Строение было двухэтажным, служащие помещались над цехами. Мне очень понравилась комната кассира, расположенная возле самой лестничной клетки и отделявшейся перегородкой матового стекла. Попасть в неё можно было через соседнюю комнату, где находились только копировальный аппарат фирмы «Ксерокс», который обслуживала всего одна девушка, и несколько шкафов для документов. Лучше и не придумаешь.
Встретили меня, как всякую новенькую, но довольно быстро привыкли, и вскоре я вполне освоилась. Сэм Уорд иногда отпускал саркастические замечания в мой адрес, а главный кассир Сюзан Клейбоун сурово поглядывала, но в отделе розничной торговли я познакомилась с Донной Уитерби и мы сразу стали близкими подругами и она рассказывала мне все, что я хотела знать.
– Так вот, как обстоит дело. Мистер Джордж Ротлэнд, отец Марка, был директором-распорядителем, когда я поступила на работу, но после его смерти директором стал Кристофер Холбрук, а в фирму поступил Марк Ротлэнд. Рекс Ньютон-Смит тут редкий гость, появляется четыре раза в год на собрании директоров, его не стоит принимать всерьез. Живет с мамочкой, хотя ему под пятьдесят. Конечно, Кристофер Холбрук знает свое дело, но в основном все делают двое тех, что помоложе, и Сэм Уорд. Терри Холбрук и Марк не ладят между собой, ты заметила? Это сразу бросается в глаза. Марк, как здесь появился, внес такие изменения, все вверх дном перевернул! Розничная торговля – это его идея, и она приносит хороший доход. Ты пойдешь на прием для сотрудников фирмы? Он бывает в мае, и мы обычно так там веселимся! В прошлом году не расходились до пяти утра. Тебе с твоей-то внешностью скучать не придется. На прием приходят все, даже директора. Марка в прошлом году не было, он как раз похоронил жену; но остальные были абсолютно все. Терри ужасно смешной; особенно когда отрастил себе волосы. Но будь с ним осторожна. Сладко говорит, но это ничего не значит. Господи, ещё только половина одиннадцатого; как время тянется!
– У него умерла жена?
– У Терри? Нет, он женат, но они не живут вместе. Это у Марка умерла жена. В прошлом году, в январе. Что-то с почками. Ей было всего двадцать шесть.
– Потому он такой бледный?
– Нет, милая, у него такой цвет лица. Он и раньше такой был. Они никак не могут поладить с Терри. Я часто думаю, почему люди ненавидят друг друга? Обычно из-за женщины. Но тут это не при чем…
Меня ничуть не волновало, почему они не ладят. Я не собиралась здесь долго задерживаться. Но и торопиться не стоило. Открыв счет в «Ллойд Бэнк» на Суиз-Коттедж, я перевела на него оставшиеся в Кардиффе деньги. Потом поручила продать кое-какие мои ценные бумаги и положить выручку на тот же счет в «Ллойд Бэнк». Затем начала постепенно снимать оттуда деньги и отправлять в Суиндон, в «Нэшнл провиншиэл банк», где был счет на мое настоящее имя.
К маме я пока не ездила. Она умела видеть меня насквозь, к тому же когда тебя непрерывно расспрашивают, это действует на нервы. Я не когда не переставала удивляться, как легко мама проглотила выдумку с мистером Пембертоном. Может, я столько про него врала, что и сама уже почти поверила. Такие люди, как мистер Пембертон, нужны только для того, чтобы в них верить.
Когда миновало шесть или семь недель моей работы у Ротлэндов, нас пригласили на совещание на высшем уровне. Там было все начальство; и мистер Уорд, и главный технолог мистер Фарман, и мистер Слитрэм, руководивший коммерческим отделом, даже Ньютон-Смит, четвертый директор – громадный мужчина с усами и таким тонким голосом, будто он проглотил своего маленького братца.
В основном говорил старик Холбрук, и, как обычно, у него это выходило похожим на парламентскую речь, но конце концов до меня дошло, что он говорит о том как они довольны моей работой, что я помогла реорганизовать бухгалтерский учет в розничной торговле и что теперь они хотели бы попросить моего совета в реорганизации работы с самой денежной массой. Мне это польстило, но и несколько смутило, поскольку прежде всего им следовало бы спросить Сюзан Клейбоун; а когда через минуту я внезапно подняла глаза и встретила взгляд Марка Ротлэнда, то поняла, что за всем этим стоит он и что пригласили меня сюда тоже по его инициативе.
Я задавала вопросы, выслушивала ответы и вскоре обнаружила, что в правлении были две противоположные точки зрения. Потом изложила свою, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя всегда была за тех, кто против прогресса, – ведь чем больше машин, тем труднее жульничать.
Хотя Донна Уитерби меня предупреждала, меня просто поразила та вежливая враждебность, которая царила среди членов правления. По-видимому, Марк Ротлэнд выступил против Холбруков и Сэма Уорда, Рекс Ньютон-Смит занимал примиренческую позицию, а остальные старались не встревать.
Как только все закончилось, прозвучал звонок на обед и по лестнице затопали спешащие в столовую. Я решила пойти через типографию, пусть толпа немного рассосется. Почти у самых дверей меня перехватил Терри Холбрук.
– Поздравляю, миссис Тейлор.
– С чем?
– Неужели такой умнице, как вы, нужно объяснять?
– Вам следовало пригласить Сюзан Клейбоун, – сказала я. – Это её обидит.
– Так хотели сделать, – ответил Терри. – Но я был решительно против. Я сказал, что у вас ножки лучше.
Я покосилась на него, как оборачиваются на того, кто нарочно наваливается на тебя в автобусе.
– Через год ты станешь главным кассиром, – продолжал он – А ещё через год – страшно представить! Тебе, моя милая, нужны темные очки, чтобы спокойно смотреть на свое блестящее будущее в фирме Ротлэндов.
Мы шли мимо литографических машин, где задержалось несколько рабочих. Теперь я знала почти всех в лицо, а кое-кого и по именам.
– Привет, Джун, – фамильярно бросил Терри одной из девушек. – На той неделе потанцуем?
Джун с другими девушками работала на фальцовочной машине, стеклянная загородка вокруг её высокого стула была сплошь заклеена цветными плакатами с Пэтом Буном, Клифом Ричардом, Элвисом Пресли, Томом Джонсом и Джонни Холидеем.
– Умеешь танцевать? – спросил Терри Холбрук, заметив, на что я смотрю.
– Приходилось, – кивнула я. – Но очень давно.
– Ах, нам так все надоело! – передразнил он. – Том, привет! На кого ставил в субботу?
– Да так, на одну лошадку, – отозвался парень, стирая желтую краску с рук. – Но победил Игл-Стар, поэтому я ничего не взял.
Я вспомнила Игл-Стара. Крупный гнедой жеребец с пятном на морде. Он был в Манчестере, участвовал в ноябрьском стипль-чезе.
Меня привлекали машины, печатающие афиши и плакаты. Краски яркие, каждый цвет наносится отдельно, накладываясь один за другим, пока не заполнится все пространство афиши целиком…
– Интересно? – Терри Холбрук все не отставал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Встретили меня, как всякую новенькую, но довольно быстро привыкли, и вскоре я вполне освоилась. Сэм Уорд иногда отпускал саркастические замечания в мой адрес, а главный кассир Сюзан Клейбоун сурово поглядывала, но в отделе розничной торговли я познакомилась с Донной Уитерби и мы сразу стали близкими подругами и она рассказывала мне все, что я хотела знать.
– Так вот, как обстоит дело. Мистер Джордж Ротлэнд, отец Марка, был директором-распорядителем, когда я поступила на работу, но после его смерти директором стал Кристофер Холбрук, а в фирму поступил Марк Ротлэнд. Рекс Ньютон-Смит тут редкий гость, появляется четыре раза в год на собрании директоров, его не стоит принимать всерьез. Живет с мамочкой, хотя ему под пятьдесят. Конечно, Кристофер Холбрук знает свое дело, но в основном все делают двое тех, что помоложе, и Сэм Уорд. Терри Холбрук и Марк не ладят между собой, ты заметила? Это сразу бросается в глаза. Марк, как здесь появился, внес такие изменения, все вверх дном перевернул! Розничная торговля – это его идея, и она приносит хороший доход. Ты пойдешь на прием для сотрудников фирмы? Он бывает в мае, и мы обычно так там веселимся! В прошлом году не расходились до пяти утра. Тебе с твоей-то внешностью скучать не придется. На прием приходят все, даже директора. Марка в прошлом году не было, он как раз похоронил жену; но остальные были абсолютно все. Терри ужасно смешной; особенно когда отрастил себе волосы. Но будь с ним осторожна. Сладко говорит, но это ничего не значит. Господи, ещё только половина одиннадцатого; как время тянется!
– У него умерла жена?
– У Терри? Нет, он женат, но они не живут вместе. Это у Марка умерла жена. В прошлом году, в январе. Что-то с почками. Ей было всего двадцать шесть.
– Потому он такой бледный?
– Нет, милая, у него такой цвет лица. Он и раньше такой был. Они никак не могут поладить с Терри. Я часто думаю, почему люди ненавидят друг друга? Обычно из-за женщины. Но тут это не при чем…
Меня ничуть не волновало, почему они не ладят. Я не собиралась здесь долго задерживаться. Но и торопиться не стоило. Открыв счет в «Ллойд Бэнк» на Суиз-Коттедж, я перевела на него оставшиеся в Кардиффе деньги. Потом поручила продать кое-какие мои ценные бумаги и положить выручку на тот же счет в «Ллойд Бэнк». Затем начала постепенно снимать оттуда деньги и отправлять в Суиндон, в «Нэшнл провиншиэл банк», где был счет на мое настоящее имя.
К маме я пока не ездила. Она умела видеть меня насквозь, к тому же когда тебя непрерывно расспрашивают, это действует на нервы. Я не когда не переставала удивляться, как легко мама проглотила выдумку с мистером Пембертоном. Может, я столько про него врала, что и сама уже почти поверила. Такие люди, как мистер Пембертон, нужны только для того, чтобы в них верить.
Когда миновало шесть или семь недель моей работы у Ротлэндов, нас пригласили на совещание на высшем уровне. Там было все начальство; и мистер Уорд, и главный технолог мистер Фарман, и мистер Слитрэм, руководивший коммерческим отделом, даже Ньютон-Смит, четвертый директор – громадный мужчина с усами и таким тонким голосом, будто он проглотил своего маленького братца.
В основном говорил старик Холбрук, и, как обычно, у него это выходило похожим на парламентскую речь, но конце концов до меня дошло, что он говорит о том как они довольны моей работой, что я помогла реорганизовать бухгалтерский учет в розничной торговле и что теперь они хотели бы попросить моего совета в реорганизации работы с самой денежной массой. Мне это польстило, но и несколько смутило, поскольку прежде всего им следовало бы спросить Сюзан Клейбоун; а когда через минуту я внезапно подняла глаза и встретила взгляд Марка Ротлэнда, то поняла, что за всем этим стоит он и что пригласили меня сюда тоже по его инициативе.
Я задавала вопросы, выслушивала ответы и вскоре обнаружила, что в правлении были две противоположные точки зрения. Потом изложила свою, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя всегда была за тех, кто против прогресса, – ведь чем больше машин, тем труднее жульничать.
Хотя Донна Уитерби меня предупреждала, меня просто поразила та вежливая враждебность, которая царила среди членов правления. По-видимому, Марк Ротлэнд выступил против Холбруков и Сэма Уорда, Рекс Ньютон-Смит занимал примиренческую позицию, а остальные старались не встревать.
Как только все закончилось, прозвучал звонок на обед и по лестнице затопали спешащие в столовую. Я решила пойти через типографию, пусть толпа немного рассосется. Почти у самых дверей меня перехватил Терри Холбрук.
– Поздравляю, миссис Тейлор.
– С чем?
– Неужели такой умнице, как вы, нужно объяснять?
– Вам следовало пригласить Сюзан Клейбоун, – сказала я. – Это её обидит.
– Так хотели сделать, – ответил Терри. – Но я был решительно против. Я сказал, что у вас ножки лучше.
Я покосилась на него, как оборачиваются на того, кто нарочно наваливается на тебя в автобусе.
– Через год ты станешь главным кассиром, – продолжал он – А ещё через год – страшно представить! Тебе, моя милая, нужны темные очки, чтобы спокойно смотреть на свое блестящее будущее в фирме Ротлэндов.
Мы шли мимо литографических машин, где задержалось несколько рабочих. Теперь я знала почти всех в лицо, а кое-кого и по именам.
– Привет, Джун, – фамильярно бросил Терри одной из девушек. – На той неделе потанцуем?
Джун с другими девушками работала на фальцовочной машине, стеклянная загородка вокруг её высокого стула была сплошь заклеена цветными плакатами с Пэтом Буном, Клифом Ричардом, Элвисом Пресли, Томом Джонсом и Джонни Холидеем.
– Умеешь танцевать? – спросил Терри Холбрук, заметив, на что я смотрю.
– Приходилось, – кивнула я. – Но очень давно.
– Ах, нам так все надоело! – передразнил он. – Том, привет! На кого ставил в субботу?
– Да так, на одну лошадку, – отозвался парень, стирая желтую краску с рук. – Но победил Игл-Стар, поэтому я ничего не взял.
Я вспомнила Игл-Стара. Крупный гнедой жеребец с пятном на морде. Он был в Манчестере, участвовал в ноябрьском стипль-чезе.
Меня привлекали машины, печатающие афиши и плакаты. Краски яркие, каждый цвет наносится отдельно, накладываясь один за другим, пока не заполнится все пространство афиши целиком…
– Интересно? – Терри Холбрук все не отставал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68