– Привет, – тихо поздоровался он с кем-то невидимым. – Свистнул еще раз, но тихо, тонко, одними губами. – Спускайся.
Евгения посмотрела туда, куда и он. Но ничего не увидела.
– Ах! – вскрикнула она через мгновение, попятилась к двери, а Вадим, словно не ожидал ничего другого, раскинул руки и удержал ее.
– Все в порядке. Фруська, свои!
Перед крыльцом стояла рысь. Она спрыгнула с дерева и уставилась на Евгению. Морда в точности такая, как на портрете, который так нравился Евгении и висел у нее над столом.
– Знакомьтесь. Фруська, это Евгения. Она приехала, чтобы испытать на тебе репеллент. Это что-то вроде антисекса, – ухмыльнулся он. Потом повернулся к Евгении и спросил: – Я правильно говорю? – Она медленно краснела. А он улыбался. – Эта ученая дама хочет, Фруська, – он снова перевел взгляд на огромную пушистую кошку, – чтобы ты не искала объект любви там, где тебе хочется и когда тебе хочется. Видишь, какая, да? Она жаждет управлять твоим желанием. – Рысь чихнула. – Тебе смешно, да?
Евгения задержала дыхание.
– Как у вас здорово получается, – пробормотала она. – Вы настоящий дрессировщик.
Он не отозвался – он говорил с Фруськой:
– Ты согласна участвовать? Не-ет, конечно, не даром. Сама она, знаешь ли, хочет на этом сильно разбогатеть. Как станет платить? Мы сейчас спросим.
Вадим повернулся к Евгении.
– Платить? – Она быстро включилась в игру. Как ее мать, Ирина Андреевна, умела мгновенно перейти из одного состояния в другое, если того требуют обстоятельства. – Какая валюта у вас в ходу? – спросила она, глядя на громадную кошку.
Она увидела ее глаза – желтые. Зрачки, на удивление, узкие, как черные щелочки. Рысь смотрела не на нее, на Вадима. Евгении показалось… а может быть, какая-то безнадежно влюбленная женщина превратилась в рысь? Чтобы быть рядом с ним… Рысь замерла, слушая его голос, она вбирала его в себя до последнего звука, даже белые усы не шевелились.
У Евгении запершило в горле. Черный блестящий нос кошки насторожился. Рысь чувствует ее запах – чужой, поняла Евгения. Вряд ли он ей нравится. Она высунула розовый язычок, он был узкий и тонкий.
– Она согласится на что-то съестное, – сказал Вадим. – Я так думаю.
– Но у меня… – Евгения мысленно рылась в своем рюкзаке. – У меня только мюсли. Целая коробка. В них рожь, пшеница, кукуруза… в общем, восемь злаков и тропические фрукты, кусочками – манго, папайя, киви…
– Пожалуй, подойдет. Она такое еще не пробовала.
– Вы взяли ее котенком? – догадалась Евгения.
– Правильно. Я поймал ее мать. Фруська жила у меня в доме, росла веселая, игривая. Вы держали кошек? – Евгения кивнула. – Тогда вы знаете, какие они забавные. – Он засмеялся. – Со мной еще жила жена. Фруська ей тоже нравилась. Но потом они обе меня покинули. Жена вышла замуж, укатила в Питер, а эта особа удрала в лес. Вот тогда бы мне ваш препарат, – он быстро повернулся к ней, – Фруська осталась бы у ноги. – Он любовался животным, а оно, похоже, получало не меньшее удовольствие от того, что видит этого человека.
– Но она хорошо живет, – продолжал он. – Я знаю. Она стала настоящей хищницей. Как мне не жаль было отпускать ее, я понимал: она должна жить в лесу. Прекрасно ловит зайцев, может поймать молоденького кабанчика или козу. Если зазеваются тетерева – эти птицы спят в лунках на снегу, то и они – ее добыча.
Наконец после бессонной ночи и неожиданного потрясения Евгения начинала приходить в себя. Зверь – не мираж, рысь по-прежнему стояла перед крыльцом и смотрела влюбленными глазами на Вадима.
– Она прекрасно лазает по деревьям, вы сами видели, – продолжал свой рассказ Вадим. – Она устраивает на дереве засаду и кидается на добычу. Она спокойно оседлает дикую козу и не отпустит, пока не перегрызет ей горло. – Евгения поежилась. Он улыбнулся. – Не бойтесь, она не кидается на людей. Если они не кидаются на нее. Так что же? Вы готовы попробовать то, за чем приехали? Давайте, вам предстоит отчитаться перед теми, кто вас послал. Я все понимаю.
Евгения колебалась. Конечно, она хотела проверить то, что привезла. Засунула руку в карман куртки, нащупывая пузырек, который готовила вчера для… него. В отчаянии, не догадавшись, что он устраивает шоу.
Евгения шарила в глубоком кармане, вылавливая пузырек. Но что-то смущало – она сама не знала, что именно. Какая-то тревога начинала мешать. Она не любила это чувство. Когда оно накатывало на нее, старалась поскорее узнать причину и избавиться.
Пузырек. Вот он. Стиснула пальцами и потащила из кармана. Но… какой он легкий…
Евгения быстро выдернула руку. Взглянула. Он был пуст!
– Так что же? Как проведем эксперимент? Я полагаю, вас научили, как? Я думал над этим, – он рассмеялся, – когда понял, кто вас прислал. Итак, я ставлю капкан на рысь, а некто проходит по моим следам и перекрывает запах моей приманки. Я верно говорю? Но ваши педагоги, – он с такой иронией произнес слово «педагоги», что она быстро взглянула на него и отвела глаза. Чтобы Вадим Зуевский не заметил ее отчаяния. Но он успел его уловить. – Я вас чем-то… напугал? – тихо спросил он. – Обидел?
– Нет, – она покачала головой. – Нет. Ничего нет. Пусто. – Она потрясла флакончик. – Видите? Ни-че-го, – раздельно, по слогам произнесла Евгения.
– Но… куда все подевалось? – он переводил взгляд с нее на флакон и обратно. – Я вижу, пробка притертая… Если ее не выкручивать с силой, она сама не выпадет.
Евгения медленно краснела. Вчера, когда она готовилась обороняться от Вадима, дергала и крутила флакон… Господи, она собиралась вылить этот репеллент для рыси… на себя, ради собственного спасения…
Он вылился. Но не тогда, а позже, ночью, в суете и грохоте…
Вадим увидел, как она краснеет, наклонил голову набок, оглядел ее.
– А я-то думал всю ночь: ну почему я не хочу… ну совсем не хочу такую хорошенькую женщину? – в его глазах плясали ехидные огоньки. – Ха-ха-ха! – захохотал он во все горло. – Да потому, что она полила себя рысиным антисексом! Господи! Ну почему она это сделала? Мы бы сейчас кувыркались прямо на снегу, да? – Евгения отвернула от него покрасневшее лицо. – Я шучу. Но, видимо, на самом деле какая-то высшая сила существует, она не позволила вам навредить мне.
– Да, – сказала она. – Я вообще начинаю думать, что влезла во что-то…
– Понимаете, Евгения, я заметил одну вещь. Стоит сделать что-то осмысленное, всегда найдутся люди, которые попробуют превратить это в бессмысленное. – Он смотрел на нее, а ей показалось, что его глаза сейчас похожи на глаза Фруськи.
– Что ж, – пробормотала она, – тогда валютой для расчетов будут не мюсли. А отрицательный ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56