Значит, есть, значит, такое бывает и у нас: роковое стечение обстоятельств? Но разве могут дети отвечать за своих отцов? Как же тогда бороться, как утвердить себя?
Нет, в Альтенштайн она не вернется. С тех пор как она убежала от Анны и Иды, ее преследует мысль, будто ей суждено носить на себе клеймо: это дочь того самого Друската, которого забрали, избегайте ее. Неужели и мать жила с таким клеймом?
В этот по-летнему солнечный день Аня сидела среди пижмы, травы и порхающих разноцветных бабочек, ее терзали мрачные мысли. Ей казалось, что столь одинок и заброшен не бывал еще ни один человек, столь потерян среди всех тех, кто продолжал беззаботную жизнь.
Мимо проезжали машины, грузовики и трактора. Водители изредка бросали на нее взгляды, считанные секунды — и все исчезало. То были другие люди, она лишь на миг привлекала их внимание, они тут же о ней забывали, никто и не догадывался о ее страхах.
Ане вдруг захотелось спрятаться; она бросилась на землю и уткнулась лицом в траву.
Но мысли продолжали тесниться в голове, она думала: «Отец, наверное, чувствует себя в эту минуту так же сиротливо, как я. Он не должен страдать в одиночестве, ведь у него есть я. Надо разузнать, в чем его обвиняют, где можно с ним встретиться, увидеть его, протянуть руку помощи. Не нужно ни о чем спрашивать, не надо ничего говорить, ни слова упрека. Виновен он или нет, я его дочь, и он единственный человек На свете, которого я люблю».
От этой мысли Аня вновь ощутила прилив сил. Она не умела долго жалеть себя, она была слишком молода и жизнерадостна. Ей хотелось помочь отцу, но сначала надо добраться до Бебелова.
Вскочив с травы, Аня стала спускаться вниз. Но вдруг остановилась, уперев кулаки в бедра.
На обочине дороги на корточках сидел Юрген Ште-фан и возился с велосипедом.
— Опять ты здесь.
— Ты задумалась, я не хотел мешать, — сказал он, взглянув на нее с ухмылкой, — дай, думаю, лучше сделаю полезное дело. Хорошо, что я за тобой поехал, у тебя нечем даже камеру заклеить. Сейчас починим.
Аня села рядом, стараясь принять по возможности грациозную и в то же время полную достоинства позу. Это было непросто: ноги у нее длинные, а юбка — короткая, но все-таки сидеть было лучше, чем стоять, привлекая к себе беззастенчивые взгляды этого назойливого юнца.
— Благодарю, — произнесла она несколько преувеличенно нелюбезным тоном. В действительности же она обрадовалась ему и почувствовала облегчение.
— Старухи что-нибудь знали? — спросил юноша. Аня покачала головой, сорвала стебелек и, играя им, сказала:
— Послушай, а как насчет твоего деда?
Юрген, который уже вставил камеру в покрышку и теперь накачивал колесо, спросил:
— Как? Неужели ты и старика подозреваешь?
— Я этого не говорила, просто спрашиваю, что он со-бой представляет.
Паренек недоверчиво покосился на нее и сказал:
— Ну, у него, конечно, несколько отсталые взгляды, сама понимаешь, усадьба, он и жил-то ради нее. Мой отец почти такой же, для него кооператив — это все. Он и меня пытается к этому привлечь. Но я интересуюсь точной ме-ханикой, как видишь, и велосипед Починить могу, хотя это и не совсем мой профиль. Но если тебе понадобится отремонтировать будильник или часы... Ну вот, порядок!
Он укрепил заднее колесо, вытер испачканные руки о джинсы и с полупоклоном указал на отремонтированную машину.
«Иногда он ужасно похож на своего отца, — подумала Аня,— эти галантПые жесты, к примеру, я замечала и у Макса Штефана, но парень, конечно, симпатичнее».
— Большое спасибо!
— Стало быть, в Бебелов, — предположил Юрген.
— Откуда ты знаешь?
— Во-первых, дорога ведет в эту дыру, а во-вторых, у твоего отца там подруга, верно?
Аня весело кивнула, махнула ему рукой и тронулась с места. Он держался сбоку, чуть отставая, когда их нагоняла машина.Миновав нескончаемые поля и луга, они наконец подъехали к деревне. Бебелов выглядел иначе, чем Хорбек или Альтенштайн. Над его крышами и даже над деревянной колокольней сельской церкви высилась целая батарея силосных башен. Их серебряные шлемы сверкали на солнце и казались диковинными среди беспорядочно разбросанных деревенских домишек. Силосные башни — двумя параллельными рядами, по пять в каждом, дальше шли низкие плоские корпуса, крытые стальным листом. Как и шлемы башен, они блестели на солнце, разбрасывая искрящиеся и беспорядочно пересекающиеся блики. На фоне зеленой листвы деревьев все казалось белым и холодным.
И все же Аня находила их красивыми, эти производственные сооружения. С чем бы их сравнить? С одним из тех волшебных стеклянных дворцов, что ли, которые предстают взору избранных счастливцев посреди дремучего леса? Она читала об этом в книжке французских сказок, недавно подаренной отцом.
Скоро она узнает, является ли она счастливицей, рас кроются ли перед ней ворота и что скажет Розмари, рабо тающая на «ферме на две тысячи голов молочного скота»—так уж называется этот волшебный замок. В этом названии было столь же мало волшебного, как и в словах, которые в последнее время часто ронял отец: инду стриальныо методы сельскохозяйственного производства
Юрген почти не обращал внимания на необычность или красоту силосных башен, он ехал за Аней и смотрел на длинные развевающиеся волосы и на короткую юбочку. Ане, по-видимому, это не понравилось, и она взмахом руки приказала ему ехать рядом. Улыбнувшись, она кивнула на дождевальные установки, мимо которых они проезжали.
По обеим сторонам дороги расстилались зеленые луга, которым не видно было конца, смотри хоть налево, хоть направо. Раз много коров, нужно и много кормов независимо от капризов погоды. Для этого маленький ручеек превратили в искусственное озеро, Розмари рассказывала.
Аня принялась объяснять Юргену устройство и принцип действия насосной установки. С ее помощью один-единственный человек может нажатием электронной кнопки погнать ручей по трубам на несколько километров к засушливым лугам.
— Да, — произнес Юрген и взялся за руль ее велосипеда, — вид чудесный. Остановись-ка!
Они оба слезли с велосипедов и уставились на сто фонтанов Бебелова, на их вращающиеся брызги на фоне зелени; им стало весело при виде радуг над водяными блестками в этот невыносимо жаркий день. Мальчуган прислонил свой велосипед к дереву, и Аня увидела, как он, стащив вдруг через голову рубашку, расстегнул и снял с себя джинсы. Теперь он стоял перед ней в одних плавках и протягивал ей руку. Аня сначала рассмеялась, затем быстро последовала его примеру: сбросила с себя платье, подала Юргену руну, и он потащил ее на луг. И вот они оба уже закружились между фонтанами и сотней радуг, девочка взвизгивала от удовольствия и, казалось, забыла, зачем отправилась в путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Нет, в Альтенштайн она не вернется. С тех пор как она убежала от Анны и Иды, ее преследует мысль, будто ей суждено носить на себе клеймо: это дочь того самого Друската, которого забрали, избегайте ее. Неужели и мать жила с таким клеймом?
В этот по-летнему солнечный день Аня сидела среди пижмы, травы и порхающих разноцветных бабочек, ее терзали мрачные мысли. Ей казалось, что столь одинок и заброшен не бывал еще ни один человек, столь потерян среди всех тех, кто продолжал беззаботную жизнь.
Мимо проезжали машины, грузовики и трактора. Водители изредка бросали на нее взгляды, считанные секунды — и все исчезало. То были другие люди, она лишь на миг привлекала их внимание, они тут же о ней забывали, никто и не догадывался о ее страхах.
Ане вдруг захотелось спрятаться; она бросилась на землю и уткнулась лицом в траву.
Но мысли продолжали тесниться в голове, она думала: «Отец, наверное, чувствует себя в эту минуту так же сиротливо, как я. Он не должен страдать в одиночестве, ведь у него есть я. Надо разузнать, в чем его обвиняют, где можно с ним встретиться, увидеть его, протянуть руку помощи. Не нужно ни о чем спрашивать, не надо ничего говорить, ни слова упрека. Виновен он или нет, я его дочь, и он единственный человек На свете, которого я люблю».
От этой мысли Аня вновь ощутила прилив сил. Она не умела долго жалеть себя, она была слишком молода и жизнерадостна. Ей хотелось помочь отцу, но сначала надо добраться до Бебелова.
Вскочив с травы, Аня стала спускаться вниз. Но вдруг остановилась, уперев кулаки в бедра.
На обочине дороги на корточках сидел Юрген Ште-фан и возился с велосипедом.
— Опять ты здесь.
— Ты задумалась, я не хотел мешать, — сказал он, взглянув на нее с ухмылкой, — дай, думаю, лучше сделаю полезное дело. Хорошо, что я за тобой поехал, у тебя нечем даже камеру заклеить. Сейчас починим.
Аня села рядом, стараясь принять по возможности грациозную и в то же время полную достоинства позу. Это было непросто: ноги у нее длинные, а юбка — короткая, но все-таки сидеть было лучше, чем стоять, привлекая к себе беззастенчивые взгляды этого назойливого юнца.
— Благодарю, — произнесла она несколько преувеличенно нелюбезным тоном. В действительности же она обрадовалась ему и почувствовала облегчение.
— Старухи что-нибудь знали? — спросил юноша. Аня покачала головой, сорвала стебелек и, играя им, сказала:
— Послушай, а как насчет твоего деда?
Юрген, который уже вставил камеру в покрышку и теперь накачивал колесо, спросил:
— Как? Неужели ты и старика подозреваешь?
— Я этого не говорила, просто спрашиваю, что он со-бой представляет.
Паренек недоверчиво покосился на нее и сказал:
— Ну, у него, конечно, несколько отсталые взгляды, сама понимаешь, усадьба, он и жил-то ради нее. Мой отец почти такой же, для него кооператив — это все. Он и меня пытается к этому привлечь. Но я интересуюсь точной ме-ханикой, как видишь, и велосипед Починить могу, хотя это и не совсем мой профиль. Но если тебе понадобится отремонтировать будильник или часы... Ну вот, порядок!
Он укрепил заднее колесо, вытер испачканные руки о джинсы и с полупоклоном указал на отремонтированную машину.
«Иногда он ужасно похож на своего отца, — подумала Аня,— эти галантПые жесты, к примеру, я замечала и у Макса Штефана, но парень, конечно, симпатичнее».
— Большое спасибо!
— Стало быть, в Бебелов, — предположил Юрген.
— Откуда ты знаешь?
— Во-первых, дорога ведет в эту дыру, а во-вторых, у твоего отца там подруга, верно?
Аня весело кивнула, махнула ему рукой и тронулась с места. Он держался сбоку, чуть отставая, когда их нагоняла машина.Миновав нескончаемые поля и луга, они наконец подъехали к деревне. Бебелов выглядел иначе, чем Хорбек или Альтенштайн. Над его крышами и даже над деревянной колокольней сельской церкви высилась целая батарея силосных башен. Их серебряные шлемы сверкали на солнце и казались диковинными среди беспорядочно разбросанных деревенских домишек. Силосные башни — двумя параллельными рядами, по пять в каждом, дальше шли низкие плоские корпуса, крытые стальным листом. Как и шлемы башен, они блестели на солнце, разбрасывая искрящиеся и беспорядочно пересекающиеся блики. На фоне зеленой листвы деревьев все казалось белым и холодным.
И все же Аня находила их красивыми, эти производственные сооружения. С чем бы их сравнить? С одним из тех волшебных стеклянных дворцов, что ли, которые предстают взору избранных счастливцев посреди дремучего леса? Она читала об этом в книжке французских сказок, недавно подаренной отцом.
Скоро она узнает, является ли она счастливицей, рас кроются ли перед ней ворота и что скажет Розмари, рабо тающая на «ферме на две тысячи голов молочного скота»—так уж называется этот волшебный замок. В этом названии было столь же мало волшебного, как и в словах, которые в последнее время часто ронял отец: инду стриальныо методы сельскохозяйственного производства
Юрген почти не обращал внимания на необычность или красоту силосных башен, он ехал за Аней и смотрел на длинные развевающиеся волосы и на короткую юбочку. Ане, по-видимому, это не понравилось, и она взмахом руки приказала ему ехать рядом. Улыбнувшись, она кивнула на дождевальные установки, мимо которых они проезжали.
По обеим сторонам дороги расстилались зеленые луга, которым не видно было конца, смотри хоть налево, хоть направо. Раз много коров, нужно и много кормов независимо от капризов погоды. Для этого маленький ручеек превратили в искусственное озеро, Розмари рассказывала.
Аня принялась объяснять Юргену устройство и принцип действия насосной установки. С ее помощью один-единственный человек может нажатием электронной кнопки погнать ручей по трубам на несколько километров к засушливым лугам.
— Да, — произнес Юрген и взялся за руль ее велосипеда, — вид чудесный. Остановись-ка!
Они оба слезли с велосипедов и уставились на сто фонтанов Бебелова, на их вращающиеся брызги на фоне зелени; им стало весело при виде радуг над водяными блестками в этот невыносимо жаркий день. Мальчуган прислонил свой велосипед к дереву, и Аня увидела, как он, стащив вдруг через голову рубашку, расстегнул и снял с себя джинсы. Теперь он стоял перед ней в одних плавках и протягивал ей руку. Аня сначала рассмеялась, затем быстро последовала его примеру: сбросила с себя платье, подала Юргену руну, и он потащил ее на луг. И вот они оба уже закружились между фонтанами и сотней радуг, девочка взвизгивала от удовольствия и, казалось, забыла, зачем отправилась в путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98