огонь - как движущая причина, земля - как пассивная материя. Аристотель
(А24) прямо говорит об этих двух началах у Парменида как о началах внутри
бытия; и для него нет ничего удивительного в том, что элейцы проповедуют
одновременно и лишенный множественности мир бытия и вполне множественный,
подвижный мир чувственных ощущений. Наоборот, в единстве того и другого он
находит целость и совершенство, потому что не существует ничего такого, чего
не хватало бы парменидовскому единому, или бытию, или что существовало бы
отдельно от него (А27). "Единое есть все, взятое в своей совокупности", так
что "бытие имеет середину и концы", а "правда не выпустила из своих оков
рождения и смерти, но [крепко] держит их" (В8). Если элейцы говорят о
непрерывности и нераздельности бытия, то этим они хотят подчеркнуть лишь то,
что бытие всегда может употребляться только в одном и том же смысле слова.
Об этом определенно читаем у Парменида (А28). Это бытие введено как
"научный, т.е. непогрешимый критерий" (В1).
Совершенно недвусмысленно Плутарх (А34) утверждает о Пармениде, что "он
не отрицает ни той, ни другой природы (ни умопостигаемого мира, ни
кажущегося) ...отдавая каждой из них должное". Источники говорят не только о
парменидовском бытии, но и о типичной для всей ранней натурфилософии
разнообразной тематике, относящейся к эфиру, солнцу, луне и всему небу и
вообще к происхождению всего существующего, так что Парменид "ни одной из
главных [тем] не обошел молчанием" (В10). У Парменида можно найти не только
все относящееся к натурфилософии (А37 - 46, В8) (включая учение о
космической и даже самой обыкновенной сексуальности - (А52 - 54; В 12. 13.
17.18), но он даже называет огонь и землю богами (А33) и ставит во главе
всего существующего Афродиту (В12): "В центре же вселенной находится богиня,
которая всем управляет". Бытие для него не просто та односторонность,
которую он формулирует в качестве корректива чувственных ощущений; оно
обладает всеми чертами насыщенной натурфилософии, граничащей даже иной раз с
преодоленной у элейцев мифологией: "Судьба, правда, провидение и творец мира
тождественны" (А32). Как гласит этот же источник, "все существует согласно
необходимости". Очень отчетливо диалектика Парменида выступает там (В9), где
он трактует о свете и мраке. Эти два натурфилософских принципа его системы,
с одной стороны, никак не смешиваются между собою, а с другой - решительно
все полно и того и другого, причем "перевеса не имеет ни то, ни другое".
Точно так же и бытие с небытием (т.е. становлением) и совершенно различны
между собою и вполне тождественны в одном реально существующем, живом и
материальном космосе.
Парменид прямо говорит о своем бытии (оно же Афродита) как о творческой
причине (В 12): "Что творческая причина [касается] не только тел,
находящихся в рождении, но и бестелесных [существ], дополняющих собой
рождение, этому Парменид ясно учит в следующих словах" (дальше идет
приведенное нами выше рассуждение об Афродите).
в)
Ученик Парменида Зенон (первая половина V в. до н.э.) развивал учение об
абсолютном Едином, исключающем всякую множественность вещей и всякое их
движение, объявляя то и другое достоянием текучих и смутных чувственных
ощущений.
Отрицая в чувственном бытии всякую непрерывность, Зенон легко доказывал
немыслимость его вообще, включая его множественность и подвижность. А из
немыслимости непрерывного чувственного бытия Зенона легко выводил
непрерывность как предмет чистой мысли. Зенон известен своими знаменитыми
парадоксами, которые доставили много труда не только древнегреческим, но и
современным философам, эти парадоксы в свете развития современной математики
находят самое разнообразное истолкование. Поскольку Зенон много занимался
установлением противоречий в области текучей множественности, Аристотель
прав, считая его основателем диалектики (29 А 1. 10). Основным аргументом
против множественности вещей у Зенона является необходимость, с его точки
зрения, одновременно признавать вещи и бесконечно малыми (так как их можно
делить до бесконечности), и бесконечно большими (так как нет конца для
накопления все новых и новых частей). В числовом отношении таких
множественных вещей было бы тоже и ограниченное количество (так как их было
бы столько, сколько их есть), и неограниченное (так как ко всякой вещи можно
прибавить еще что-нибудь) (А21, В1 - 3). Зенон здесь, очевидно, переносит
логику конечных величин на бесконечность, которая действительно возможна
лишь как единство противоположностей и которая нисколько не увеличивается от
присоединения к ней новых единиц.
Против движения знамениты аргументы Зенона об Ахилле и черепахе и о
летящей стреле. Первый аргумент (А26) гласит, что быстроногий Ахилл никогда
не может догнать самое медленное животное, черепаху, ибо, при условии
одновременного начала их движения, в момент появления Ахилла на месте
черепахи, она уже пройдет известное расстояние; и так будет во всех
отдельных точках пути движения Ахилла и черепахи. Второй аргумент (А27, В4)
гласит, что если летящая стрела находится в покое каждое отдельное
мгновение, то она находится в покое и вообще, т.е. она не движется. Ясно,
что все подобного рода аргументы основаны на незрелом состоянии
диалектических методов, хотя их огромное значение для развития логики и
математики не может подвергаться никакому сомнению. Уже Аристотель понимал
(Зенон А27), что движение вовсе не есть только сумма его отдельных моментов
или промежутков.
Интересна также аргументация Зенона под названием дихотомия (разделение
на два) (А 25): чтобы пройти определенный путь, надо пройти его половину; а
чтобы пройти половину, надо пройти четверть этого пути; а чтобы пройти
четверть, надо пройти 1?8 и т.д. до бесконечности; следовательно, для
прохождения данного пути необходимо пройти бесконечное количество его
отрезков, что потребовало бы бесконечного времени, т.е. движение вообще не
может начаться. Зенон здесь явно не различает мысли и бытия, а именно
деления в мысли и деления фактического, подобно тому как раньше он не умел
расчленить логику конечного и логику бесконечного.
Наконец, приводился еще и четвертый аргумент против движения - так
называемый стадий (А 28): если два тела движутся друг к другу с одинаковой
скоростью, то они встретятся на половине пути через определенный промежуток
времени, если же одно из них будет двигаться с той же скоростью, а другое
покоиться, то они встретятся через промежуток времени вдвое больший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210