– Вы не заметили подставные? – ехидным тоном спросил он. Она порозовела. Здесь? Такие церемонии? Она и дома только при гостях ставит одну тарелку на другую.
– У вас есть и они? – пробормотала Евгения.
– Да, хотя жизнь и выкинула меня сюда пинком, но я вылетел не без родовой памяти. И у меня здесь полно времени, чтобы думать, читать, сопоставлять.
– Послушайте, Вадим, кто же вы? – она спросила и замерла возле шкафа.
– Вы на самом деле хотите знать? Хорошо, я расскажу. Позднее. Если сочту, что вы способны понять.
Он снял сковороду с печи, на разделочном столе из светлого дерева переложил мясо на большое блюдо. Потом достал баночки с приправами, которые можно найти в дорогом московском супермаркете.
– Боже мой, – воскликнула она. – Каламата!
– Вы знаете этот сорт оливок? – Он с интересом посмотрел на Евгению.
– Здесь написано, – быстро ответила она.
– Вы правы, – усмехнулся он. – Но только слово «каламата» по-английски – с другой стороны баночки. Вам не видно. Значит, вы читаете по-гречески? Но почему? Вы занимаетесь приманками, если мне все правильно рассказали.
– Да, все правильно, – торопливо подтвердила она. Хорошо, что не сказали, «отманками», с облегчением подумала она.
– По-моему, вам есть, что мне рассказать, Евгения. Например, от чего бежали вы сюда?
– Но я скоро вернусь обратно. Это моя командировка, не более того.
– Гм… – неопределенно отозвался он. – Что ж, я рад, если вы увидели здесь старинную знакомую – каламату. Прекрасный вкус. Мне нравится и темный вариант, и светлый. Из оливок и из маслин.
– Но откуда она у вас? – Евгения не сводила глаз с баночки.
– Привезли друзья с родины оливок, – сказал он.
– Из Греции, я вижу. Сделано на Крите.
– Вы там были?
– Да.
– Вы там будете еще, – тихо добавил он.
– Почему вы так решили? – она вскинула голову. Он что-то прочитал в ее глазах? Или жар, вспыхнувший во всем теле, обжег и его тоже?
– Вы сами сказали, что меня называют Белым шаманом. Здесь имена просто так не дают.
Вадим вынул приборы из ящика стола, она проследила за его движениями. Она уже не удивилась, что вилки и ножи – серебряные. Причем старинные.
– Да кто вы, черт побери! – снова спросила она.
– А вы не такая кошечка, как кажетесь. Вы похожи на рысь, – сказал он. – Их повадки я хорошо знаю. – Он рассмеялся. – Они мне нравятся.
– Поэтому вы ловите их стадами? – внезапно вырвалось у Евгении.
– Да, – просто ответил он. – Я за равновесие в природе. Когда нарушается популяция животных или человека – в любую сторону, – случаются катастрофы. А мы ведь не хотим катастроф? Прошу вас, – он указал на скамейку, на которой она сидела. – Вернитесь…
– Чтобы не нарушилось равновесие? – насмешливо спросила она.
– Да, – честно ответил он. – Приступим к ужину и беседе, весьма увлекательной – так я предчувствую. А также спорам, верно?
Евгения села напротив Вадима. Он положил ей на тарелку кусок лосятины.
– Приступим. Я не предлагаю ничего алкогольного.
– Вы не пьете?
– Пью. Чай из душистых трав. После еды через полчаса. Угощу. Но от вас все равно будет пахнуть, – он потянул носом воздух, – как от хорошеньких женщин, сливочным мороженым.
– А вы какое имеете в виду? Которое продавали в ГУМе? – рассмеялась Евгения. – Мне про него еще бабушка рассказывала. Неужели вы его сами покупали? – Серые глаза стали совершенно круглыми.
А его глаза – узкими.
– Намекаете на мой возраст? Должен заверить вас, что мужчина в моем возрасте отлично разбирается в запахах.
– А я думала, что лучше всего в запахах разбирается моя бабушка.

25

По мере того как длился ужин, слов стало совсем мало, а только звуки, отличающиеся продолжительностью: «М-м-м… У-у-у… О-о-Ох».
Когда на тарелках не осталось и следа от дикого мяса, только разводы от фиолетовой оливковой пасты, он кивнул на них и сочувственно спросил:
– Вы скучаете по нему, верно?
– По… ко… По чему? – быстро нашлась Евгения и, промокая губы крахмальной салфеткой, уже не удивлялась, что такая здесь водится. Ей хотелось зарыться в салфетку, чтобы он не видел, как она краснеет.
– Скуча-аете, но не делаете шага навстречу, – заключил он, отодвигая свою тарелку. – Знаете что… хотите я вам расскажу про вас?
– Вы? Про меня? – Ее сердце заколотилось: да, да, да! Она хочет знать, какая она на самом деле. – Вы не слишком самонадеянны? – спросила, стараясь не отвести взгляд.
– Вы точно подметили. Я самонадеян. Иначе не сидел бы здесь. А если бы сидел, то не в таком домике, ел бы не на серебре и тонком фарфоре. Человек должен быть самонадеян, то есть надеяться на себя. Самоуверен, то есть уверен в себе. Вы против? Все стремятся к этому, но, не умея достичь того и другого, а это значит, мало потрудившись, над собой в том числе, обвиняют таких, как я, бог знает в чем. – Она слушала молча. – Должен заметить, если бы не перечисленное мною, вас не подослали бы ко мне. – Евгения дернулась, открыла рот. Она хотела возразить или удивиться. Но Вадим поднял руку, запрещая говорить. – Именно так. Не прислали, а подослали. Я знаю, кто и зачем. – Но при всей моей самонадеянности я не понял пока – почему именно вас.
Она откашлялась:
– Я не…
– Я подумал, возможно, рассчитывали на ваши нежные чары. – Он усмехнулся. – Я проверил, но быстро понял – не то. Значит, вы обладаете чем-то иным, что может меня… увлечь? Соблазнить? Или подкупить. Но чем-то особенным, я полагаю. Иначе – с какой стати они побеспокоили именно вас, Евгения?
– Так кто же вы, Вадим? – тихо спросила Евгения, чувствуя во рту острый солено-кислый вкус греческой пасты.
– Я? Я хозяин тайги, – рассмеялся он. – Помните? Нет, нет, вы вряд ли помните, был такой фильм про милиционера. Я не такой хозяин и не такой тайги. Я купил этот кусок тайги. Я здесь живу, охочусь. Больше всего люблю рысь.
– Поэтому вы ловите ее в таком количестве? – вырвалось у Евгении.
– Стоп. Я понял, кто вы. Вы себя раскрыли, милая посланница защитников рыси.
– Я не скрываю, меня прислал фонд. Мне дали командировочные деньги.
– Но что вы должны за них сделать?
– Выяснить, как изменилось количество животных за последние пять лет в этом районе.
– Замечательно. Узнаю руку друзей. Ровно пять лет с большими проблемами я купил то, что хотел. Я получаю лицензии на отлов рыси. Но есть люди, которые считают, что я слишком быстро окупаю затраты. Они хотят меня остановить вопреки законам – законам природы в том числе. Знаете ли вы, Евгения, что превышение определенного числа животных грозит исчезновением другим обитателям тайги? У которых точно такое же право на жизнь, как у рыси?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56