Она мне очень нравится. Но жить круглый год в такой красотище! Держу пари, вы встречаете массу знаменитых людей. Джудит подтвердила:
– Да, конечно, – думая о мистере Смите, ждущем ее в одном из уютных «люксов» пансионата. Она не видела его с их первой встречи вчера вечером.
– Вы уже давно здесь живете, доктор? – спросила Каролин.
– Вообще-то я приехала вчера вечером. Каролин, я хотела вас спросить кое о чем. Скажите, отец ребенка здесь, с вами?
– Да, конечно. Они не позволили бы мне приехать сюда одной. Они никуда меня не пускают одну!
– Они?
– Отец ребенка и его жена. Мы всюду ходим вместе. – Каролин засмеялась. – Это не то, что вы думаете, доктор. Я вовсе не кручу роман с женатым мужчиной, и это не трехчленная семья или что-то подобное. Я же сказала вам, что это совершенно необычный ребенок. И отец тоже необычный. Не потому, что он женат, он еще и мой брат.
Джудит с удивлением посмотрела на нее.
– Это довольно запутанная история, – сказала Каролин, – и я представления не имею, чем все это кончится и что будет после рождения ребенка! Мы с братом очень близки, я бы сделала для него все на свете. После трех лет неудачных попыток иметь ребенка, когда после трех выкидышей его жене сказали, что она не сможет выносить ребенка, я предложила сделать это для них. – Каролин помолчала. Врачи произвели оплодотворение в пробирке, используя сперму моего брата и яйцеклетку его жены. Затем имплантировали мне эту оплодотворенную клетку и провели серию гормонных инъекций, чтобы беременность развивалась нормально.
– Представляете, как здорово, доктор! – продолжала Каролин, расплываясь в улыбке. – Я собираюсь родить свою собственную племянницу!
После того как девушка ушла, Джудит стала искать медсестру Зоуи, недоумевая, куда та могла так недолго исчезнуть. Утром она промелькнула в поликлинике в мятом халате и на ходу сказала, что в одном из коттеджей нужна ее помощь по уходу. Вид у нее был такой мрачный, что Джудит не сомневалась: их ждут нелегкие времена.
Джудит задержалась, чтобы бросить на себя взгляд в зеркало перед тем, как посетить мистера Смита. Расчесывая волосы, она вдруг замерла. Когда же она делала это последний раз, перед тем как посетить больного? Когда она так прихорашивалась? С чувством растущей неловкости Джудит поняла, что ее отношение к Смиту не совсем соответствует отношению врача к его пациенту, оно лежит на более глубоком уровне, уровне отношений между женщиной и мужчиной. Она также знала, что с точки зрения профессиональной не было необходимости этого посещения; доктор Ньютон, его личный врач, прибыл в «Стар» сегодня утром и провел у Смита почти час. Уходя, доктор Ньютон сказал Джудит, что вечером зайдет к своему пациенту еще раз.
Однако, напомнила она себе, проверяя, безукоризненно ли чист ее халат и не имеет ли лишних складок, пока Ньютона здесь нет, за мистера Смита отвечает она.
Она не могла о нем не думать. Не только потому, что он был известным кинокумиром; он был интересен ей как человек с таким пристальным, испытующим взглядом, звучным шотландским баритоном, располагающей манерой с неподдельным интересом смотреть на собеседника во время беседы, когда он расспрашивал ее о ней самой, откуда и почему она приехала, хотя она ясно видела, как ему было больно в тот момент. Джудит вспомнила, как накануне вечером, встречая ее в «Стар», Зоуи сказала: «Что-то есть здесь такое, что настраивает на романтический лад». Джудит подумала, может быть, действительно все это так и объясняется – просто сама атмосфера «Стар» завораживает людей.
Конечно, она уже видела постояльцев, которые показались ей влюбленными, когда она проходила мимо них через холл вчера вечером. И потом, когда она ужинала со своей начальницей мисс Беверли Берджесс и Саймоном Джунгом, она чувствовала, что между ними двумя что-то есть.
Она прекрасно провела эти два часа; Саймон Джунг изображал идеально любезного хозяина и фактически вел беседу один, а мисс Берджесс с удовольствием его слушала. К удивлению Джудит, Беверли была в огромных черных очках, которые закрывали почти половину ее лица. Как она сама достаточно невнятно объяснила, «что-то с глазами». Джудит закончила ужин, так практически ничего не узнав о своей новой начальнице.
Кроме одного: Саймон Джунг несомненно был влюблен в Беверли, однако она по каким-то причинам стремилась не замечать этого.
– Итак, – доктор, – сказал мистер Смит, когда Джудит закончила измерять давление, – как вам здесь? У вас много работы?
Она закрыла свой медицинский чемоданчик и села. Зимнее солнце пробивалось сквозь окно и рисовало слепяще-яркие квадраты на розовом ковре. Ее пациент, легендарный мистер Смит, сидя в кровати в шелковой пижаме с вышитой монограммой, вопросительно смотрел на нее. Что она могла ему сказать? Что пока ей пришлось иметь дело лишь с двумя растяжениями связок у теннисистов и легкой простудой? Не считая этой молодой женщины, носящей в себе зародыш жены своего брата да Фриды Голдман, уверявшей ее, что ее клиентка Банни Ковальски достаточно хорошо себя чувствует, чтобы принимать посетителей. Взволнованный вид Фриды и то, с каким видом она прижимала к себе свой кожаный «дипломат», навел Джудит на мысль, что мисс Голдман приехала сюда для совершения одной из своих астрономических сделок, которыми она славилась в киномире.
– Работы хватает, – сказала она. – Скучать не приходится.
– Среди ваших пациентов есть какие-нибудь знаменитости? Кроме меня, конечно?
– Знаете, я не могу обсуждать своих пациентов. Или вы просто проверяете, буду ли я болтать о вас с другими?
– Признаюсь, это меня тревожило. Нет, не то, что вы будете болтать, а то, что моя тайна станет известной всем. Скажите мне честно, Джудит, что вы думаете о мужчинах моего возраста, делающих подобную операцию? Я имею в виду тщеславие, побуждающее людей пытаться повернуть время вспять. И наверное, это не очень хорошо для того представления, которое сложилось обо мне, для моего образа: настоящие мужчины не прибегают к такому жульничеству, как удаление жира. Не так ли?
– Почему бы и нет? – спросила она. – Если это помогает вам приобрести уверенность в себе.
– Доктор, – сказал Смит, откидывая одеяло, – вы мне не поможете подойти к окну? Я боюсь, что из-за этого бандажа мне чертовски тяжело ходить.
Она обхватила его за талию и помогла пересечь комнату. Несмотря на то что ему было около семидесяти, Смит был в прекрасной форме; сквозь тонкую пижаму она ощущала его спортивное, мускулистое тело. От него исходил тонкий аромат дорогого одеколона, признак того, что человек даже в больнице, даже испытывая боль, не может не следить за собой. И она опять почувствовала приступ беспокойного, неопределенного желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
– Да, конечно, – думая о мистере Смите, ждущем ее в одном из уютных «люксов» пансионата. Она не видела его с их первой встречи вчера вечером.
– Вы уже давно здесь живете, доктор? – спросила Каролин.
– Вообще-то я приехала вчера вечером. Каролин, я хотела вас спросить кое о чем. Скажите, отец ребенка здесь, с вами?
– Да, конечно. Они не позволили бы мне приехать сюда одной. Они никуда меня не пускают одну!
– Они?
– Отец ребенка и его жена. Мы всюду ходим вместе. – Каролин засмеялась. – Это не то, что вы думаете, доктор. Я вовсе не кручу роман с женатым мужчиной, и это не трехчленная семья или что-то подобное. Я же сказала вам, что это совершенно необычный ребенок. И отец тоже необычный. Не потому, что он женат, он еще и мой брат.
Джудит с удивлением посмотрела на нее.
– Это довольно запутанная история, – сказала Каролин, – и я представления не имею, чем все это кончится и что будет после рождения ребенка! Мы с братом очень близки, я бы сделала для него все на свете. После трех лет неудачных попыток иметь ребенка, когда после трех выкидышей его жене сказали, что она не сможет выносить ребенка, я предложила сделать это для них. – Каролин помолчала. Врачи произвели оплодотворение в пробирке, используя сперму моего брата и яйцеклетку его жены. Затем имплантировали мне эту оплодотворенную клетку и провели серию гормонных инъекций, чтобы беременность развивалась нормально.
– Представляете, как здорово, доктор! – продолжала Каролин, расплываясь в улыбке. – Я собираюсь родить свою собственную племянницу!
После того как девушка ушла, Джудит стала искать медсестру Зоуи, недоумевая, куда та могла так недолго исчезнуть. Утром она промелькнула в поликлинике в мятом халате и на ходу сказала, что в одном из коттеджей нужна ее помощь по уходу. Вид у нее был такой мрачный, что Джудит не сомневалась: их ждут нелегкие времена.
Джудит задержалась, чтобы бросить на себя взгляд в зеркало перед тем, как посетить мистера Смита. Расчесывая волосы, она вдруг замерла. Когда же она делала это последний раз, перед тем как посетить больного? Когда она так прихорашивалась? С чувством растущей неловкости Джудит поняла, что ее отношение к Смиту не совсем соответствует отношению врача к его пациенту, оно лежит на более глубоком уровне, уровне отношений между женщиной и мужчиной. Она также знала, что с точки зрения профессиональной не было необходимости этого посещения; доктор Ньютон, его личный врач, прибыл в «Стар» сегодня утром и провел у Смита почти час. Уходя, доктор Ньютон сказал Джудит, что вечером зайдет к своему пациенту еще раз.
Однако, напомнила она себе, проверяя, безукоризненно ли чист ее халат и не имеет ли лишних складок, пока Ньютона здесь нет, за мистера Смита отвечает она.
Она не могла о нем не думать. Не только потому, что он был известным кинокумиром; он был интересен ей как человек с таким пристальным, испытующим взглядом, звучным шотландским баритоном, располагающей манерой с неподдельным интересом смотреть на собеседника во время беседы, когда он расспрашивал ее о ней самой, откуда и почему она приехала, хотя она ясно видела, как ему было больно в тот момент. Джудит вспомнила, как накануне вечером, встречая ее в «Стар», Зоуи сказала: «Что-то есть здесь такое, что настраивает на романтический лад». Джудит подумала, может быть, действительно все это так и объясняется – просто сама атмосфера «Стар» завораживает людей.
Конечно, она уже видела постояльцев, которые показались ей влюбленными, когда она проходила мимо них через холл вчера вечером. И потом, когда она ужинала со своей начальницей мисс Беверли Берджесс и Саймоном Джунгом, она чувствовала, что между ними двумя что-то есть.
Она прекрасно провела эти два часа; Саймон Джунг изображал идеально любезного хозяина и фактически вел беседу один, а мисс Берджесс с удовольствием его слушала. К удивлению Джудит, Беверли была в огромных черных очках, которые закрывали почти половину ее лица. Как она сама достаточно невнятно объяснила, «что-то с глазами». Джудит закончила ужин, так практически ничего не узнав о своей новой начальнице.
Кроме одного: Саймон Джунг несомненно был влюблен в Беверли, однако она по каким-то причинам стремилась не замечать этого.
– Итак, – доктор, – сказал мистер Смит, когда Джудит закончила измерять давление, – как вам здесь? У вас много работы?
Она закрыла свой медицинский чемоданчик и села. Зимнее солнце пробивалось сквозь окно и рисовало слепяще-яркие квадраты на розовом ковре. Ее пациент, легендарный мистер Смит, сидя в кровати в шелковой пижаме с вышитой монограммой, вопросительно смотрел на нее. Что она могла ему сказать? Что пока ей пришлось иметь дело лишь с двумя растяжениями связок у теннисистов и легкой простудой? Не считая этой молодой женщины, носящей в себе зародыш жены своего брата да Фриды Голдман, уверявшей ее, что ее клиентка Банни Ковальски достаточно хорошо себя чувствует, чтобы принимать посетителей. Взволнованный вид Фриды и то, с каким видом она прижимала к себе свой кожаный «дипломат», навел Джудит на мысль, что мисс Голдман приехала сюда для совершения одной из своих астрономических сделок, которыми она славилась в киномире.
– Работы хватает, – сказала она. – Скучать не приходится.
– Среди ваших пациентов есть какие-нибудь знаменитости? Кроме меня, конечно?
– Знаете, я не могу обсуждать своих пациентов. Или вы просто проверяете, буду ли я болтать о вас с другими?
– Признаюсь, это меня тревожило. Нет, не то, что вы будете болтать, а то, что моя тайна станет известной всем. Скажите мне честно, Джудит, что вы думаете о мужчинах моего возраста, делающих подобную операцию? Я имею в виду тщеславие, побуждающее людей пытаться повернуть время вспять. И наверное, это не очень хорошо для того представления, которое сложилось обо мне, для моего образа: настоящие мужчины не прибегают к такому жульничеству, как удаление жира. Не так ли?
– Почему бы и нет? – спросила она. – Если это помогает вам приобрести уверенность в себе.
– Доктор, – сказал Смит, откидывая одеяло, – вы мне не поможете подойти к окну? Я боюсь, что из-за этого бандажа мне чертовски тяжело ходить.
Она обхватила его за талию и помогла пересечь комнату. Несмотря на то что ему было около семидесяти, Смит был в прекрасной форме; сквозь тонкую пижаму она ощущала его спортивное, мускулистое тело. От него исходил тонкий аромат дорогого одеколона, признак того, что человек даже в больнице, даже испытывая боль, не может не следить за собой. И она опять почувствовала приступ беспокойного, неопределенного желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161