Та­ким об­ра­зом, стир­ка бе­лья вы­гля­де­ла здесь не­ким ис­пол­не­ни­ем рес­пуб­ли­кан­ско­го и на­цио­наль­но­го дол­га.
Оли­вье нра­ви­лось сю­да хо­дить и, при­тво­рив­шись, буд­то он со­всем ма­лень­кий, по­дол­гу раз­гля­ды­вать жен­щин в ожив­лен­ной ат­мо­сфе­ре пра­чеч­ной — как они за­ма­чи­ва­ют бе­лье в де­ре­вян­ных уша­тах, на­кло­ня­ют­ся над мос­тка­ми, на­мы­ли­ва­ют, трут ру­ка­ми бе­лье и, энер­гич­но гри­мас­ни­чая, ко­ло­тят его валь­ком, за­тем, вски­нув лок­ти, вы­жи­ма­ют, про­вор­но дви­га­ясь в клу­бах па­ра. Маль­чик был в вос­тор­ге от скольз­ко­го мы­ла, от сло­жен­но­го в стоп­ки бе­лья, от синь­ки, ко­то­рая при по­лос­ка­нии рас­те­ка­лась из по­лот­ня­но­го ме­шоч­ка, го­лу­бая, точ­но ос­ко­ло­чек лет­не­го не­ба, и чем-то род­ст­вен­ная той, дру­гой «синь­ке», ко­то­рой иг­ро­ки в биль­ярд на­ти­ра­ют кон­чи­ки ки­ев из ясе­не­во­го де­ре­ва.
Хо­тя пра­чеч­ная име­ла соб­ст­вен­ный же­лоб для сто­ка во­ды, не­ред­ко мож­но бы­ло ви­деть, как жел­тые, пе­ня­щие­ся во­ды за­хле­сты­ва­ют тро­ту­ар и сли­ва­ют­ся в ру­чей, в ко­то­ром де­ти пус­ка­ют бу­маж­ные ко­раб­ли­ки, плы­ву­щие пря­мо к ка­на­ли­за­ци­он­но­му лю­ку, где они идут ко дну.
Оли­вье по­мо­гал Эло­ди не­сти кор­зи­ну с бель­ем. В пра­чеч­ной мо­ло­дая жен­щи­на слов­но бы вновь по­па­да­ла в ат­мо­сфе­ру дру­гой, па­мят­ной ей пло­то­мой­ни, на­стоя­щей, на све­жем воз­ду­хе: той, что бы­ла в ее род­ном краю, на бе­ре­гу ре­ки Трюй­ер. Толь­ко здесь, в го­ро­де, во­да бы­ла не та­кой про­зрач­ной, не от­ра­жа­ла не­ба. Тут уж нель­зя бы­ло уви­деть, как тре­пе­щет от ве­тер­ка при­бреж­ная трав­ка, как вы­прыг­нет вдруг ля­гуш­ка или бы­ст­ро мельк­нет ры­ба. И уж ко­неч­но, ни­ка­кой те­бе тач­ки, ни от­ды­ха на трав­ке, ни де­ре­вен­ских пе­ре­су­дов, ни ве­се­ло­го хо­хо­та.
По­ка она сти­ра­ла, Оли­вье си­дел на краю тро­туа­ра и рас­смат­ри­вал мос­то­вую, мо­щен­ную бе­лым щеб­нем. В тот день он сма­сте­рил из де­ре­вян­ной до­щеч­ки ко­раб­лик. Ме­ж­ду мач­та­ми на­тя­нул тол­стую ре­зин­ку, ко­то­рая долж­на бы­ла обес­пе­чить его ход. Оли­вье еще ук­ра­сил ко­раб­лик флаж­ка­ми из тря­по­чек, при­ко­ло­тив их гвоз­ди­ка­ми, и при­кле­ил не­сколь­ко ра­ку­шек от уст­риц вме­сто спа­са­тель­ных шлю­пок.
— Эло­ди, я мо­гу уй­ти?
Вско­ре маль­чик уже был у бас­сей­на в скве­ре Сен-Пьер, где де­ти под при­смот­ром ма­маш под­го­ня­ли па­лоч­ка­ми свои кра­си­вые па­рус­ные ко­раб­ли­ки или пы­та­лись вер­нуть их на­зад, соз­да­вая для это­го вол­ны.
Сна­ча­ла са­мо­дель­ный ялик Оли­вье вы­звал у де­тей лишь пре­неб­ре­жи­тель­ные взгля­ды, а по­том, ко­гда он пе­ре­сек боль­шую часть бас­сей­на, к не­му воз­ник ин­те­рес и да­же за­висть. Но, к не­сча­стью, ялик пе­ре­вер­нул­ся — ка­за­лось, он уже по­гиб. То­гда Оли­вье храб­ро сбро­сил свои сан­да­лии и за­шле­пал за ним по во­де. Ка­кая-то жен­щи­на крик­ну­ла ему вслед:
— Про­тив­ный маль­чиш­ка! Ес­ли бы те­бя ви­де­ла твоя мать… Вот по­зо­ву сей­час сто­ро­жа.
Оли­вье не от­ве­тил, вер­нул­ся, не­ся в ру­ках свой за­ме­ча­тель­ный ко­раб­лик, и стал су­шить но­ги на сол­ныш­ке. Он еще по­иг­рал с ко­ра­бель­ным вин­том, обул­ся и ушел с до­воль­ной улыб­кой.
Маль­чик бро­дил по ал­ле­ям, вос­хи­щен­но смот­рел на по­кры­тые неж­ной тра­вой лу­жай­ки, ого­ро­жен­ные шта­кет­ни­ком, лю­бо­вал­ся ис­кус­ст­вен­ны­ми уте­са­ми, це­мент­ны­ми из­го­ро­дя­ми, вы­кра­шен­ны­ми под де­ре­во, зе­ле­ным мхом у под­но­жия ста­туй, по­том ос­та­но­вил­ся око­ло од­но­го ста­ри­ка, ко­то­рый пря­мо с губ кор­мил го­лу­бей хле­бом, шел даль­ше и по пу­ти на­жи­мал на пло­ские кноп­ки фон­тан­чи­ков, пус­кав­ших струй­ки во­ды для пи­тья, сле­дил за жен­щи­ной, про­да­вав­шей ли­ло­вые би­ле­ти­ки тем, кто хо­тел по­си­деть на ме­тал­ли­че­ских стуль­ях, под­дал но­гой чей-то за­блу­див­ший­ся мяч, пой­мал на хо­ду сер­со, в ко­то­рое иг­ра­ла де­воч­ка…
На­ко­нец он вы­шел из скве­ра, гром­ко стук­нув ре­шет­ча­той двер­цей, и дви­нул­ся к рын­ку Сен-Пьер, где до­мо­хо­зяй­ки пе­ре­би­ра­ли ку­по­ны ма­те­рии, про­да­вав­шей­ся здесь со скид­кой. На ули­це Ан­д­ре-дель-Сар­те Оли­вье ос­та­но­вил­ся око­ло лав­ки уголь­щи­ка, где ка­кой-то муж­чи­на в си­ней кре­сть­ян­ской блу­зе и чер­ной шап­ке иг­рал на ак­кор­де­о­не на­род­ный та­нец бур­ре для сво­их зем­ля­ков, ко­то­рые при­ня­лись петь «Иой­ет ». На ули­це Клинь­ян­кур, ря­дом с «Па­ле де Ну­во­те », два рас­клей­щи­ка афиш ус­та­нав­ли­ва­ли пе­ред до­ща­тым за­бо­ром свою стре­мян­ку. Он раз­гля­ды­вал ру­ло­ны афиш, длин­ные ци­лин­д­ри­че­ские вед­ра с кле­ем, в ко­то­рый об­ма­ки­ва­лись щет­ки. По ме­ре то­го как афи­ши, бле­стя­щие от клея, рас­пла­сты­ва­лись на дос­ках, маль­чик жад­но чи­тал, уз­на­вая, что «Го­лу­бая Пти­ца» сэ­ра Маль­коль­ма Кэм­пбел­ла ос­на­ще­на ши­на­ми фир­мы Дан­лоп , чтоСиль­вик­рин спо­соб­ст­ву­ет рос­ту во­лос , чтоар­тист Пьер Фре­ней иг­ра­ет в те­ат­ре роль Гут­та­пер­че­во­го Ва­лен­ти­на , аЛюсь­ен Мю­ра­тор уча­ст­ву­ет в ки­но­филь­ме «Не­из­вест­ный пе­вец» .
Оли­вье уже дав­но ув­ле­кал­ся чте­ни­ем стен не ме­нее, чем книж­ка­ми с кар­тин­ка­ми. Всю­ду изо­бра­жа­лись де­тиш­ки, осо­бен­но час­то вот этот, ма­лыш с тра­гич­ной судь­бой, с мы­ла «Ка­дум» (го­во­ри­ли, что ре­бе­нок, чье ли­чи­ко бы­ло сфо­то­гра­фи­ро­ва­но для этой рек­ла­мы, вско­ре умер, и его мать ры­да­ла, ви­дя свое ди­тя на всех сте­нах), в рек­ла­мах встре­чал­ся и дру­гой тол­сто­ще­кий кре­пыш с пач­ки пи­та­тель­ной сме­си фир­мы Май­зе­на, той са­мой сме­си, что рас­тит чу­дес­ных де­тей , и еще один ре­бя­те­нок с бан­ки дет­ской каш­ки фир­мы Бле­дин, на­зы­вав­шей се­бя вто­рой ма­те­рью. Тут на сте­нах бы­ло так мно­го при­мель­кав­ших­ся пер­со­на­жей: негр фир­мы «Ба­на­ниа» и его воз­глас: «Ай, вкус­но! », пря­мо как с ко­ло­ни­аль­ной вы­став­ки, Пьер­ро с по­учи­тель­но под­ня­тым паль­цем, ука­зую­щим на за­бав­но со­кра­щен­ную над­пись: Le K.K.O. L.S.K. est S.Ki , ма­лень­кий ков­бой на си­га­ре­тах Бал­то, по­сол с мо­но­клем на ко­роб­ке си­гар «Ди­пло­мат», два маль­чи­ка — бе­лый и крас­ный — с под­но­са­ми в ру­ках на яр­лыч­ках апе­ри­ти­ва «Сен-Ра­фа­эль Квин­ки­на», ог­не­ды­ша­щий че­ло­ве­чек фир­мы Тер­мо­жен, две де­ви­цы с лам­поч­ка­ми — «ма­лень­кие Вис­со да­ют боль­шой свет! ». Что же ка­са­ет­ся дев­чуш­ки с шо­ко­ла­да фир­мы Ме­нье, то ей уже ост­риг­ли длин­ные ко­сы, вы­бро­си­ли кор­зи­ноч­ку и сти­ли­зо­ва­ли бо­лее со­вре­мен­но — те­перь она про­сто тень, ко­то­рая пи­шет на сте­не.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91