вампиры — это правда люди? Мне не надо клятв, просто скажи.
— Вампиры — такие же люди, как и мы с тобой.
Хаким присел к источнику, выпил воды, умылся. Иблис забери этого рыжего тощего европейца! Свалился на его голову… Даже в Весёлом Дворе так трудно не было как с этим… с этим чирьём на сидячем месте, чтоб его иблис в ад утащил! И тут же захолодело сердце — а ну как действительно утащит. Хаким представил, что тогда сделает с иблисом — очень подробно. Повторил ещё раз, чтобы не забыть ни одной мелочи, когда дело дойдёт до воплощения. И сказал:
— Славян, в следующей жизни я тоже хочу быть твоим другом. Ты согласен?
Мешанина из мусульманских, буддийских и зороастрийских верований, составляющая религию местных племён, Славяна давно не удивляла.
— Я буду очень рад, — сказал он. — Только давай встретимся как-нибудь получше, без Соколов и беготни по пескам?
— Само собой. А ты знаешь, в Совещательных Палатах до сих пор галдят.
— Не сомневаюсь, — фыркнул Славян. — По-моему, эти люди не способны договориться даже о том, какая рука у них правая, а какая — левая.
— А мне их жаль. Сам не знаю почему.
— Мне тоже. Но достали по самое некуда.
— Отдохни. Я сам с ними разберусь, — решил Хаким. — Сейчас возьмём карту, поделим границу на равные участки, и пусть каждая деревня засаживает свой. Ширина будет триста метров, когда речь идёт о песках, лишних предосторожностей не бывает. Кто лучше всех справится, тем синий флаг на крышу общинного дома. Тем, кто хуже всех — ослиный череп. Позже присоединятся и те деревни, которые не прислали делегатов. Пески объединят всех.
— А что за деревья будут? — спросил Славян.
— Не знаю. Это ты же учился как всё правильно сажать. Что скажешь, то и будет.
— М-м… — задумался Славян. — Тогда пусть с каждого участка по образцу почвы принесут. И ещё нужна карта ветров пустыни, у гномов наверняка есть. Наиболее прочным щит должен быть с той стороны, где ветер сильнее всего.
* * *
Гном Ийлоро Ваарих, сын Минго, — рост в половину человеческого, на вид — двадцать восемь лет; длинные тёмные усы, борода и волосы; волосы заплетены в четыре косы, борода — в три, каждый ус тоже заплетён в косичку; свободные коричневые штаны у щиколоток заправлены в широкие ножные браслеты, рукава светло-зелёной рубахи с желтой вышивкой — в ручные, — стоя перед платяным шкафом в спальне, выбирал пояс. Дело серьёзное, гномий пояс понимающим людям говорит о многом: клановая принадлежность, семейное положение, количество родни, внутриклановый статус, уровень профессионального мастерства и даже намерения, с которыми гном приходит на встречу.
Ийлоро предстояло отнести Милэвингу украденный у гонца с Весёлого Двора компакт-диск. С одной стороны, надо похвастаться ловкостью своих ребят — не так-то легко подменить диск из крепости обычным, с другой — Милэвинга ждала работа ничуть не легче: взломать защиту так, чтобы не пропало ни словечка информации, ни циферки. Надо выразить почтение к мастерству хакера. Хелефайи отличные хакеры и программисты, а Милэвинг — лучший в долине. Ийлоро перебрал полтора десятка поясов, пока не выбрал достойный столь серьёзной миссии. Поправил бороду и усы. Из всех волшебных рас бороды и усы есть только у гномов, чем они гордятся невероятно.
Половина телепортной сети в долине не работает, к Совещательным Палатам пришлось добираться верхом. Рыжая коняга попалась с норовом, брыкучая и упрямая как ослица. Ийлоро не раз и не два пожелал ей в ближайшее время стать колбасой. И пообещал не только употребить её лично, но и накормить до отвала всех друзей и соседей.
Компьютерщики занимают левую половину архива, а лучшему отгородили собственную комнатку.
Милэвинг смотрел лесбийскую порнушку. Судя по движению ушей, находил зрелище не только забавным, но и в чём-то поучительным. Увлечённый созерцанием, даже не услышал, как хлопнула дверь. Ийлоро покашлял, потом постучал по стенке шкафа. Милэвинг продолжал пялиться на экран компьютера, даже рот приоткрыл от азарта, когда девицы приняли позу прямо-таки акробатическую.
— Милэвинг! — рявкнул Ийлоро во всю мощь гномьей глотки. Хелефайя подскочил на полметра и шлёпнулся мимо кресла. — Убирай тёлок! — гаркнул на четверть тише, но всё равно достаточно, чтобы перепуганный лайто замер по стойке «смирно». — Работа пришла.
Хелефайя узнал Ийлоро, зелёные глаза наполнила чистейшая печаль жестоко оскорблённой невинности, даже уши немного развернулись вперёд, а кончики затрепетали.
— Ну зачем ты так, — кротко упрекнул он под аккомпанемент охов, вздохов и визгов. — Я испугался, думал, кто-то из начальства зашёл.
Гном без лишних разговоров протянул прозрачную коробку с компакт-диском.
— Из крепости? — От любопытства огромные глаза Милэвинга распахнулись почти во всё лицо, уши выпрямились, мочки приподнялись. — Сейчас мы его… — Глядя в полированный бок шкафа он быстро пригладил растрепавшиеся волосы — серебристые, как и у большинства лайто южных и восточных долин. Сел за компьютер, вытащил диск с любвеобильными девицами, поставил орденской. — Вот сейчас… Э нет, не сейчас. Тут мастер поработал.
Кодировка оказалась сложной, и гном остался поболтать с приятелем, под ничего не значащие разговоры Милэвингу легче работалось. Ийлоро заварил чай.
— Ну если окажется, что там результаты последних верблюжьих гонок или свежие похабные анекдоты… — зло сказал Милэвинг к исходу часа.
Бывало и такое. Под грифом «сверхсекретно» нередко отправляли личную переписку.
— По крайней мере, у нас будут коды апреля, — ответил Ийлоро. — Тоже неплохо.
— Вздор, скоро май начнётся… Слышал новость: Альирьиен прислал Лиовен ар-Доэрин дальдр и алиир?
— Да ты что?! — охнул гном. — Она уже уехала?
— Нет. Ар-Доэрин выгнала вестника и велела передать владыкам Альирьиена, чтобы засунули и дальдр, и алиир себе в задницу.
— Отказалась вернуться?! — не поверил Ийлоро.
— А ты бы на её месте согласился?
— Я и на своём не соглашусь.
Спрашивать почему, Милэвинг не стал, о прошлом в Датьеркене вопросов не задавали.
— Мы все пришли сюда, потому что идти было больше некуда, — сказал он, верхушки ушей немного оттопырились и повернулись вперёд. — Настолько некуда, что и проклятая долина не напугала. Пусть и в четверть силы, но Датьеркен помог нам. Уйти — значит предать его. Лиовен молодец.
— Датьеркен меняется, — задумчиво сказал Ийлоро. — К худшему или к лучшему, но меняется сильно и быстро.
— Хаким его меняет.
— Он ли? — усомнился гном. — Есть ещё Алекс. Просто Хаким всегда на виду, всё решает, всё направляет, прямо общедолинный староста. Или тан.
— Старшина, — ответил Милэвинг. — Большинство так его называет. Ведь таны бывают только у гномов, шейхи — у человеков, у хелефайев — владыки, у гоблинов — главник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
— Вампиры — такие же люди, как и мы с тобой.
Хаким присел к источнику, выпил воды, умылся. Иблис забери этого рыжего тощего европейца! Свалился на его голову… Даже в Весёлом Дворе так трудно не было как с этим… с этим чирьём на сидячем месте, чтоб его иблис в ад утащил! И тут же захолодело сердце — а ну как действительно утащит. Хаким представил, что тогда сделает с иблисом — очень подробно. Повторил ещё раз, чтобы не забыть ни одной мелочи, когда дело дойдёт до воплощения. И сказал:
— Славян, в следующей жизни я тоже хочу быть твоим другом. Ты согласен?
Мешанина из мусульманских, буддийских и зороастрийских верований, составляющая религию местных племён, Славяна давно не удивляла.
— Я буду очень рад, — сказал он. — Только давай встретимся как-нибудь получше, без Соколов и беготни по пескам?
— Само собой. А ты знаешь, в Совещательных Палатах до сих пор галдят.
— Не сомневаюсь, — фыркнул Славян. — По-моему, эти люди не способны договориться даже о том, какая рука у них правая, а какая — левая.
— А мне их жаль. Сам не знаю почему.
— Мне тоже. Но достали по самое некуда.
— Отдохни. Я сам с ними разберусь, — решил Хаким. — Сейчас возьмём карту, поделим границу на равные участки, и пусть каждая деревня засаживает свой. Ширина будет триста метров, когда речь идёт о песках, лишних предосторожностей не бывает. Кто лучше всех справится, тем синий флаг на крышу общинного дома. Тем, кто хуже всех — ослиный череп. Позже присоединятся и те деревни, которые не прислали делегатов. Пески объединят всех.
— А что за деревья будут? — спросил Славян.
— Не знаю. Это ты же учился как всё правильно сажать. Что скажешь, то и будет.
— М-м… — задумался Славян. — Тогда пусть с каждого участка по образцу почвы принесут. И ещё нужна карта ветров пустыни, у гномов наверняка есть. Наиболее прочным щит должен быть с той стороны, где ветер сильнее всего.
* * *
Гном Ийлоро Ваарих, сын Минго, — рост в половину человеческого, на вид — двадцать восемь лет; длинные тёмные усы, борода и волосы; волосы заплетены в четыре косы, борода — в три, каждый ус тоже заплетён в косичку; свободные коричневые штаны у щиколоток заправлены в широкие ножные браслеты, рукава светло-зелёной рубахи с желтой вышивкой — в ручные, — стоя перед платяным шкафом в спальне, выбирал пояс. Дело серьёзное, гномий пояс понимающим людям говорит о многом: клановая принадлежность, семейное положение, количество родни, внутриклановый статус, уровень профессионального мастерства и даже намерения, с которыми гном приходит на встречу.
Ийлоро предстояло отнести Милэвингу украденный у гонца с Весёлого Двора компакт-диск. С одной стороны, надо похвастаться ловкостью своих ребят — не так-то легко подменить диск из крепости обычным, с другой — Милэвинга ждала работа ничуть не легче: взломать защиту так, чтобы не пропало ни словечка информации, ни циферки. Надо выразить почтение к мастерству хакера. Хелефайи отличные хакеры и программисты, а Милэвинг — лучший в долине. Ийлоро перебрал полтора десятка поясов, пока не выбрал достойный столь серьёзной миссии. Поправил бороду и усы. Из всех волшебных рас бороды и усы есть только у гномов, чем они гордятся невероятно.
Половина телепортной сети в долине не работает, к Совещательным Палатам пришлось добираться верхом. Рыжая коняга попалась с норовом, брыкучая и упрямая как ослица. Ийлоро не раз и не два пожелал ей в ближайшее время стать колбасой. И пообещал не только употребить её лично, но и накормить до отвала всех друзей и соседей.
Компьютерщики занимают левую половину архива, а лучшему отгородили собственную комнатку.
Милэвинг смотрел лесбийскую порнушку. Судя по движению ушей, находил зрелище не только забавным, но и в чём-то поучительным. Увлечённый созерцанием, даже не услышал, как хлопнула дверь. Ийлоро покашлял, потом постучал по стенке шкафа. Милэвинг продолжал пялиться на экран компьютера, даже рот приоткрыл от азарта, когда девицы приняли позу прямо-таки акробатическую.
— Милэвинг! — рявкнул Ийлоро во всю мощь гномьей глотки. Хелефайя подскочил на полметра и шлёпнулся мимо кресла. — Убирай тёлок! — гаркнул на четверть тише, но всё равно достаточно, чтобы перепуганный лайто замер по стойке «смирно». — Работа пришла.
Хелефайя узнал Ийлоро, зелёные глаза наполнила чистейшая печаль жестоко оскорблённой невинности, даже уши немного развернулись вперёд, а кончики затрепетали.
— Ну зачем ты так, — кротко упрекнул он под аккомпанемент охов, вздохов и визгов. — Я испугался, думал, кто-то из начальства зашёл.
Гном без лишних разговоров протянул прозрачную коробку с компакт-диском.
— Из крепости? — От любопытства огромные глаза Милэвинга распахнулись почти во всё лицо, уши выпрямились, мочки приподнялись. — Сейчас мы его… — Глядя в полированный бок шкафа он быстро пригладил растрепавшиеся волосы — серебристые, как и у большинства лайто южных и восточных долин. Сел за компьютер, вытащил диск с любвеобильными девицами, поставил орденской. — Вот сейчас… Э нет, не сейчас. Тут мастер поработал.
Кодировка оказалась сложной, и гном остался поболтать с приятелем, под ничего не значащие разговоры Милэвингу легче работалось. Ийлоро заварил чай.
— Ну если окажется, что там результаты последних верблюжьих гонок или свежие похабные анекдоты… — зло сказал Милэвинг к исходу часа.
Бывало и такое. Под грифом «сверхсекретно» нередко отправляли личную переписку.
— По крайней мере, у нас будут коды апреля, — ответил Ийлоро. — Тоже неплохо.
— Вздор, скоро май начнётся… Слышал новость: Альирьиен прислал Лиовен ар-Доэрин дальдр и алиир?
— Да ты что?! — охнул гном. — Она уже уехала?
— Нет. Ар-Доэрин выгнала вестника и велела передать владыкам Альирьиена, чтобы засунули и дальдр, и алиир себе в задницу.
— Отказалась вернуться?! — не поверил Ийлоро.
— А ты бы на её месте согласился?
— Я и на своём не соглашусь.
Спрашивать почему, Милэвинг не стал, о прошлом в Датьеркене вопросов не задавали.
— Мы все пришли сюда, потому что идти было больше некуда, — сказал он, верхушки ушей немного оттопырились и повернулись вперёд. — Настолько некуда, что и проклятая долина не напугала. Пусть и в четверть силы, но Датьеркен помог нам. Уйти — значит предать его. Лиовен молодец.
— Датьеркен меняется, — задумчиво сказал Ийлоро. — К худшему или к лучшему, но меняется сильно и быстро.
— Хаким его меняет.
— Он ли? — усомнился гном. — Есть ещё Алекс. Просто Хаким всегда на виду, всё решает, всё направляет, прямо общедолинный староста. Или тан.
— Старшина, — ответил Милэвинг. — Большинство так его называет. Ведь таны бывают только у гномов, шейхи — у человеков, у хелефайев — владыки, у гоблинов — главник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143