В Петербурге Пушкин активно участвует в деятельности литературного общества «Арзамас». Возникшее еще в 1815 г. для противодействия тому направлению в русской литературе, которое представляла «Беседа любителей русского слова» во главе с Шишковым, общество «Арзамас» являлось объединением лиц разных политических взглядов и течений: были тут и консерваторы, и либералы, и будущие декабристы. Связывали их общие литературные симпатии и дружеские отношения. По существу с «Арзамасом» Пушкин был связан еще в лицее, хотя в то время ощо по числился формальным членом общества. В лицее он писал стихи в духе истинного арзамасца, а одно из таких стихотворений, послание «К Жуковскому» (1816), так и подписал: «Арзамасец».
В Петербурге Пушкин становится действительным членом общества и принимает участие в его работе самым непосредственным образом. Здесь исполняется его давняя мечта участвовать «в невинном удовольствии погребать покойную Академию и Беседу губителей российского слова» (IX, 9). Литературная полемика и литературная борьба с шишковистами ведется в «Арзамасе» не только с запальчивостью, но и весело, изобретательно. Они насыщены элементами живой игры, пародии, розыгрыша, комического театрального действия — литературная полемика «Арзамаса» сама была родом искусства. Может быть, именно это в «Арзамасе» и было особенно близким Пушкину. Его деятельность в «Арзамасе», впрочем, не продолжалась слишком долго, поскольку и сам «Арзамас» просуществовал недолго. К 1818 г. прекратилась его деятельность.
В Петербурге Пушкин живет весьма напряженной и разнообразной жизнью. Он близко сходится с будущими декабристами — М. Луниным, М. Орловым, К. Рылеевым, И. Якушкиным. Он знакомится с Грибоедовым и Баратынским, с Гнедичем и Катениным, с поэтом-партизаном Денисом Давыдовым. Он посещает еженедельные вечера в доме президента Академии художеств А. Н. Оленина, где собираются многие выдающиеся деятели русской литературы и искусства.
Усиливается и укрепляется его дружба с Чаадаевым, который теперь служит в Петербурге. Вхож Пушкин й в кружок Н. Й. Тургенева, одного из самых видных декабристски настроенных общественных деятелей. Через него, Чаадаева (хотя и не декабриста, но близкого к де-
кабристам по взглядам), а также через «Зеленую лампу» (общество, являвшееся своеобразным филиалом («побочной управой») радикального «Союза благоденствия») осуществлялось живое и сильное воздействие декабристских взглядов и идей на Пушкина.
«Зеленая лампа» просуществовала с осени 1819 г. до по крайней мере осени 1820 г. Собрания этого закрытого и отчасти конспиративного общества происходили в доме друга Пушкина — Н. В. Всеволожского на Екатерингоф-ском проспекте. Свое название общество получило по цвету лампы в комнате заседаний: зеленый цвет ее воспри^ нимался как символ света и надежды.
Собрания «Зеленой лампы» посещали Ф. Глинка, С. Трубецкой, Я. Толстой, Гнедич, Дельвиг и др. В ста хотворении «Из письма к Я. Н. Толстому» (1822) Пушкин так рисует обстановку, в которой происходили собра ния «Зеленой лампы»:
...Вот он, приют гостеприимный, Приют любви и вольных муз, Где с ними клятвою взаимной Скрепили вечный мы союз, Где дружбы знали мы блаженство, Где в колпаке за круглый стол Садилось милое равенство, Где своенравный произвол Менял бутылки, разговоры, Рассказы, песни шалуна; И разгорались паши споры От искр, и шуток, и вина...
Непринужденная атмосфера дружеских сборищ «Зеленой лампы» нисколько не мешала серьезным политическим разговорам и чтению стихов политического, свободо-любивого содержания. На собраниях общества обсуждалась «История государства Российского» Карамзина, велись споры о репертуаре русской сцены, говорилось о будущем государственном устройстве России. Пушкину здесь все было по душе: и атмосфера радости дружеского застолья, и серьезные беседы, и споры о самом важном. В собраниях «Зеленой лампы» он участвовал неизменно и охотно до самого своего вынужденного отъезда из Петербурга.
В Петербурге Пушкина занимает не только литература и политика и дружеские встречи и беседы. Он был в полном смысле слова ренессансной натурой — и ничто человеческое не было ему чуждо:
Все чередой идет определенной,
Всему пора, всему свой миг;
Смешон и ветреный старик,
Смешон и юноша степенный.
(«К Каверину»)
Наслаждениям молодой жизни Пушкин отдавался с таким же упоением, как отдавался литературе, как отдавался высоким идеям и свободным мыслям. Интересно, что за весь 1818 г. он почти вовсе не пишет писем, да и стихов пишет не так много. Ему явно не до них. Он весь в кружении, в забавах и соблазнах большого города. 27 октября 1819 г. он пишет П. Б. Мансурову о своем образе жизни и говорит о шампанском, актрисах, картах. Но тут же он говорит и о «Зеленой лампе»: «Зеленая лампа нагорела — кажется, гаснет — а жаль...». И здесь же делает политические признания: «Поговори мне о себе — о военных поселеньях. Это все мне нужно — потому, что я люблю тебя — и ненавижу деспотизм...» (IX, 15).
Для Пушкина все это не разное, а части единого: все это жизнь. Он пьет жадно весь кубок жизни — весь, не избирательно; он все хочет вкусить и опробовать. И ему, поэту, это оказывается полезным: полнота его жизни ведет к полноте творчества.
Первые два года пребывания Пушкина в Петербурге, сравнительно с более поздними годами, не слишком заполнены творчеством. Белинский был отчасти прав, когда говорил о «самобытных мелких стихотворениях» Пушкина, которые «не восходят далее 1819 года» 19. Жажда прямого познания жизни, интерес к самым различным ее проявлениям на время замедлили творческую деятельность Пушкина. Замедлили, но не остановили. Он и теперь создает немало истинно поэтического в лирическом роде.
Таково, например, стихотворение «Простите, верные дубравы». В нем много чувства, правды, много музыки. В нем все воспринимается как подлинное — и поэтические картины и поэтические мысли:
...Прости Тригорское, где радость
Меня встречала столько рая!
На то ль узнал я вашу сладость,
Чтоб навсегда покинуть вас?
От вас беру воспоминанье,
А сердце оставляю вам,
Быть может (сладкое мечтанье!),
Я к вашим возвращусь полям,
Приду под липовые своды,
На скат тригорского холма,
Поклонник дружеской свободы,
Веселья, граций и ума.
Стихотворение это написано сразу же после поездки в Михайловское и основано на этих впечатлениях. Поездка из города в деревню оказалась для Пушкина плодотворной. Так всегда будет с ним. Как бы ни скучал и ни томился он в своих «уединениях», но именно там — в Михайловском, в Болдино и т. д.— он точно прикасается к земле и обретает всю полноту поэтического чувства. Там его поэзия говорит особенно живо, высоко, человечески внятно и незабываемо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62