Почти все окна были заперты. Они помещались по обеим сторонам длинного коридора.
Сначала я принялась искать то самое приоткрытое окно. Затем мне пришло в голову осмотреть окна и по другую сторону. Если с той стороны, откуда я влезла, окна выходят во двор, то с другой…
Я быстро обнаружила с другой стороны целых три приоткрытых окна. Всмотрелась. Там, за окнами, было какое-то пространство.
Я взобралась на подоконник. Колени болели. Охнув, я сползла на пол. Здесь пол был теплее. Не мрамор, паркет.
Я осмотрелась.
Огромный зал. Но зал простирался внизу, подо мной. А я стояла на галерее. Быть может, когда-то здесь давались представления, торжественные приемы. На галерее размещали зрителей… или музыкантов… или часть гостей…
Но ведь каким-то образом они попадали на галерею! Что искать? Дверь? Лестницу? Как здесь темно все же.
Я медленно ощупывала стены.
Дверь! Наконец-то! Маленькая деревянная дверь!
О Господи, о счастье! – она незаперта!
Я вышла и очутилась на площадке лестницы. Осторожно, чтобы не упасть, начала спускаться.
Внизу – новый коридор. Пошла.
Новая дверь. И снова отперта.
Вот теперь я, кажется, попала в жилые покои.
На стенах укреплены были подсвечники с ярко горящими свечами. Я прошла немного. Мне стало казаться, что я узнаю…
Конечно, это покои старой маркизы, где я встретила Аниту.
Но как же мы с ней шли?
Я приостановилась, задумалась.
Вот пока я таким образом брожу, Мигель, возможно, уже уехал и увез Селию.
Но нечего думать об этом. Мне остается только одно – идти.
Но чувствовалось, что я в жилых покоях. И не только потому, что здесь горели свечи. Здесь была та теплота, что и отличает жилые помещения от нежилых.
Мне даже показалось, что я вспоминаю дорогу. Я двинулась вперед более уверенно.
Вот эту дверь я узнаю… И мне кажется, там кто-то есть.
Но лучше быть осторожной.
Я осторожно потянула за дверную ручку. Дверь подалась бесшумно.
Да, я уже была однажды в этой комнате. Но я узнала не саму комнату, а висевшую на стене картину. Это была Святая Инесса.
Я осторожно заглянула в дверь.
Я увидела человека. Спиной ко мне он сидел на стуле перед картиной. Я видела его серую одежду и рыжеватый затылок. В позе его ощущалась какая-то страдальческая сосредоточенность. Кажется, он сидел, положив ногу на ногу и обхватив колено пальцами обеих рук.
Кто это мог быть? Он не походил на слугу? Но разве я знала, кто живет во дворце Монтойя, какие тайны скрывает эта огромная постройка. Наконец, тайны могли быть у Анхелы и Мигеля.
Но сейчас мне некогда размышлять об этом. Ясно одно – не надо ни о чем спрашивать этого человека.
Я тихо притворила дверь.
Мне было немного жутковато после этой странной встречи (хотя, пожалуй, это и встречей нельзя было назвать).
Я снова принялась бродить по коридорам, теперь, к моему счастью, освещенным. Очень болели ноги.
Если бы я нашла кабинет Мигеля, или спальню… обнаружила бы его там… Это было бы лучше всего.
Или комнату, где заперта Селия… Наверняка он запер девочку.
Спустя какое-то время я начала понимать, что мои поиски напоминают поиски иголки в стоге сена. А что делать?
Снова я натолкнулась на запертую дверь и (почти неосознанно) начала стучать. Я чувствовала, что эта дверь ведет в жилую комнату, там люди…
Но все же, когда внутри начали поворачивать ключ в замочной скважине, страх охватил меня. Я едва сдержалась и не кинулась бежать.
Дверь приоткрылась. Выглянул мужчина со свечой в руке, в длинной белой рубахе. Он явно не был испуган. Может быть, потому что увидел женщину. А может быть, он и ждал женщину. Во всяком случае, он широко зевнул и щурясь, проворчал:
– Ну что ты, Пилар, колотишь в дверь, как сумасшедшая?
Но тут он окончательно проснулся и сжал подсвечник покрепче. Конечно, он ждал не меня, а другую.
Я не успела еще ответить, как он вышел в коридор и вскоре так получилось, что я стояла у стены, а он – передо мной, почти угрожающе приподымая подсвечник.
– Кто вы? Как сюда попали? – разумеется, спросил он.
А у меня уже не было страха. Я решила, что это один из слуг.
Вот и хорошо! Он проводит меня к Мигелю.
– Меня зовут донья Эльвира, – отвечала я. – Я уже бывала здесь. Я давно знаю донью Анхелу и дона Мигеля. Я вошла через дверь, которую мне показала донья Анхела. Дону Мигелю грозит опасность. Я знаю, он здесь. Знаю также, что донья Анхела и дети – в деревне. Но он должен поспешить. Проводите меня к нему. Я должна предупредить его.
Запыхавшаяся, измученная, вряд ли я сейчас выглядела благородной сеньорой. Да и мое рябое лицо… Но голос мой (я это чувствовала) звучал властно, решительно. И это решило дело.
– Хорошо, я провожу вас, – буркнул слуга.
– Только не мешкайте! Надо спешить.
– Хорошо.
Мы пошли. Впереди слуга со свечой, в своей длинной белой рубахе, за ним – я.
Я все же продолжала тревожиться. Ведь он может запереть меня. Но тут же я поняла, что это уже не имеет значения. Даже если этот человек в чем-то подозревает меня, он все равно скажет обо мне Мигелю…
Мы подошли к еще одной массивной двери.
– Вот покои дона Мигеля. Я разбужу его и доложу о вас.
(А, значит, это слуга и есть…)
– Нет, пойдемте. У нас мало времени.
– Но он, может, уже спит.
– К сожалению, придется разбудить его. Слуга открыл дверь.
Мы вошли в небольшую прихожую. Еще одна дверь, на этот раз довольно скромная. Слуга постучал.
Вышел заспанный камердинер Мигеля. (Так я предположила.)
– Пропусти нас, – обратился к нему мой провожатый.
– Что случилось?
– Важное дело.
– Да, это не терпит отлагательства, – добавила я. Я боялась, что камердинер станет спорить, захочет сначала доложить своему господину, но, к счастью (снова мне повезло), он ничего не сказал и молча открыл перед нами дверь, ведшую в кабинет. Мы вошли все трое.
Мигеля я сразу узнала. Он не спал. Он сидел за столом и что-то писал.
Слуги пропустили меня вперед. Мигель обернулся.
Я отвела взгляд от его лица, чтобы не прочесть в его чертах непреклонную решимость.
Я испугалась, что он сейчас прикажет слугам вывести меня.
– Дон Мигель, – начала я.
Я почувствовала, что он вот-вот отдаст приказание.
Но нет, нет. Он не сможет так унизить меня. Он знает, что я благородного происхождения, он знает, что это моя дочь…
Мигель кивнул мне и велел слугам выйти.
– Я позову вас, – сказал он им. Они быстро вышли.
Я чувствовала, что он смотрит на меня. Я боялась поднять глаза.
Глава сто пятьдесят первая
Я пыталась представить себе, какою он видит меня. Я оправила волосы. Посмотрела на ноги. На платье запеклась кровь. От разбитых коленей.
– Сядьте, донья Эльвира, – произнес наконец Мигель.
Голос его не был злым.
Я села в кресло напротив стола. Он повернул стул и теперь сидел лицом ко мне.
Но я по-прежнему избегала прямо смотреть ему в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121