Од­на­ко он счи­тал сво­ей обя­зан­но­стью по вре­ме­нам вор­чать:
— Ес­ли ты и даль­ше ос­та­нешь­ся с на­ми, по­верь, так боль­ше не бу­дет, нет!
— Как я справ­люсь с та­ким чер­тен­ком? Да ведь это же озор­ник, озор­ник, озор­ник! — до­бав­ля­ла Эло­ди без осо­бой зло­сти и раз­дра­же­ния, как буд­то со­об­ща­ла о том, что всем дав­но из­вест­но.
С не­дав­не­го вре­ме­ни Оли­вье на­чал час­тень­ко раз­гля­ды­вать се­бя в зер­ка­ле, по­ды­ма­ясь на цы­поч­ки, что­бы ка­зать­ся по­вы­ше, на­де­вал свои па­рад­ные голь­фы уже не толь­ко по вос­кре­сень­ям, чис­тил се­бе оде­ж­ду, обувь, ук­рад­кой от Эло­ди поль­зо­вал­ся тем са­мым, что «чуд­но пах­нет», ино­гда брал «на­про­кат» у Жа­на ка­кой-ни­будь ста­рый гал­стук. Чае­пи­тие у Ма­до не про­шло для не­го бес­след­но.
—Ты глянь, как он те­перь дер­жит свою чаш­ку, этот крив­ля­ка, — за­ме­ти­ла Эло­ди.
В те­че­ние не­сколь­ких дней под­ряд маль­чиш­ка пы­тал­ся ути­хо­ми­рить свою куд­ря­вую чел­ку, с раз­дра­же­ни­ем при­го­ва­ри­вая:
— Ах! Эти во­ло­сы…
Жан на­ко­нец по­нял и по­слал его к па­рик­махе­ру на ули­це Кюс­тин, ре­ко­мен­до­вав фа­сон «по­лу­бокс» — стриж­ку, ос­во­бо­ж­дав­шую от во­лос вис­ки и за­ты­лок и ос­тав­ляв­шую спе­ре­ди толь­ко ко­рот­кий ежик, раз­де­лен­ный про­бо­ром.
У па­рик­махе­ра еще ви­се­ла над две­рью ста­рин­ная вы­вес­ка: мед­ный ша­рик, с ко­то­ро­го све­ши­ва­лась ко­са, спле­тен­ная из чер­но­го кон­ско­го во­ло­са. Из де­ло­вых со­об­ра­же­ний бы­ло до­бав­ле­но: Бы­ст­ро и хо­ро­шо . Оли­вье про­пус­тил ми­мо ушей со­вет на­счет «по­лу­бок­са». Он дал уса­дить се­бя на два те­ле­фон­ных спра­воч­ни­ка и по­кор­но пре­дос­та­вил свою го­ло­ву во власть мас­те­ра, ко­то­рый без вся­ких це­ре­мо­ний при­нял­ся вер­теть ею, хо­тя Оли­вье и пы­тал­ся ино­гда что-то пре­ду­пре­дить, но — увы! Ед­ва он на­кло­нял впе­ред го­ло­ву, па­рик­махер та­щил ее на­зад с вор­чань­ем: «Пе­ре­стань же ты кру­тить­ся!» Нож­ни­цы ле­та­ли над ним, слов­но уда­ром клю­ва от­хва­ты­вая свет­лые пря­ди, тут же осе­дав­шие на пол, как пар. Тре­ща­ла ма­шин­ка для стриж­ки, под ко­нец вы­дер­нув­шая у не­го еще не­сколь­ко во­лос­ков, и маль­чик шеп­тал про се­бя ти­хо-ти­хо: «Спа­сай­ся! Ой, спа­сай­ся!» От па­рик­махе­ра, ли­ван­ца со смуг­лым и жир­ным ли­цом, пах­ло по­том. Из-под ру­ка­вов вид­не­лись тол­стые во­ло­са­тые ру­ки. Он что-то го­во­рил о пред­стоя­щих гон­ках «Тур де Франс» с ху­до­ща­вым мо­ло­дым че­ло­ве­ком, ко­то­ро­го его кол­ле­га брил, мыл, на­ти­рал квас­цо­вым кам­нем, по­шле­пы­вал по ще­кам го­ря­чи­ми сал­фет­ка­ми и по­ли­вал туа­лет­ной во­дой Гор­лье, при­чем у ка­ж­до­го был свой про­гноз: один су­лил пер­вое ме­сто Ди Па­ко, дру­гой — Ро­же Ле­дю­ку.
Ко­гда Оли­вье ощу­тил, что брит­ва уже под­рав­ни­ва­ет ему во­ло­сы на вис­ках, над уша­ми и сза­ди на шее (этот мо­мент был для не­го са­мым про­тив­ным), он стал ждать во­про­са «С мас­са­жем или без», что­бы от­ве­тить: «Без, но с брил­ли­ан­ти­ном». Это бы­ла его тще­слав­ная меч­та — за­по­лу­чить пло­скую, бле­стя­щую и уло­жен­ную лег­кой вол­ной при­чес­ку, ко­то­рая, ес­ли тро­нешь ее кон­чи­ком паль­ца, пру­жи­нит, буд­то кау­чу­ко­вая пла­сти­на. Па­рик­махер вы­да­вил на свои ла­до­ни ро­зо­вое же­ле и сма­зал маль­чи­ку во­ло­сы, пре­ж­де чем про­ло­жить безу­преч­ный про­бор и, на­ме­тив дву­мя паль­ца­ми ме­сто за­че­са, раз­де­лить ше­ве­лю­ру на­двое с по­мо­щью щет­ки весь­ма со­мни­тель­ной чис­то­ты. По­том мас­тер под­ста­вил за го­ло­вой Оли­вье зер­ка­ло, но тот так и не ус­пел при­смот­реть­ся. Он да­же за­был стрях­нуть с не­го во­ло­сы, по­пав­шие во вре­мя стриж­ки за ши­во­рот. Рас­пла­чи­ва­ясь с мас­те­ром и до­ба­вив ему чае­вые — сум­му Жан за­ра­нее ука­зал, — Оли­вье спро­сил, сколь­ко дней про­дер­жит­ся по­ма­да на го­ло­ве. Па­рик­махер не­до­умен­но по­жал пле­ча­ми и ни­че­го не от­ве­тил.
У Оли­вье не бы­ло де­нег, чтоб ку­пить се­бе ба­ноч­ку это­го сна­до­бья, но на­зав­тра Туд­журь­ян дал ему вы­год­ный со­вет: ку­пив у ап­те­ка­ря ад­ра­гант, Оли­вье су­ме­ет сам из­го­то­вить се­бе хоть це­лый гор­шок по­ма­ды. Не­ко­то­рое не­удоб­ст­во со­стоя­ло в том, что, ко­гда го­ло­ва вы­сы­ха­ла, ос­та­ва­лись за­мет­ные сле­ды бе­ло­го по­рош­ка и при­хо­ди­лось все вре­мя сма­чи­вать во­ло­сы. Ра­ме­ли со­об­щил ре­цепт: для при­да­ния им бле­ска к сме­си сле­ду­ет до­ба­вить од­ну лож­ку мас­ла и шесть ло­жек оде­ко­ло­на. Но Оли­вье пе­ре­пу­тал про­пор­ции, и его жир­ные во­ло­сы рас­про­стра­ня­ли силь­ный за­пах ара­хи­со­во­го мас­ла. Же­лая ута­ить от ку­зе­нов ре­зуль­та­ты этих до­сад­ных опы­тов, он так глу­бо­ко над­ви­гал на го­ло­ву бе­рет, что его внут­рен­няя ко­жа­ная кай­ма вы­ле­за­ла на­ру­жу и при­да­ва­ла маль­чи­ку жал­кий вид.
Си­дя у ок­на пе­ред зер­ка­лом, при­вя­зан­ным к шпин­га­ле­ту, Аль­бер­ти­на Хак то­же во­зи­лась со сво­ей при­чес­кой, на­кру­чи­вая во­ло­сы на­гре­ты­ми на ог­не же­лез­ны­ми щип­ца­ми и про­буя их жар на об­рыв­ках га­зет­ной бу­ма­ги, от­че­го раз­но­сил­ся за­пах го­ре­ло­го. Оли­вье с ин­те­ре­сом на­блю­дал за тем, с ка­кой лов­ко­стью она все это про­де­лы­ва­ла. Ко­гда Аль­бер­ти­на за­кон­чи­ла, она над­мен­но ска­за­ла:
— Зай­ди ко мне, не­ве­жа ты эта­кий! Я для те­бя ос­та­ви­ла две ола­дьи с яб­ло­ка­ми.
Аль­бер­ти­на при­дви­ну­ла маль­чи­ку та­рел­ку, по­сы­па­ла ос­тыв­шие ола­дьи са­хар­ным пес­ком и за­ме­ти­ла:
— Ко­гда на­хо­дят­ся у да­мы в гос­тях, не си­дят в бе­ре­те!
Оли­вье вспом­нил, что Прин­цес­са та­кое же точ­но за­ме­ча­ние сде­ла­ла Кра­сав­чи­ку Ма­ку. Он счел его обос­но­ван­ным, но при­тво­рил­ся, что у не­го на­сморк, и от­ве­тил:
— Хе… у ме­ня го­ло­ва мерз­нет…
Аль­бер­ти­на ос­корб­лен­но со­рва­ла с не­го бе­рет и уви­де­ла все это без­обра­зие… Во­ло­сы, лоб, уши бы­ли мас­ля­ные и пах­ли, как то­п­ле­ный жир. Она бы­ла по­ра­же­на. Оли­вье по­ста­рал­ся объ­яс­нить са­мым не­при­ну­ж­ден­ным то­ном:
— Это про­сто брил­ли­ан­тин…
Но ему при­шлось при­знать­ся, что тут по­шла в ход по­ма­да соб­ст­вен­но­го из­го­тов­ле­ния.
Аль­бер­ти­на по­ста­ви­ла греть во­ду, бро­си­ла в нее жел­тый по­ро­шок шам­пу­ня и зая­ви­ла, что сей­час вы­мо­ет ему го­ло­ву. При­сты­жен­ный Оли­вье на­гнул­ся над та­зом и по­зво­лил ей этим за­нять­ся. По­том она при­че­са­ла маль­чи­ка по-сво­ему, за­гла­див во­ло­сы на­зад и ска­зав, что так ему боль­ше идет.
По­сле все­го это­го Оли­вье еще с мок­рой го­ло­вой уп­ле­тал яб­лоч­ные ола­дьи, а Аль­бер­ти­на на­ста­ви­тель­но по­вто­ря­ла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91