– Ладно… – вяло отреагировал на неожиданную атаку Ютаро.
– Ты давно должен был хорошенько поговорить с Микико!
– Поговорю.
– Нельзя медлить. Такой партии у нас не будет.
– Но ведь Микико что-то в нем не понравилось?
Она, кажется, убежала со смотрин? – спросила мадам Хираяма.
– Просто не знаю, что с ней творится, – посетовала Рицуко. – Стала такая замкнутая. Ничего мне не рассказывает. Может быть, она вашей Ясуко что-нибудь говорит?
– Не знаю. Из нашей тоже слова не вытянешь. Ютаро вспомнил, что ему говорила Маюми. Неужели Микико действительно влюбилась в Наоэ? А почему бы и нет? Разница в возрасте? Так он и сам вдвое старше Маюми. Эта мысль была для него неожиданной, и Ютаро впервые задумался всерьез.
– Жаль, если такую прекрасную клинику некому будет оставить, – посочувствовала мадам Хираяма.
– Если бы Юдзи захотел стать врачом… Но он просто ненавидит медицину. А напрасно. Врачи не ахти как зарабатывают, но на жизнь всегда хватает.
– Будь у меня сын, я бы не пожалела и десяти миллионов, только чтобы он учился на медицинском факультете.
– Погоди-погоди! Ты что городишь? У нас и денег-то таких нет, – изумился Хираяма.
– Ничего. Заняли бы. На больницу вон сколько денег ухлопали! Здание, оборудование – миллионов пятьдесят, если не больше! А что толку. Муж состарится – и все пойдет прахом. Оборудование не продать – уже устарело, здание никак по-другому не используешь… Нет, я была бы готова сколько угодно заплатить, лишь бы клиника не пропала. А у вас-то и вовсе – не одна сотня миллионов затрачена.
Рицуко только горько вздохнула в ответ.
– А жених Микико примет вашу фамилию? – поинтересовалась Хираяма.
– Что вы! – всплеснула руками Рицуко. – Теперешних молодых людей не заставишь это сделать. Но он терапевт, и мы бы с радостью передали ему «Ориентал».
– Да… как важно в нашем деле, чтобы дети шли по стопам родителей.
– И не говорите… Сколько средств надо, чтобы обеспечить себя оборудованием, а тем более начинающему врачу. А найти приличных врачей, медсестер!..
– Но вам повезло, – заметила Хираяма. – У вас работает такой прекрасный доктор – Наоэ.
– Как вам сказать… – Рицуко натянуто улыбнулась. – Руки у него действительно золотые, но…
– Он ведь холостяк? Наверное, увлекается женщинами.
– В том-то и дело. Даже в клинике у него кто-то есть.
– Прекрати, – одернул жену Ютаро. – Пора прощаться.
– Уже? Так не хочется…
Часы на серванте показывали одиннадцать.
– Куда вам спешить? Посидите еще, – радушно предложила хозяйка.
– Нет-нет, завтра тяжелый день. – И Ютаро первым поднялся из-за стола.
Вернувшись домой, они с удивлением обнаружили, что ворота освещены, дверь не закрыта на ключ. Над входом ярко горела лампочка, хотя обычно после десяти служанка гасила свет и запирала парадное, оставляя открытым черный ход.
В гостиной было пусто. Служанка спит, Юдзи и Микико, видимо, у себя на втором этаже.
– Подозрительно тихо, – заметила Рицуко, снимая пальто.
На лестнице появился Юдзи.
– Ужинал? – спросила Рицуко.
– Ужинал. – Юдзи открыл холодильник, достал банку пива. – А Микико разве не с вами?
– Нет. А что?
– Еще не вернулась.
– Не вернулась? – Рицуко обеспокоенно взглянула на сына. – Где же она?
Юдзи открыл банку и сделал глоток.
– Кто ее знает. Вообще она последнее время что-то загуляла.
– Не выдумывай…
– Точно! Приходит поздно, а то и вообще дома не ночует.
– Значит, остается у подруг, – сказала Рицуко. Но беспокойство становилось все сильней, и она решила разбудить служанку.
– Томиё, ты спишь?
– А?.. – Служанка, видимо, и в самом деле уже спала.
– Да ты лежи, не вставай. Не знаешь, куда это Микико запропастилась?
– Не знаю, госпожа. Она звонила, сказала, что домой сегодня не придет.
– Откуда звонила?
– От подруги. Просила, чтобы не беспокоились.
– Ты не спросила, что за подруга? Как ее зовут?
– Да разве она скажет? Хоть и спросишь… – проворчала Томиё.
Недоброе предчувствие овладело Рицуко. Постояв в задумчивости на лестнице, она спустилась в столовую, к Ютаро.
Глава XV
«Ориентал» захлестнула предновогодняя суматоха. Все старались выписаться на праздники – долечиться можно и потом. Остались только тяжелобольные – те, кто был не в состоянии покинуть палаты.
Есидзо Исикуре Новый год предстояло встречать в клинике. По подсчетам Наоэ, ему оставалось жить дней десять, максимум двадцать. Он уже не мог умываться, ходить в туалет, с трудом приподнимался на кровати. Старик страшно похудел: это был скелет, обтянутый пергаментной, землистого цвета кожей; из-под одеяла выступал огромный, непомерно раздутый живот.
Придя на осмотр, Наоэ постучал пальцами по вспухшему животу Исикуры, прислушался. При простукивании явственно улавливается легкий металлический оттенок: в животе скопилась жидкость. Наоэ достал фонендоскоп, склонился над Исикурой. Последние дни старик почти ничего не ел, но было слышно, как в желудке колеблется жидкость. Наоэ показалось, что он слышит крадущиеся шаги смерти.
Закончив слушать, Наоэ снял фонендоскоп с шеи, согнул резиновые трубки и положил в карман. Норико поправила Исикуре повязку и начала застегивать пуговицы на пижаме.
– До свидания, – попрощался Наоэ.
Исикура ответил ему легким кивком, даже не спросил: «Ну как, доктор, скоро ли поправлюсь?» Как и Наоэ, он знал, что смерть уже у порога. Но, так же как и Наоэ, молчал. Он понимал, что стоит только спросить: почему? как? – и навалится липкий страх, оборвется последняя ниточка надежды.
«А вдруг?..» В этом смутном «а вдруг» больной находит смысл последних дней теплящейся жизни, а врач – единственное спасительное лекарство.
Однажды Наоэ на работу не вышел. Днем позвонил в «Ориентал» и сказался больным.
– Перебрал вчера.
– Да нет, скорее всего, просто проспал и поленился идти на работу.
Разговоров в тот день было много. В клинике привыкли к тому, что Наоэ все время опаздывает, но совсем не прийти – такое случилось впервые.
На сердце у Норико было неспокойно. Она уже не раз снимала трубку, чтобы позвонить Наоэ, но каждый раз почему-то не могла решиться.
Последнее время Наоэ почти не разговаривал с Норико, хотя они работали бок о бок. Кто-нибудь непременно крутился рядом, мешая поговорить. Но даже в те редкие минуты, когда они оставались вдвоем, Наоэ отмалчивался, словно воды в рот набрал.
Норико терпеливо дожидалась, когда он пригласит ее к себе, но он лишь иногда спрашивал в конце рабочего дня: «Что ты сегодня делаешь?» – и, стоило ей услышать это, она бросала все и бежала к нему.
Однажды Норико попыталась поговорить с ним: почему бы не приглашать ее заранее? – но он только нахмурился, и все осталось, как было: Норико, негодуя, откладывала дела и спешила в Икэдзири.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77