– Я не желаю вечно оставаться девочкой из бара!
– Если ты хочешь уйти оттуда, я не возражаю.
– Да. Но речь не об этом. Я не просто хочу уйти, я хочу сама быть хозяйкой, хочу иметь собственное кафе.
– Хм… На Гиндзе?
– Разумеется.
– В двадцать четыре – быть «мадам»… Не рановато ли?
– Я же говорю не про большое кафе. С меня хватит малюсенького бара, пусть даже с одной стойкой, без столиков.
– Найти маленький бар на Гиндзе – это не так просто.
– Улица Намики, восьмой квартал. Там сейчас продается очень симпатичное кафе.
– Зачем так спешить? – поморщился Ютаро. Он уже завязал галстук.
– Значит, нет?
– Ни с того ни с сего – что за сумасбродство! Маюми фыркнула.
– И нечего фыркать!
– Жадина!..
Маюми резко отвернулась. Белая комбинация туго обтягивала ее бедра.
– Кафе мы тебе купим, но только когда я доведу до конца одно дело.
– Одно дело? Какое? – с любопытством спросила она, натягивая через голову белоснежное креп-жоржетовое платье.
– Я задумал построить новую клинику.
– Ого! Где?
– В Накамэгуро.
– Почти рядом со мной!
– Но пока это только планы, я еще никому не говорил.
– Вот здорово!
В креп-жоржетовом платье, тщательно причесанная, Маюми выглядела неожиданно изысканной и элегантной.
– Клиника будет большая?
– Коек на сорок.
Гёда застегнул брюки и начал причесываться.
– Выходит, нынешняя клиника приносит хороший доход?
– Какой там доход! – поморщился он. – Строить буду на ссуду.
– Значит, те скупердяи из банка все-таки раскошелились?
Ютаро пригладил волосы, надел пиджак и тоже превратился в элегантного джентльмена. Сейчас вряд ли бы кто-нибудь догадался о его недавних любовных безумствах.
– Пока это все одни проекты.
– А что папочка собирается делать с «Ориентал»?
– Она так и останется. Но если я построю новое здание, то там будут только палаты люкс и лечить станем лишь тех, кто платит наличными, а не по страховке.
– Но ведь в «Ориентал» и сейчас есть палаты люкс по пятнадцати тысяч иен в день.
– Так-то оно так, но есть и общие, которые оплачиваются по страховке.
– А разве это плохо?
– Не то чтобы плохо… Просто, когда кто-то долго лежит в клинике, на него начинают косо смотреть другие больные.
– Пожалуй.
Маюми отошла от зеркала и присела рядом с Ютаро.
– А если я заболею, папочка положит меня в палату люкс? – Вздернутый носик Маюми почти уткнулся в лицо Ютаро. – Так как?
– Может быть.
– Какая бессердечность!
– Ничего подобного.
– А ведь в самом деле, случись со мной что-нибудь такое, вот беда! Папочка хлопот не оберется. – Маюми хихикнула. – Да уж, лучше иметь дело с богатыми больными…
– Об этом не следует болтать. – Ютаро допил остатки пива. – Отличные палаты, а пустуют. Никакого толку.
– Ты клади туда на аборты, – посоветовала Маюми. – За это все платят наличными. Доход обеспечен.
– А где набрать хороших врачей?
– Чем плох тот доктор, который смотрел меня?
– Ты это о ком?
– Такой высокий, ужасно интересный…
– Наоэ?..
– Точно! Он.
– Он что, так тебе запомнился?
– Ой, что ты. Он только дотронулся до меня, я сразу и разомлела! – Маюми прижала руки к груди, делая вид, что сейчас упадет в обморок. – Красивый, элегантный… А как ему идет этот белый халат!..
– Он очень знающий врач.
– Вот и я так подумала – как только его увидела.
– Не сочиняй.
– Нет, правда-правда! Только он ужасно неразговорчивый – и холодный-холодный, прямо бр-р! Мороз по коже.
– Да, это так…
– Есть в нем что-то пугающее.
– Эдакий Нэмури Кёсиро.
– Вот-вот! Нэмури Кёсиро в белом халате. Но все равно я сплю и вижу с ним встретиться! Ну, – улыбнулась Маюми, – а теперь пойдем куда-нибудь ужинать!
– Ты что-то плохо себя ведешь. Ладно, пошли. Гёда поднялся и взял пальто.
В этот вечер дежурил Кобаси. В смотровом кабинете напротив него сидел Дзиро Тода.
Уже давно пробило пять, амбулатория опустела. В клинике оставались только Кобаси и Акико Такаги, да еще медсестра Мидори Танака, помогавшая разносить ужин, задержалась в палатах.
– Когда тебе об этом сказали? – Кобаси повернулся на табурете к больному. Табурет легонько скрипнул.
– Вчера вечером.
Голова и правый глаз Дзиро Тоды закрывала плотная марлевая повязка.
– Ты не ошибся? Это точно была старшая сестра?
– Конечно. Она вызвала меня в коридор и разговаривала потихоньку, чтобы никто не услышал.
– Какие неприятные вещи ты рассказываешь. – Кобаси нахмурился и умолк.
Дзиро Тода был тот самый парень, которому в баре разбили бутылкой голову. В клинике он провел уже четверо суток. Кровотечение прекратилось, и рана немного успокоилась, но при ходьбе Тода до сих пор ощущал легкую дурноту и головную боль. Три глубоких шрама, пересекавшие лоб и правую щеку, местами гноились, и, когда Тода шевелил губами, от боли его лицо сводило мучительной судорогой. Он потерял много крови, и ему необходимо было остаться в клинике еще по меньшей мере дней на пять, пока не снимут швы, но вчера вечером старшая медсестра совершенно неожиданно велела ему готовиться к выписке.
– Когда меня сюда привезли, то внесли только тридцать тысяч иен. Я, конечно, понимаю, что эти деньги вот-вот кончатся, но… – Тода говорил едва слышно. Видевшие Тоду в тот памятный вечер ни за что не поверили бы, что у него может быть такой слабый голос. – И все же я думал, что меня еще подержат здесь… Неужели эти тридцать тысяч уже кончились?
– Это потому, что вас поместили в палату, которая стоит три тысячи иен в день, – словно оправдываясь, объяснила Акико.
– Да я только вчера впервые услышал об этом!
– В тот день из всех свободных палат эта была самая дешевая.
– Меня привезли в таком состоянии, что я, естественно, ничего не помню.
– Вы же не застраховались на случай болезни – вот и результат.
– Извините…
– Помимо платы за место в клинике, надо учитывать стоимость операции и лекарств, – снова вступила в разговор Акико.
– Да при чем тут деньги?! – неожиданно взорвался Кобаси. – При чем тут страховка?! Какое значение имеет стоимость палаты?!
Акико испуганно замолчала.
– Есть деньги, нет их – разве это должно влиять на госпитализацию или выписку больного? Критерий может быть только один – состояние человека! – Как всегда в минуты гнева, у Кобаси мелко дрожали уголки губ. – А в этой клинике только и слышишь: деньги, деньги!..
Пытаясь овладеть собой, Кобаси стиснул руки и уставился в пространство.
Потрясенные вспышкой Кобаси, Акико и Тода молчали. Наконец Тода виновато сказал:
– Денег у меня не было, а я еще так глупо себя вел… Затеял эту дурацкую ссору…
Кобаси молчал.
– Когда я напиваюсь, то плохо соображаю, что делаю…
– Теперь поздно говорить об этом. Тода снова опустил забинтованную голову.
– Что за человек эта старшая сестра!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77