В то же время – успокаивала.
– Никакого скандала. Он не соединит меня с тобой. Я ничего и никогда не собираюсь от него требовать. Я возьму только то, что мне надо, я подготовилась, я все высчитала, я даже – запаслась… – без остановки, на одном дыхании, говорила Марина. Она показала пробирку. Ирина Андреевна поняла, для чего…
– Ага, не только внутрь, но и на вынос, – усмехнулась Карцева. – Понимаю. Но за результат не отвечаю, – повторила она.
– За него отвечаю я, – засмеялась Марина. – Я буду растить результат, а ты – наблюдать. Только давай договоримся – я ничего тебе не расскажу. Меньше знаешь – крепче спишь.
Все получилось. Ирине Андреевне оставалось удивляться силе того, чем она владеет. С одной стороны, она рада, а с другой – страшно. Если о власти феромоновых приманок над желаниями человека узнают те, кому не стоит о них знать, неизвестно, что они от нее потребуют…
Через девять месяцев, под снегом и дождем осени родилась Лилька. Как раз седьмого ноября. Этот день, который теперь называют днем октябрьского переворота, стал таким для Марины Решетниковой и Ирины Андреевны Карцевой.
Лилька спрашивала об отце не только у матери, у Ирины Андреевны тоже. Карцева, чтобы положить конец расспросам, сказала однажды, что познакомилась с Мариной, когда Лилька уже была на свете.
Карцева нашла сигареты в ящике письменного стола, толкнула створку окна. Закурила и смотрела на сад. Затянулась дважды, потом погасила сигарету – нечего дымом мучить вишни.
Теперь Лилька знает все.
Так что же больше всего задело ее в том разговоре? – с тревогой спрашивала себя Ирина Андреевна. И ответила себе: – Конечно, Лилькины слова о том, что она наследница эксперимента. А Карцева, выходит, заставляет ее заниматься кормами за мизерную зарплату?
Она посмотрела на часы. Машина, посланная за Евгенией на вокзал, должна вот-вот приехать. Интересно, какие глаза будут у дочери, когда она узнает последнюю новость?
Ирина Андреевна встала, прошлась по комнате.
Она услышала шум мотора. Хлопнула дверца «Волги». Потом смех дочери, громкий голос водителя.
Ирина Андреевна пошла к двери. Что ж, каждый развивается по-своему и идет своим путем. Евгению пригласили в Питер экологи. Это хорошо.
– Мама, правда, что Лилька переехала? – первое, что спросила дочь, переступив через порог.
– Тебе сказал шофер? – спросила мать.
– Он. Как это?
– Ей стало тесно на границе, – усмехнулась Ирина Андреевна. – Но давай поговорим об этом после. Меня интересуют твои успехи.
– У-у-у… – протянула Евгения, откатывая дорожную сумку на колесах в угол. – Мне сделали такое предложение… Ах, я просто не знаю, как ты к нему отнесешься.
– Я? Разве предложение сделали мне? – Ирина Андреевна улыбалась. Успех дочери – ее успех. Она не сомневалась, что Евгения сообщением о репеллентах заинтересует экологов, но как именно – ей не терпелось узнать. – Говори скорее.
– Мне предложили испытать «отманку» на рыси. Знаешь такого зверя?
– Рысь? Конечно. Нет шубы более прекрасной, на мой взгляд, чем из рыси, – она мечтательно улыбнулась. – Трудно найти дороже. Разве что из соболя. А почему экологи решили защитить рысь? По-моему, этого хищника вполне достаточно в лесах Сибири.
– Именно в те леса меня хотят послать, – объявила Евгения. – В Новосибирск, а оттуда на вертолете или на чем еще – в тайгу.
– Господи, – Ирина Андреевна всплеснула руками. – В тайгу?
– А где, ты думала, можно проверить действие препарата?
– Я полагала, что ты дашь образец и кто-то…
– Не-ет, мама, я никогда никому не дам свой препарат, – сказала Евгения и осеклась. Она уловила в глазах матери что-то такое, от чего ей стало жаль вылетевших слов. – Только сама.
– Но не на себе, хорошо? – усмехнулась мать.
Евгения медленно кивнула.
– Конечно, – сказала она. – Если не будет крайнего случая, – она засмеялась.
– Когда ты едешь? – спросила мать.
– В сезон охоты. Перед поездкой мне дадут деньги и бумаги.
– Летишь одна? – в голосе матери Евгения услышала любопытство.
– Из Москвы – одна.
– А из Питера кто-то полетит?
– Нет. Но люди из фонда мне показались вменяемыми. Значит, все подготовят, встречу в аэропорту – тоже, – рассказывала Евгения. – Один окончил лесотехнический в Питере, другой – охотоведение в Вятке. Это они защищают рысь.
– Да-а, красивый мех, – повторила Ирина Андреевна. – Я видела рысью шубу в магазине, когда летала к Марии. Знаешь, сколько стоит? Тридцать тысяч евро. Вполне разумно озаботиться, чтобы не пропала рысь из наших лесов. Ты упомянула Вятку, – заметила она, – там есть институт, в котором занимаются приманками. Но это другая школа, – добавила она.
– Международный фонд готов нанять людей. Моей «отманкой» они будут перекрывать приманки охотников, – сказала Евгения.
– Ты говоришь об этом так, будто уже довела до ума то, чем ты занимаешься. – Ирину Андреевну задела чрезмерная легкость дочери по отношению к столь серьезному делу. Она помнила, с каким трепетом работала сама над приманками в лаборатории. А Евгения уверена, что своей работой, в общем-то, перекроет действие ее препарата. – Села и сварила? Но…
– Мама, – дочь подняла руку. – Ты очень галантный начальник. Ты заметила, что я сижу в лаборатории после работы, но не спрашиваешь, чем я занимаюсь. Я давно, как ты выразилась, «варю».
– Догадываюсь, – кивнула мать. – Непорочное дерево или витекс… Авраамово дерево… Антигормоны – медикаменты, которые используют для остановки полового созревания. Алевтина Даниловна Горохова хорошо разбирается в них, да? – Мать с улыбкой смотрела на дочь.
– Значит, ты про все знаешь? – Глаза Евгении остановились на лице матери.
– Не все, – покачала головой Ирина Андреевна, – но я знаю, что ты работаешь над «отманкой» давно.
Евгения кивнула. Она решила заняться препаратом еще раньше, после того как догадалась, чем Лилька заманила Костю. Точнее, не догадалась, а предположила, чем подруга могла его завлечь в постель. Так и бывает – за что берешься со страстью, то и получается.
– Я волновалась, где испытать препарат. Если честно, – Евгения фыркнула, – хотела попросить Лильку… Теперь не хочу. Алевтина Даниловна расстаралась.
– Понятно. Должна сказать, Горохова – личность известная. Хорошо.
– Меня встретят в Новосибирске люди из Академгородка. Отвезут к зверолову, к охотнику-профессионалу, который больше всех добывает рысей, – тараторила Евгения.
– Он согласен проверить твой препарат? – удивилась Ирина Андреевна.
– Ну… – Евгения замялась. – Мне сказали, что нужно сделать.
– Тайно от него?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Никакого скандала. Он не соединит меня с тобой. Я ничего и никогда не собираюсь от него требовать. Я возьму только то, что мне надо, я подготовилась, я все высчитала, я даже – запаслась… – без остановки, на одном дыхании, говорила Марина. Она показала пробирку. Ирина Андреевна поняла, для чего…
– Ага, не только внутрь, но и на вынос, – усмехнулась Карцева. – Понимаю. Но за результат не отвечаю, – повторила она.
– За него отвечаю я, – засмеялась Марина. – Я буду растить результат, а ты – наблюдать. Только давай договоримся – я ничего тебе не расскажу. Меньше знаешь – крепче спишь.
Все получилось. Ирине Андреевне оставалось удивляться силе того, чем она владеет. С одной стороны, она рада, а с другой – страшно. Если о власти феромоновых приманок над желаниями человека узнают те, кому не стоит о них знать, неизвестно, что они от нее потребуют…
Через девять месяцев, под снегом и дождем осени родилась Лилька. Как раз седьмого ноября. Этот день, который теперь называют днем октябрьского переворота, стал таким для Марины Решетниковой и Ирины Андреевны Карцевой.
Лилька спрашивала об отце не только у матери, у Ирины Андреевны тоже. Карцева, чтобы положить конец расспросам, сказала однажды, что познакомилась с Мариной, когда Лилька уже была на свете.
Карцева нашла сигареты в ящике письменного стола, толкнула створку окна. Закурила и смотрела на сад. Затянулась дважды, потом погасила сигарету – нечего дымом мучить вишни.
Теперь Лилька знает все.
Так что же больше всего задело ее в том разговоре? – с тревогой спрашивала себя Ирина Андреевна. И ответила себе: – Конечно, Лилькины слова о том, что она наследница эксперимента. А Карцева, выходит, заставляет ее заниматься кормами за мизерную зарплату?
Она посмотрела на часы. Машина, посланная за Евгенией на вокзал, должна вот-вот приехать. Интересно, какие глаза будут у дочери, когда она узнает последнюю новость?
Ирина Андреевна встала, прошлась по комнате.
Она услышала шум мотора. Хлопнула дверца «Волги». Потом смех дочери, громкий голос водителя.
Ирина Андреевна пошла к двери. Что ж, каждый развивается по-своему и идет своим путем. Евгению пригласили в Питер экологи. Это хорошо.
– Мама, правда, что Лилька переехала? – первое, что спросила дочь, переступив через порог.
– Тебе сказал шофер? – спросила мать.
– Он. Как это?
– Ей стало тесно на границе, – усмехнулась Ирина Андреевна. – Но давай поговорим об этом после. Меня интересуют твои успехи.
– У-у-у… – протянула Евгения, откатывая дорожную сумку на колесах в угол. – Мне сделали такое предложение… Ах, я просто не знаю, как ты к нему отнесешься.
– Я? Разве предложение сделали мне? – Ирина Андреевна улыбалась. Успех дочери – ее успех. Она не сомневалась, что Евгения сообщением о репеллентах заинтересует экологов, но как именно – ей не терпелось узнать. – Говори скорее.
– Мне предложили испытать «отманку» на рыси. Знаешь такого зверя?
– Рысь? Конечно. Нет шубы более прекрасной, на мой взгляд, чем из рыси, – она мечтательно улыбнулась. – Трудно найти дороже. Разве что из соболя. А почему экологи решили защитить рысь? По-моему, этого хищника вполне достаточно в лесах Сибири.
– Именно в те леса меня хотят послать, – объявила Евгения. – В Новосибирск, а оттуда на вертолете или на чем еще – в тайгу.
– Господи, – Ирина Андреевна всплеснула руками. – В тайгу?
– А где, ты думала, можно проверить действие препарата?
– Я полагала, что ты дашь образец и кто-то…
– Не-ет, мама, я никогда никому не дам свой препарат, – сказала Евгения и осеклась. Она уловила в глазах матери что-то такое, от чего ей стало жаль вылетевших слов. – Только сама.
– Но не на себе, хорошо? – усмехнулась мать.
Евгения медленно кивнула.
– Конечно, – сказала она. – Если не будет крайнего случая, – она засмеялась.
– Когда ты едешь? – спросила мать.
– В сезон охоты. Перед поездкой мне дадут деньги и бумаги.
– Летишь одна? – в голосе матери Евгения услышала любопытство.
– Из Москвы – одна.
– А из Питера кто-то полетит?
– Нет. Но люди из фонда мне показались вменяемыми. Значит, все подготовят, встречу в аэропорту – тоже, – рассказывала Евгения. – Один окончил лесотехнический в Питере, другой – охотоведение в Вятке. Это они защищают рысь.
– Да-а, красивый мех, – повторила Ирина Андреевна. – Я видела рысью шубу в магазине, когда летала к Марии. Знаешь, сколько стоит? Тридцать тысяч евро. Вполне разумно озаботиться, чтобы не пропала рысь из наших лесов. Ты упомянула Вятку, – заметила она, – там есть институт, в котором занимаются приманками. Но это другая школа, – добавила она.
– Международный фонд готов нанять людей. Моей «отманкой» они будут перекрывать приманки охотников, – сказала Евгения.
– Ты говоришь об этом так, будто уже довела до ума то, чем ты занимаешься. – Ирину Андреевну задела чрезмерная легкость дочери по отношению к столь серьезному делу. Она помнила, с каким трепетом работала сама над приманками в лаборатории. А Евгения уверена, что своей работой, в общем-то, перекроет действие ее препарата. – Села и сварила? Но…
– Мама, – дочь подняла руку. – Ты очень галантный начальник. Ты заметила, что я сижу в лаборатории после работы, но не спрашиваешь, чем я занимаюсь. Я давно, как ты выразилась, «варю».
– Догадываюсь, – кивнула мать. – Непорочное дерево или витекс… Авраамово дерево… Антигормоны – медикаменты, которые используют для остановки полового созревания. Алевтина Даниловна Горохова хорошо разбирается в них, да? – Мать с улыбкой смотрела на дочь.
– Значит, ты про все знаешь? – Глаза Евгении остановились на лице матери.
– Не все, – покачала головой Ирина Андреевна, – но я знаю, что ты работаешь над «отманкой» давно.
Евгения кивнула. Она решила заняться препаратом еще раньше, после того как догадалась, чем Лилька заманила Костю. Точнее, не догадалась, а предположила, чем подруга могла его завлечь в постель. Так и бывает – за что берешься со страстью, то и получается.
– Я волновалась, где испытать препарат. Если честно, – Евгения фыркнула, – хотела попросить Лильку… Теперь не хочу. Алевтина Даниловна расстаралась.
– Понятно. Должна сказать, Горохова – личность известная. Хорошо.
– Меня встретят в Новосибирске люди из Академгородка. Отвезут к зверолову, к охотнику-профессионалу, который больше всех добывает рысей, – тараторила Евгения.
– Он согласен проверить твой препарат? – удивилась Ирина Андреевна.
– Ну… – Евгения замялась. – Мне сказали, что нужно сделать.
– Тайно от него?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56