не единственная, которая изменила себе ради любви.
– В сущности, все это началось давно, – сказала Нива, заглянув в мешочек с булочками. Решительно покачав головой, она преодолела искушение и закрыла его. – Я постепенно поняла, что блеск Ирвинга – показной и он только пускает пыль в глаза; когда он украл деньги, оставленные мне матерью, чаша моего терпения переполнилась.
– Откровенное воровство! – со злостью воскликнула Кик. – Тебе стоило позвать копов.
Она увидела слезы в глазах Нивы.
– Нива, – мягко сказала Кик, – мы не так уж хорошо знаем друг друга, но если тебе нужно облегчить душу, я охотно тебя выслушаю.
Нива подняла глаза на Кик и закусила губу.
– К тому же у Ирвинга роман, – проговорила она.
Поскольку Кик давно уже догадалась, как много сходства у Ирвинга с сексуально разнузданным Лионелем Малтби, ее это не удивило. Но она очень огорчилась за подругу.
– Ох, Нива! Как только ты могла все это выносить?
Нива пожала плечами.
– С трудом. Вчера вечером, увидев, что пропали деньги, я поняла, что с меня хватит. Я ушла из дому и поступила так же, как Ирвинг.
– То есть?
– Вывалялась в грязи, – тихо сказала Нива, протянув Кик мешочек из пекарни. – Хочешь последнюю?
Кик покачала головой.
– Так что же произошло ночью?
– Мерзость. Сомневаюсь, что тебе нужно об этом знать.
– Нужно! Но учти: я – человек пишущий, поэтому все застревает у меня в памяти.
– Ну что ж. Измени имена, чтобы не наказать без вины виноватых.
– Ладно.
Нива вынула последнюю булочку и откусила от нее.
– Я пошла в Дубовый зал, надралась мартини и подцепила двух приличных мужчин.
– Нива! Ты?
– Подожди, дальше – хуже. Мы поехали на какую-то чертову дискотеку. Потом я оказалась у них в гостинице и трахалась с обоими. Но, к счастью, на Среднем Западе заниматься сексом безопасно.
– Слава Богу, – подтвердила Кик.
– Один из них даже носки не снял, – усмехнулась Нива, стряхивая крошки с ладони.
Кик не выдержала и, упав грудью на стол, расхохоталась.
Ну просто порнофильм, – сказала она, выпрямившись и вытирая глаза. – Когда же они превратились в доберман-пинчеров?
– Меня тошнит от этих воспоминаний. Ко всему прочему, я столкнулась с Джеффри на той дискотеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Они молчали, дожидаясь официанта. Таннер наклонился к нему.
– Я справлюсь, – спокойно сказал он. – Я точно знаю, что нам делать. Это нелегко, но думаю, сработает. Завтра я встречусь с одной молодой репортершей, которую заприметил мой редактор. Петра Вимс говорит, что она сложная штучка, но ничего не боится. Может, ей удастся разрешить нашу проблему на месте. Давай, я сначала подкину ей нашу идею, а потом поговорим.
Ирвингу было жаль расставаться с историей Марии Лопес. Он с удовольствием продолжал бы накручивать Дайсона. А теперь они неизбежно вернутся к пустой болтовне об этой чертовой книге, сочиненной королевой лимонных суфле.
29
Открыв двери, Кик сразу поняла, что Нива уже успокоилась. В ней не было ни смятения, ни растерянности, которые Кик слышала в ее голосе всего час назад.
Перешагнув порог, Нива протянула Кик промасленный бумажный пакетик с изделиями французской пекарни на Колумбус-авеню.
– Шоколадные булочки для подкрепления сил, – слегка улыбнувшись, сказала она.
Открыв мешочек, Кик зажмурила глаза от упоительного запаха свежих круассанов с шоколадом.
– О, Господи, как ты догадалась? – выдохнула она. – Я обожаю их! У меня нет никакой еды, кроме двух банок спагетти. А я проголодалась.
– Хотя я не знаю, какой ты любишь кофе... – начала Нива, извлекая из сумки банку с растворимым кофе, – я взяла сладкий, послабее, к тому же двух сортов. – Она провела здесь так много времени, разбираясь в вещах Лолли, что убедилась в скудности запасов в холодильнике.
– Пошли, – сказала Кик, махнув в сторону лестницы. – Давай заберемся наверх и попируем.
Они устроились в кабинете: Кик – за столом, а Нива – на старом диване, с чашкой растворимого кофе.
– Значит, так, – сказала Кик, осторожно положив круассан на листок бумаги. – Сейчас ты уже не такая взвинченная. Есть какие-нибудь новости?
– Я набралась храбрости и позвонила Джеффу, – со вздохом облегчения сказала Нива. – Он просил меня не волноваться. Горящие счета оплатит он.
– Какой хороший человек, – заметила Кик, пережевывая булочку.
– Просто замечательный!
– Значит, ты продолжишь это дело?
– Надеюсь, но двадцать пять тысяч долларов уплыли.
– Мы вернем их, не беспокойся.
– Хочу в это верить, – растерянно сказала Нива. Отхлебнув кофе, она задумалась, потом умоляюще посмотрела на Кик. – Кик, я не знаю, что делать с Ирвингом.
– А что бы ты хотела?
– Бросить его.
– Вполне реально.
– Ты была замужем, Кик?
– Никогда. С ума от любви сходила, но замужем не была.
– Почему?
Кик пожала плечами.
– Как-то не получалось. Все последние годы пыталась понять, что я собой представляю. Звучит несколько эгоцентрично, ведь так?
– Нет, это умно. Со мной никогда такого не было. Я жила в надежде встретить мужчину, с которым могла бы реализовать себя. Мать все уши мне прожужжала. И в старших классах и в колледже я жила как Спящая красавица в ожидании настоящего мужчины. Даже моя работа, которую я так люблю, в какой-то мере соотносилась с этим желанием. И тут мне встретился Ирвинг, сильный, умный, способный. Я думала – что бы ни произошло, он будет заботиться обо мне. Я влюбилась в него безоглядно. Но существовала одна маленькая проблема.
– Какая?
– Он был женат.
– А, – выдохнула Кик, чуть не сказав: „Ну да, конечно". – Дети?
– Только один сын, Джейсон. Очень способный и милый мальчик. Сейчас ему двадцать один или двадцать два года.
– Ты даже толком не знаешь, сколько ему лет? Нива опустила глаза.
– Нет. Мать настроила его против Ирвинга. Сначала я считала это жестокостью. Теперь я понимаю ее лучше. Как бы там ни было, Ирвинг с ним почти не видится.
– Итак, Ирвинг получил развод.
– Да, но ты не представляешь, что мне пришлось выдержать из-за этого, – со вздохом сказала Нива. – Я чуть наизнанку не вывернулась. Жена Ирвинга была писательницей, стремилась к успеху. Ирвингу это не нравилось. Она была весьма требовательной, и это тоже не нравилось Ирвингу. Она не считала, что Ирвинг может пройти по морю, как по суху. Ирвингу это особенно не нравилось.
– Но ты же совсем другая, – заметила Кик.
– В том-то и дело. Мне было нетрудно превратиться в милую, послушную, обаятельную маленькую девочку. Ведь меня так воспитали. Я посвятила жизнь тому, чтобы все у нас было хорошо, всячески избегая ссор. В этом я преуспела, если в браке с Ирвингом вообще можно было преуспеть.
– Но что же изменилось? – спросила Кик, чувствуя облегчение оттого, что она не единственная, которая изменила себе ради любви.
– В сущности, все это началось давно, – сказала Нива, заглянув в мешочек с булочками. Решительно покачав головой, она преодолела искушение и закрыла его. – Я постепенно поняла, что блеск Ирвинга – показной и он только пускает пыль в глаза; когда он украл деньги, оставленные мне матерью, чаша моего терпения переполнилась.
– Откровенное воровство! – со злостью воскликнула Кик. – Тебе стоило позвать копов.
Она увидела слезы в глазах Нивы.
– Нива, – мягко сказала Кик, – мы не так уж хорошо знаем друг друга, но если тебе нужно облегчить душу, я охотно тебя выслушаю.
Нива подняла глаза на Кик и закусила губу.
– К тому же у Ирвинга роман, – проговорила она.
Поскольку Кик давно уже догадалась, как много сходства у Ирвинга с сексуально разнузданным Лионелем Малтби, ее это не удивило. Но она очень огорчилась за подругу.
– Ох, Нива! Как только ты могла все это выносить?
Нива пожала плечами.
– С трудом. Вчера вечером, увидев, что пропали деньги, я поняла, что с меня хватит. Я ушла из дому и поступила так же, как Ирвинг.
– То есть?
– Вывалялась в грязи, – тихо сказала Нива, протянув Кик мешочек из пекарни. – Хочешь последнюю?
Кик покачала головой.
– Так что же произошло ночью?
– Мерзость. Сомневаюсь, что тебе нужно об этом знать.
– Нужно! Но учти: я – человек пишущий, поэтому все застревает у меня в памяти.
– Ну что ж. Измени имена, чтобы не наказать без вины виноватых.
– Ладно.
Нива вынула последнюю булочку и откусила от нее.
– Я пошла в Дубовый зал, надралась мартини и подцепила двух приличных мужчин.
– Нива! Ты?
– Подожди, дальше – хуже. Мы поехали на какую-то чертову дискотеку. Потом я оказалась у них в гостинице и трахалась с обоими. Но, к счастью, на Среднем Западе заниматься сексом безопасно.
– Слава Богу, – подтвердила Кик.
– Один из них даже носки не снял, – усмехнулась Нива, стряхивая крошки с ладони.
Кик не выдержала и, упав грудью на стол, расхохоталась.
Ну просто порнофильм, – сказала она, выпрямившись и вытирая глаза. – Когда же они превратились в доберман-пинчеров?
– Меня тошнит от этих воспоминаний. Ко всему прочему, я столкнулась с Джеффри на той дискотеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95