Я люблю их бедра между моими бедрами. Я люблю ощущать их сок на своих губах…
В ее глазах появилось мечтательное выражение, потом она призналась:
— Но я люблю и сок Сатира. И еще люблю, когда в меня что-то вонзается.
— Что касается этого, то тут я могу тебе помочь.
— Нет, это совсем не то же самое.
— У меня может быть кое-что и получше.
— Это зависит от того, кто берется за дело, — усмехается Эммануэль.
— Решайся же! Хочешь, чтобы я привела сюда какого-нибудь мужчину или положишься на меня?
— Да лучше ты! — воскликнула Эммануэль. Ариана наклонилась и поцеловала ее: «В награду я позволю тебе опорожнить Жильбера».
Она вышла и тут же вернулась, неся в руках сундучок из флорентийской кожи с позолоченными застежками по углам. Он был величиной со шляпную картонку и так тяжел, что Ариана несла его с видимым усилием.
Она поставила ношу на край кровати.
— Ну-ка, открой.
Эммануэль поискала хоть какую-нибудь щель в плотной обшивке. Тщетно.
— Эта штука, видно, с секретом, — констатировала она.
Ариана торжествующе взглянула на нее и кончиком ногтя поддела невидимую пружинку. Крышка откинулась, и Эммануэль всплеснула руками:
— Вот это коллекция! — Она засмеялась и спрыгнула с кровати под жалобный стон пружинного матраца.
Беспорядочно разбросанные, различной длины, в причудливом разнообразии окрасок и форм — фаллосы! Целая плантация этих растений!
Одни были змееобразные, другие напоминали грибы. Были прямолинейные, с отверстиями, уставившимися в небо; были и изогнутые, восточного типа, окрашенные в медный цвет; одни длинные, другие короткие, стройные тонконожки и коренастые крепыши, гладкие и шершавые… Основания стволов были скрыты в чем-то мягком.
Владелица, гордясь, вынимала фаллосы из сундука один за другим. Некоторые из них были сделаны из пористой резины, на ощупь напоминающей человеческую плоть, другие — из фарфора или фаянса и могли извергать из себя жидкость. Они выстроились теперь по порядку — от гигантских шишек до сущих крысиных хвостиков. Часть была снабжена грушеобразной приставкой — нажмешь на нее, и размер увеличивается вдвое, а то и больше. Некоторые, сделанные из дерева, раскрашенные и полированные, воскресили в памяти Эммануэль храм, куда пришла она с Марио и где пережила свое первое бангкокское потрясающее приключение. Далеко же она ушла от того места!
Эммануэль выбирает вещь из эбенового дерева, взвешивает ее в руке. Черные узловатые жилы выступают на поверхности, напоминая корни баньяна. Другие не привлекают Эммануэль. Нет, она предпочитает это изделие из редкого материала. Вот он, «олисбос», плавно изогнутый, такой приятный на ощупь — она так хорошо отдастся ему!
Но у Арианы на уме другое.
— Да брось ты эти натюрморты! А вот что ты скажешь об этом произведении?
И она показывает своей ученице предмет из слоновой кости. Он совершенно необычайной формы. Вовсе не заботясь о правдоподобии, смело и бесстыдно импровизируя, мастер создал что-то вроде короткого вздутого банана, закругленного с обоих концов. Эммануэль не может понять, как удержать эту штуку после того, как введешь ее. Чего доброго» она выскользнет из пальцев и совсем исчезнет в гроте Венеры.
— Вот как надо им пользоваться, — приступила к объяснению Ариана, — Видишь: он внутри полый и наполнен ртутью. Тебе совсем не надо использовать его как любовника, по методу «ввести-вывести». Ты просто вводишь его и оставляешь там. А теперь можешь походить или усесться в кресло-качалку.
— В кресло-качалку?
— Я же тебе сказала: полость наполнена ртутью. А ртуть все время в движении, разбухает там, съеживается, переливается, ударяет в бока, ни на секунду не останавливаясь. Разве тебе непонятно, как это можно использовать?
— Я хочу прямо сейчас попробовать!
— Подожди. Взгляни сначала и на это…
С первого взгляда в новом экспонате не было ничего замечательного. Сделанный из какого-то блестящего металла, средних размеров, традиционной формы, он ничем не мог заинтересовать. Правда, поражал его вес. И еще Эммануэль заметила длинный шнур, отходящий от его основания.
— Это, кажется электролюбовник? — догадалась она.
— Это вибромассажер. Он доставит тебе те же ощущения, которые ты испытала, когда я тебя водила в одно купальное заведение. Но он заставит тебя ощутить это в самом твоем нутре, а не на периферии, как было там.
— Так это должно быть забавным?
— Да неплохо, но есть кое-что и получше. Вот здесь. И Ариана вытащила из сундучка новый предмет. Он выглядел столь убедительно, что сердце Эммануэль забилось: так это именно то, что есть у каждого настоящего мужчины! Крепость, подвижность этого инструмента, линии и складки его кожи и даже теплота, как будто исходящая от него, — поразительно! Эммануэль схватила его, и он тотчас же напрягся и вспух, словно она прикоснулась к живому существу. Эммануэль пронзительно вскрикнула и уронила игрушку.
«Слава Богу, — подумала она неожиданно, — он упал на постель, ему не больно».
— О, это уж слишком, — протестует она. — Это, наверное, подарок самого дьявола. Ариана усмехнулась:
— Я никак не думала, что ты из секты манихейцев. Она поднимает этот плод своего договора с Князем Тьмы, поглаживает его. Мгновенно он словно переполняется, делается пурпурного, цвета, пульсирует в ее руке. Железы набухают, натягивается кожа — он готов к работе.
— Видишь, он уже как будто в тебе, а ты ведь ничего еще с ним не делала. Ты можешь спокойно лечь и лежать совсем неподвижно, а все остальное — это уже его забота. Он будет двигаться туда-сюда, становиться тоньше, короче, потом снова расти и делаться твердым, как палка. Будет меняться его температура, ритм, он сможет даже посылать волны, от которых ты будешь извиваться и кричать. И, наконец, когда он убедится, что ты уже не один раз испытала оргазм, он прольется в тебя.
— Послушай, ты что, принимаешь меня за идиотку?
— Ну, если ты мне не веришь, попробуй его прямо тут же.
Но Эммануэль не соблазняется. Дивный прибор, по правде говоря, даже пугает ее.
— У него внутри ведь что-то есть?
— Сплошная электроника: батарейки, транзисторы, всякая всячина. Он великолепно оборудован, если ты понимаешь что-нибудь в таких вещах. Знаешь, честно говори, он для меня слишком кибернетичен.
— Ну, не знаю. Иногда хочется попробовать что-то экстравагантное. Ариана размышляет некоторое время:
— Вообще советую тебе быть в этих делах поэкстравагантней.
Обиженный вид Эммануэль снова вызывает улыбку Арианы:
— Мне хотелось бы посмотреть на тебя в доме одного моего знакомого. Там ты могла бы поиграть с более искусными механизмами, а не с такой игрушечкой, как эта. Но ты, кажется, противница прогресса.
Ее гостья не реагирует на это провокационное заявление, и Ариана продолжает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
В ее глазах появилось мечтательное выражение, потом она призналась:
— Но я люблю и сок Сатира. И еще люблю, когда в меня что-то вонзается.
— Что касается этого, то тут я могу тебе помочь.
— Нет, это совсем не то же самое.
— У меня может быть кое-что и получше.
— Это зависит от того, кто берется за дело, — усмехается Эммануэль.
— Решайся же! Хочешь, чтобы я привела сюда какого-нибудь мужчину или положишься на меня?
— Да лучше ты! — воскликнула Эммануэль. Ариана наклонилась и поцеловала ее: «В награду я позволю тебе опорожнить Жильбера».
Она вышла и тут же вернулась, неся в руках сундучок из флорентийской кожи с позолоченными застежками по углам. Он был величиной со шляпную картонку и так тяжел, что Ариана несла его с видимым усилием.
Она поставила ношу на край кровати.
— Ну-ка, открой.
Эммануэль поискала хоть какую-нибудь щель в плотной обшивке. Тщетно.
— Эта штука, видно, с секретом, — констатировала она.
Ариана торжествующе взглянула на нее и кончиком ногтя поддела невидимую пружинку. Крышка откинулась, и Эммануэль всплеснула руками:
— Вот это коллекция! — Она засмеялась и спрыгнула с кровати под жалобный стон пружинного матраца.
Беспорядочно разбросанные, различной длины, в причудливом разнообразии окрасок и форм — фаллосы! Целая плантация этих растений!
Одни были змееобразные, другие напоминали грибы. Были прямолинейные, с отверстиями, уставившимися в небо; были и изогнутые, восточного типа, окрашенные в медный цвет; одни длинные, другие короткие, стройные тонконожки и коренастые крепыши, гладкие и шершавые… Основания стволов были скрыты в чем-то мягком.
Владелица, гордясь, вынимала фаллосы из сундука один за другим. Некоторые из них были сделаны из пористой резины, на ощупь напоминающей человеческую плоть, другие — из фарфора или фаянса и могли извергать из себя жидкость. Они выстроились теперь по порядку — от гигантских шишек до сущих крысиных хвостиков. Часть была снабжена грушеобразной приставкой — нажмешь на нее, и размер увеличивается вдвое, а то и больше. Некоторые, сделанные из дерева, раскрашенные и полированные, воскресили в памяти Эммануэль храм, куда пришла она с Марио и где пережила свое первое бангкокское потрясающее приключение. Далеко же она ушла от того места!
Эммануэль выбирает вещь из эбенового дерева, взвешивает ее в руке. Черные узловатые жилы выступают на поверхности, напоминая корни баньяна. Другие не привлекают Эммануэль. Нет, она предпочитает это изделие из редкого материала. Вот он, «олисбос», плавно изогнутый, такой приятный на ощупь — она так хорошо отдастся ему!
Но у Арианы на уме другое.
— Да брось ты эти натюрморты! А вот что ты скажешь об этом произведении?
И она показывает своей ученице предмет из слоновой кости. Он совершенно необычайной формы. Вовсе не заботясь о правдоподобии, смело и бесстыдно импровизируя, мастер создал что-то вроде короткого вздутого банана, закругленного с обоих концов. Эммануэль не может понять, как удержать эту штуку после того, как введешь ее. Чего доброго» она выскользнет из пальцев и совсем исчезнет в гроте Венеры.
— Вот как надо им пользоваться, — приступила к объяснению Ариана, — Видишь: он внутри полый и наполнен ртутью. Тебе совсем не надо использовать его как любовника, по методу «ввести-вывести». Ты просто вводишь его и оставляешь там. А теперь можешь походить или усесться в кресло-качалку.
— В кресло-качалку?
— Я же тебе сказала: полость наполнена ртутью. А ртуть все время в движении, разбухает там, съеживается, переливается, ударяет в бока, ни на секунду не останавливаясь. Разве тебе непонятно, как это можно использовать?
— Я хочу прямо сейчас попробовать!
— Подожди. Взгляни сначала и на это…
С первого взгляда в новом экспонате не было ничего замечательного. Сделанный из какого-то блестящего металла, средних размеров, традиционной формы, он ничем не мог заинтересовать. Правда, поражал его вес. И еще Эммануэль заметила длинный шнур, отходящий от его основания.
— Это, кажется электролюбовник? — догадалась она.
— Это вибромассажер. Он доставит тебе те же ощущения, которые ты испытала, когда я тебя водила в одно купальное заведение. Но он заставит тебя ощутить это в самом твоем нутре, а не на периферии, как было там.
— Так это должно быть забавным?
— Да неплохо, но есть кое-что и получше. Вот здесь. И Ариана вытащила из сундучка новый предмет. Он выглядел столь убедительно, что сердце Эммануэль забилось: так это именно то, что есть у каждого настоящего мужчины! Крепость, подвижность этого инструмента, линии и складки его кожи и даже теплота, как будто исходящая от него, — поразительно! Эммануэль схватила его, и он тотчас же напрягся и вспух, словно она прикоснулась к живому существу. Эммануэль пронзительно вскрикнула и уронила игрушку.
«Слава Богу, — подумала она неожиданно, — он упал на постель, ему не больно».
— О, это уж слишком, — протестует она. — Это, наверное, подарок самого дьявола. Ариана усмехнулась:
— Я никак не думала, что ты из секты манихейцев. Она поднимает этот плод своего договора с Князем Тьмы, поглаживает его. Мгновенно он словно переполняется, делается пурпурного, цвета, пульсирует в ее руке. Железы набухают, натягивается кожа — он готов к работе.
— Видишь, он уже как будто в тебе, а ты ведь ничего еще с ним не делала. Ты можешь спокойно лечь и лежать совсем неподвижно, а все остальное — это уже его забота. Он будет двигаться туда-сюда, становиться тоньше, короче, потом снова расти и делаться твердым, как палка. Будет меняться его температура, ритм, он сможет даже посылать волны, от которых ты будешь извиваться и кричать. И, наконец, когда он убедится, что ты уже не один раз испытала оргазм, он прольется в тебя.
— Послушай, ты что, принимаешь меня за идиотку?
— Ну, если ты мне не веришь, попробуй его прямо тут же.
Но Эммануэль не соблазняется. Дивный прибор, по правде говоря, даже пугает ее.
— У него внутри ведь что-то есть?
— Сплошная электроника: батарейки, транзисторы, всякая всячина. Он великолепно оборудован, если ты понимаешь что-нибудь в таких вещах. Знаешь, честно говори, он для меня слишком кибернетичен.
— Ну, не знаю. Иногда хочется попробовать что-то экстравагантное. Ариана размышляет некоторое время:
— Вообще советую тебе быть в этих делах поэкстравагантней.
Обиженный вид Эммануэль снова вызывает улыбку Арианы:
— Мне хотелось бы посмотреть на тебя в доме одного моего знакомого. Там ты могла бы поиграть с более искусными механизмами, а не с такой игрушечкой, как эта. Но ты, кажется, противница прогресса.
Ее гостья не реагирует на это провокационное заявление, и Ариана продолжает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89