Но никаких его следов нам разыскать не удалось. Однако я верю, что он жив, мы ничего не узнали такого, что свидетельствовало бы о его смерти.
Я перевела дыхание.
– Успокойтесь, – мягко попросила Анхелита, – о ваших младших детях у меня более утешительные сведения.
– Где они?
– Здесь, с нами. Сын Карлос и дочь Селия…
– Сесилья?
– Этого имени мы не знаем.
– Они здоровы? Я могу увидеть их?
– Да, да, разумеется.
– Но… Простите меня за излишнее любопытство, как же все это произошло? Как они оказались у вас? И что произошло с вами? А ваша мать…
– Мамы уже нет в живых, – отчужденно произнесла Анхелита, но тотчас взяла себя в руки. – Но давайте я все расскажу вам.
Глава сто двадцать девятая
И Анхелита начала свой рассказ.
Он снова вернул меня в то, уже далекое время, когда я осталась одна, в комнате дома зловещей старухи. Меня увели в тюрьму. Затем, больную, увезли в столицу.
Анхелита и ее мать оставались в доме старухи. Здесь же они прятали обоих детей Коринны.
События тогда начали развиваться стремительно.
К дому подъехали несколько карет. Это прибыли судебные чиновники, но не инквизиции, а светской власти. Они привезли маркизу де Монтойя, ее сына-преступника, а также Мигеля и Ану с двумя их детьми. Впрочем, нет, детей было четверо. Но как же это случилось?
У цыган, конечно, свои собственные способы передачи слухов, а также и правдивых сообщений. Когда карета проезжала мимо цыганского табора, расположившегося в окрестностях Кадиса, ее остановили несколько цыган. Они сказали, что им нужно кое-что сообщить Мигелю. Он узнал одного из них, пожилого, которого несколько раз видел в доме своего отца.
Все устали. Но судебные чиновники проехали все же дальше в город, ведь они везли преступника. Но Ане и Мигелю с детьми они позволили остановиться и передохнуть.
Пока Ану с детьми устраивали в шатре, Мигель спросил у своего знакомого:
– Что случилось?
– Да ничего, – отвечал тот. – Просто узнал тебя и захотел, чтобы ты с семьей передохнул здесь.
Мигель пожал плечами, но возразить ему было нечего, да и незачем.
Его дети и Ана выспались и вышли из шатра. Малыши тотчас принялись играть с цыганскими детьми. Ана обратила внимание на маленьких мальчика и девочку, которые отличались от остальных детей светлыми волосами и более светлой кожей.
– Чьи это дети? – спросила она одну из цыганок.
– Мальчишка привел их к нам. Они сироты.
Она почувствовала жалость к этим милым детям. Юная и порывистая, она тотчас решила взять их в свою семью.
«У нас им будет лучше, чем здесь», – подумала она.
И вот, взяв детей за ручки, она пошла искать Мигеля. Своих малышей она спокойно оставила у шатра.
Но внезапно она перепугалась, оставила детей и побежала. Она увидела Мигеля, который с криками бился на земле в кругу мрачных мужчин.
Ана бросилась к нему, убедилась, что он жив, обхватила его голову, покрыла поцелуями его лицо, никого не стыдясь. Ведь ее любовь была чиста.
– Мигелито, что случилось? Что с тобой? – повторяла она.
Пожилой цыган объяснил ей, что пришлось сообщить Мигелю скорбную весть: все его родные убиты в Мадриде.
– Но кто? Найдены ли убийцы? – воскликнула молодая женщина.
– Да, – хмуро ответил цыган, – это было сделано по приказу маркиза де Монтойя!
Ана уже знала, что ее брат виновен в мучениях Анхелиты, но вот она услышала, что он – убийца родных ее мужа!
– Нет! Нет! Этого быть не может! – невольно закричала она.
– Это правда, это правда, – отозвались цыгане.
Ана от ужаса лишилась чувств. Видя ее бесчувственной, Мигель окончательно пришел в себя. Теперь он утешал ее, умолял очнуться.
– Анита, любимая! Я никогда не разлюблю тебя! Слышишь, никогда!
Ана открыла глаза.
К ней подбежали ее дети, маленькие Ана и Мигель. Они привели с собой и моих Сесилью и Карлинхоса. Этим малышам пришлась по душе добрая и красивая Ана.
Все четверо детей кинулись к лежавшей на земле Ане. Она села и обняла всех четверых.
– Кто эти дети? – спросил Мигель.
– Это несчастные сироты, – Ана заплакала. – Я хотела, чтобы мы взяли их в нашу семью.
– Да, мы возьмем их, – ответил Мигель. – Теперь, когда я сам осиротел, я должен покровительствовать другим сиротам, – сказав это, он разрыдался.
Моя дочь забыла, что я дала ей имя «Сесилья», и говорила всем, кто спрашивал, как ее зовут, что ее имя – Селия. Так ей запомнилось.
Но она хорошо помнила, что я велела ей ничего не говорить обо мне, даже если будут спрашивать, и она молчала.
Карета с молодыми супругами и четырьмя детьми тронулась снова в путь. У дома они нагнали остальные две кареты.
Дальше все развивалось стремительно.
Детей отдали на попечение одной из служанок, а всех взрослых провели в самую большую комнату, которую старуха называла «залом».
В сущности, судебные чиновники собирались устроить то, что в судопроизводстве принято называть очной ставкой, то есть чтобы все взаимно дополняли свои показания.
Но все вышло совсем иначе.
Ана сразу узнала Анхелиту и ее мать. С радостным криком:
– Анхелита! Няня! – она бросилась к ним. Они приняли ее в объятия.
Ее мать, маркиза де Монтойя, грустно улыбнулась сквозь слезы. Дочь даже не заметила ее.
Хосе де Монтойя, сын маркизы, поддерживал мать под руку. Он не был закован в цепи.
В зале было достаточно народа. Стражники, чиновники.
Внезапно Мигель с кинжалом бросился на маркиза. Ведь тот был убийцей его родных, его отца, его сестер и брата.
Но ударить Мигель не успел. С воплем: «Нет! Мигель! Нет, не становись убийцей!» Ана молнией кинулась к нему и выбила у него из руки оружие. Она судорожно обнимала мужа, тот, внезапно ослабев, покорно позволил вести себя.
Но не прошло и минуты, как новые крики раздались в зале. Маркиз успел поднять кинжал. Держа оружие, он медленно двигался к окну, достаточно широкому для бегства.
– Нет, нет! Убийца не должен бежать! – крикнул Мигель, вырвался из рук Аны и снова бросился к преступнику.
Ана цеплялась за одежду мужа. Она пыталась заслонить его собой, ведь Хосе теперь был вооружен, а Мигель безоружен. Но вот маркизу удалось ударить Мигеля, тот упал. С воплем раненной тигрицы Ана выхватила кинжал за руки убийцы и замахнулась. Но тотчас же кинжал вновь оказался в руке Хосе. Видя опасность, грозящую Ане, в схватку вмешались Анхелита и ее мать. Тут наконец-то опомнились и стражники и тоже бросились на преступника, чтобы остановить его и обезоружить. Но маркиз успел нанести смертельные удары своей младшей сестре и матери Анхелиты. Обе были мертвы. Мигель лежал на полу, обливаясь кровью. Анхелита отчаянно рыдала. Старая маркиза была в глубоком обмороке.
Стражники и судебные чиновники еще усугубляли своей суетней общее отчаяние. Наконец с помощью старухи-преступницы, хозяйки дома, и двух ее служанок удалось навести какое-то подобие порядка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121