— Ууу, расскажу, не поверишь. Ну, буду!..
Бросив трубку, я развел руками: зарапортовался малость. Друзья пожурили меня за беспечность и длинный язык. Если дело и дальше так пойдет, то ясному соколу Смирнову, мать его так, перышки до пупырышек пообщипают. На этой оптимистической ноте мы и расстались.
Хорошо иметь верных друзей. С такими можно смело в бой пойти и выдуть два или пять бутылей самогона из родной корабельной сосны. Как утверждают терапевты, березовый сок полезен для пищеварительного тракта и мозговых извилин. Особенно после пятого бутыля сосновой бурды становишься мудрым, как вместе взятые царь Соломон, философ Цицерон и портной из местечка Тель-Авив Гордон.
Я это к тому, что существует банальная истина: то, что у трезвого еврея на уме, у хмельного дурака любой национальности на языке.
Появившись у меня, елочка Гаранян потребовал бутыль самогона. Ахнув стакан коньяка, Гаррик ещё больше взбодрился. Да так, что мне с трудом удалось втиснуть этот бурдюк с дерьмом в машину. Салон промерз, как стены вытрезвителя, и мой новоявленный друг маленько пришел в себя. И принялся болтать, точно баба на Привозе. Я внимательно слушал. Гаррик нес такую ахинею, что вяли уши. У меня. И тем не менее из словесной руды я извлек крупицы полезной информации.
Медицинский Центр состоит как бы из трех подразделений (кругов ада, хохотал Гаранян): сектор А, сектор Б, сектор В — и зоны «Гелио». Эта зона самая засекреченная; право прохода туда имеют только члены Правления; их всего пять, светил всевозможных наук. Простые, смертные сотрудники имеют доступ каждый в свой сектор. Пройти в другие без спецразрешения невозможно по причине сложной электронной системы, которая чувствительна к любым вторжениям.
Словом, из бестолковой болтовни великолепного Гоши я понял, что вся наша (с Орешко) Акция есть чистейшая и откровенная авантюра. На авось. Лезть в пламедышащую пасть дракона без огнетушителя?..
Правда, признаюсь, в какой-то момент мне показалось, что Гаранян валяет дурака, запугивая меня. Зачем? Нет, он был искренен в хмельном, хвастливом угаре, и от него так натурально разило, что все сомнения терялись в ядовитых испарениях перегара.
Машина, выбравшись из городских заторов, покатила с ветерком по трассе. Правительственная трасса вела в дачно-охотничьи угодья и поэтому была чиста от снежной каши и ледяных горок и луж. Великолепный Гоша, убаюканный движением, дрых в счастливом неведении своего печального будущего. Впереди его ждала либо случайная пуля, либо койка в грязном лечебно-трудовом профилактории для матерых алкоголиков. А вот что ждало меня за зимними лесами и мерзлыми полями, опаленными ранним багрянцем заката? Вопрос, конечно, интересный, повторим вслед за классиком-сатириком. Но у меня нет ответа на этот вопрос. Я не знаю. Не знаю. Ничего не знаю. Быть может, в незнании и есть надежда на то, что Боженька будет милостив и добр к грешнику-атеисту.
Господи, дай мне сил и веру в победу! И, точно услышав мои страдания, небо над дальним вишнево-темным лесом разверзлось, и я увидел мощного и величественного рыцаря на лошади-облаке. Рыцарь в доспехах, отливающих кровавым закатным заревом, с острым копьем наперевес двигался в свободном, беззвучном, прекрасном пространстве. Он, посланец Неба, направлялся туда, куда и я — жалкий, убогий, плюгавенький пигмей, сидящий в вонюче-бензиновой, металлической коробке.
Боже мой, что это?
Я задал себе этот панический вопрос и тотчас же получил ответ. Ангел-хранитель. Да, это мой ангел-хранитель. Ангел-хранитель.
Он уходил за край леса, превращаясь в крылатую птицу победы. Не сокола ли?
От увиденного катаклизма природы я зазевался, и моя автостарушка влепилась в придорожный сугроб. От удара великолепный Гоша проснулся и сразу же издал неприличный пук своей нижней трубой, испоганив и воздух, и чудное видение.
Небо помрачнело, и повалил липкий, мокрый снег. Даже не верилось, что минуту назад природа дарила свое величие и мистическое озарение небес.
Я выматерился примерно так:
— …!..!….!
— Ты чего? — удивился Гаррик-героин. — Ну и погодка, мать её поземка!
— А скоро ли нам? — поинтересовался я. — Метелица метет.
— Ааа, сразу после Барвихи, — последовал ответ моего клятого спутника. — Не пролети, сокол, там поворотик скромненький такой… Ууу, головушка как дерево…
Я открыл бардачок: поправься, дружок, а то будешь Буратино. Великолепный Гера ахнул:
— Алекс, ты иллюзионист, ты мне друг по гроб жизни. — Вытащил солдатскую фляжку. — Ууу, да ты Смирнов-Водкин! Я в тебя влюбленный! Открутив колпачок, заглотил содержимое фляжки. — Ууу, крепка, фря. Перцовка?
— Скипидар на дусте.
— Перцовка, е-е! Продрала, как на кол сел.
— Перчик — не человек!
— Это точно! Можно жить дальше! — заорал великолепный Гоша. — С колом в жопе! Уррра!
И он, патетический дурак, безусловно, прав: впечатление такое, что вся страна живет и процветает с колом в интересном месте. И большинство населения делает вид, что такое положение вещей приятно для пищеварительного тракта.
Что и говорить: загадочная русская душа. Скипидар на дусте. Надеюсь, я всеми буду верно понят, включая также определенную часть дуболомных по убеждению граждан.
Санаторий находился в сосновом бору. Был огорожен чугунной решеткой, поверх которой неназойливой вязью пробегала колючая проволока под чувствительным, должно быть, напряжением. Для любопытных тел.
На контрольно-пропускном пункте нас задержали. Моя автостарушка оказалась без права проезда на территорию заповедника для партийно-государственных бонз. По этому мелкому поводу великолепный Гоша устроил вселенский хай, подняв на ноги всю Службу безопасности. Я, грешным делом, решил, что мое путешествие к зомби заканчивается, толком не начавшись. К моему удивлению, скоро нам дали зеленый свет к профессору Гараняну Ашоту Гургеновичу в сектор А. И мы проехали в зону повышенной опасности и скрипуче-старых сосен — ровесников тех, кто любит гулять под ними, корабельными мачтами.
Ведомый указаниями беспокойного спутника, я подрулил авто к неказистому административному зданию в два этажа. Неужели в этом каменном сарае находится ультрасовременный Центр по выпрямлению мозговых извилин? Странно. Но делать нечего, мы с хлопотливым Герой выбрались из машины. Морозец и сосновый воздух кружили голову. За плотной стеной корабельных мачт угадывались лечебно-санаторные стационары, похожие… На мгновение мне показалось, что я снова в лагерной зоне: колючка вокруг, строгая пропускная система, здания, похожие на бараки, лай дрессированных псов… Чур меня, чур!
Интересно, какая разница между зоной в тайге и зоной в подмосковном сосняке? Наверное, никакой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161