– спросила Гвен.
Эбигейл покачала головой. Она не представляла, как можно рассказать даже лучшей подруге о том, какую постыдную вещь она совершила, нарушив все правила приличия.
– Перед тем, как мне нужно было спуститься к обеду, – сказала Эбигейл.
Гвен стукнула ногой, и искусственная птица в ее прическе вздрогнула как живая.
– О, пожалуйста, Эбби! Не думай, что сможешь скрыть от меня правду.
– Я… я… – Она закрыла лицо руками. – О, Гвен, туда поднялся герцог, и я позволила ему поцеловать меня.
Гвен обняла ее за плечи:
– Это был всего лишь поцелуй. Ты наверняка уже не раз целовалась со своими поклонниками.
Эбигейл покачала головой, а потом подняла на Гвен мокрые от слез глаза.
– Ни разу. Я не очень-то нравлюсь мужчинам.
– Или твой отец напугал самых отчаянных из них. – Гвен игриво усмехнулась. – Ведь герцогу ты очень нравишься.
– Не думаю. Он просто сидел на моем платье, и я упала на него, пытаясь подняться с пола.
– Сидел на твоем платье? Эбигейл уныло махнула рукой:
– Мы просто спрятались, чтобы его сестра не застала нас наедине друг с другом.
– Но он хотел тебя поцеловать.
Эбигейл почувствовала, что ее щеки залились румянцем.
– Уверена, в такой ситуации он поцеловал бы любую женщину. Я упала ему прямо на колени.
– Прямо на колени? – воскликнула Гвен, но тут же прикрыла рот рукой и посмотрела в сторону приоткрытой двери. – Значит, ты думаешь, что он поцеловал бы эту напыщенную леди Мэй или кислую леди Теодосию?
Эбигейл не сразу нашлась, что ответить, потом, наконец, сказала:
– Что ж, он не стал бы их целовать, но лишь потому, что боится, как бы его насильно не женили. А со мной ему бояться нечего.
– Если бы вас застали вдвоем, последствия для него были бы точно такими же, как если бы его обнаружили с кем-то из этих двух девушек. Так что твое объяснение не выдерживает никакой критики. Герцог поцеловал тебя, потому, что хотел этого, и в тот момент ему было наплевать на последствия.
– В тот момент, – подчеркнула Эбигейл. – Даже ты понимаешь, что обычно он ничего подобного не чувствует.
– Я хотела сказать, что в тот момент он больше не мог сдерживать чувства, которые испытывает к тебе все время.
Эбигейл в отчаянии уставилась на Гвен, и в итоге на ее глазах выступили настоящие слезы.
– О, Гвен, прекрати! Он не может испытывать ко мне ничего подобного. Лучше пусть это будет временная страсть, чем что-то более глубокое. Я и так виновата перед ним. Если я заставлю его еще сильнее страдать, если причиню зло его семье…
– Хватит, – ласково одернула ее Гвен. – Ты стала очень близка к герою своей будущей статьи. Разве правила запрещают это?
Эбигейл с несчастным видом покачала головой.
– Тогда перестань тревожиться. Мэдингли не нужно твое сочувствие. А ты должна думать о собственных проблемах.
«Герцог как раз и стал моей самой главной проблемой», – подумала Эбигейл.
– Но что, если нашему притворному роману пришел конец? – вслух спросила она. – Как он может доверять мне после этого поцелуя?
– Если Мэдингли – настоящий джентльмен, то чувствует себя виноватым в том, что между вами произошло.
– И из-за этого перестанет общаться со мной. Как я тогда узнаю то, что мне нужно?
– Я не сказала, что он начнет тебя избегать. По правде, говоря, Эбби, не думаю, что он сможет это сделать. Ты его заинтриговала.
– Потому что он чувствует, что я что-то скрываю от него. Но я слишком далеко зашла и теперь не могу отступить. Пока я не разгадала его тайну, но точно знаю, что она есть.
– Да ты борец! – воскликнула Гвен, обнимая ее. Эбигейл перевела дух и сказала:
– Я хочу поближе сойтись с его сестрой. Мне показалось, что она – одна из тех девушек, у которых что на уме, то и на языке.
– Один светский сезон – и она научится держать язык за зубами, – с сарказмом заметила Гвен.
– Значит, мне повезло, что я встретила ее сейчас. – Эбигейл посмотрела в зеркало, окинув критическим взглядом грудь, выпирающую из глубокого квадратного выреза. – Может быть, мне стоит вставить в декольте побольше кружева?
– Трусишка. Неужели ты не хочешь, чтобы он смотрел на тебя, не в силах отвести взгляд, чтобы забыл обо всех своих сомнениях и продолжил ваш притворный роман? Кстати, если ты перешьешь платье, то оно потеряет свой исторический вид.
Эбигейл рассмеялась:
– О, Гвен, ты так добра ко мне!
– Ну, любить тебя совсем не трудно.
Эбигейл улыбнулась, но мысленно сказала себе, что скоро ей придется солгать лучшей подруге. Гвен не должна знать о том, что она собирается во время бала обыскать спальню Мэдингли.
Когда Кристофер появился на пороге Голубой гостиной, то порадовался, что Элизабет выбрала местом для веселья ее, а не бальный зал на втором этаже. Гостей было меньше двадцати, и танцы в таком огромном помещении выглядели бы несколько нелепо.
Из гостиной убрали ковры, зажгли тысячи свечей, и сейчас она выглядела уютно и в то же время празднично.
К его радости, некоторые мужчины все-таки передумали насчет костюмов и появились в панталонах до колен, с напудренными волосами. Это очень порадовало Элизабет, и она вся светилась от радости.
Все дамы надели наряды прошлого века, волосы тоже были уложены по моде того времени.
Эбигейл едва была видна под высокой замысловатой прической, но Кристофер не мог не заметить ее грудь, чуть не выпадавшую из глубокого выреза платья.
На декольте Эбигейл обратили внимание многие. Но лишь один Кристофер знал, каково это – чувствовать, как ее грудь прижимается к телу, как из головы исчезают все мысли, а сердце трепещет от желания заключить ее в объятия и покрыть поцелуями.
А теперь грудь Эбигейл была наполовину обнажена и походила на два сочных плода, которые так и просились в его ладони. Кристофер не мог отвести от нее глаз.
Но что в этом страшного? Ведь он и должен вести себя так, словно Эбигейл сразила его наповал.
И тогда Кристофер направился туда, где Эбигейл стояла рядом с леди Гвен, и низко поклонился им обеим. Эбигейл в ответ присела в изящном реверансе, и он чуть не задохнулся при виде того, что открылось ему в этой позе.
– Мисс Шоу, – сказал Кристофер, когда она выпрямилась, потом спохватился и поздоровался с ее подругой: – Мисс Гвен.
Она спрятала улыбку под веером. Его поведение показалось Эбигейл забавным.
Кристофер утратил чувство реальности. Он не мог признаться даже себе самому, что его мать оказалась права. Ему нужно было постоянно напоминать себе о том, что Эбигейл на самом деле не такая, какой кажется, что ее внешность – еще одна маска, как и ее старинное одеяние.
– Вы обе прекрасно выглядите, – с улыбкой произнес Кристофер.
– Спасибо, ваша светлость, – поблагодарила Эбигейл.
– Это у вас птичье гнездо, леди Гвен? – спросил он, не в силах сдержать смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Эбигейл покачала головой. Она не представляла, как можно рассказать даже лучшей подруге о том, какую постыдную вещь она совершила, нарушив все правила приличия.
– Перед тем, как мне нужно было спуститься к обеду, – сказала Эбигейл.
Гвен стукнула ногой, и искусственная птица в ее прическе вздрогнула как живая.
– О, пожалуйста, Эбби! Не думай, что сможешь скрыть от меня правду.
– Я… я… – Она закрыла лицо руками. – О, Гвен, туда поднялся герцог, и я позволила ему поцеловать меня.
Гвен обняла ее за плечи:
– Это был всего лишь поцелуй. Ты наверняка уже не раз целовалась со своими поклонниками.
Эбигейл покачала головой, а потом подняла на Гвен мокрые от слез глаза.
– Ни разу. Я не очень-то нравлюсь мужчинам.
– Или твой отец напугал самых отчаянных из них. – Гвен игриво усмехнулась. – Ведь герцогу ты очень нравишься.
– Не думаю. Он просто сидел на моем платье, и я упала на него, пытаясь подняться с пола.
– Сидел на твоем платье? Эбигейл уныло махнула рукой:
– Мы просто спрятались, чтобы его сестра не застала нас наедине друг с другом.
– Но он хотел тебя поцеловать.
Эбигейл почувствовала, что ее щеки залились румянцем.
– Уверена, в такой ситуации он поцеловал бы любую женщину. Я упала ему прямо на колени.
– Прямо на колени? – воскликнула Гвен, но тут же прикрыла рот рукой и посмотрела в сторону приоткрытой двери. – Значит, ты думаешь, что он поцеловал бы эту напыщенную леди Мэй или кислую леди Теодосию?
Эбигейл не сразу нашлась, что ответить, потом, наконец, сказала:
– Что ж, он не стал бы их целовать, но лишь потому, что боится, как бы его насильно не женили. А со мной ему бояться нечего.
– Если бы вас застали вдвоем, последствия для него были бы точно такими же, как если бы его обнаружили с кем-то из этих двух девушек. Так что твое объяснение не выдерживает никакой критики. Герцог поцеловал тебя, потому, что хотел этого, и в тот момент ему было наплевать на последствия.
– В тот момент, – подчеркнула Эбигейл. – Даже ты понимаешь, что обычно он ничего подобного не чувствует.
– Я хотела сказать, что в тот момент он больше не мог сдерживать чувства, которые испытывает к тебе все время.
Эбигейл в отчаянии уставилась на Гвен, и в итоге на ее глазах выступили настоящие слезы.
– О, Гвен, прекрати! Он не может испытывать ко мне ничего подобного. Лучше пусть это будет временная страсть, чем что-то более глубокое. Я и так виновата перед ним. Если я заставлю его еще сильнее страдать, если причиню зло его семье…
– Хватит, – ласково одернула ее Гвен. – Ты стала очень близка к герою своей будущей статьи. Разве правила запрещают это?
Эбигейл с несчастным видом покачала головой.
– Тогда перестань тревожиться. Мэдингли не нужно твое сочувствие. А ты должна думать о собственных проблемах.
«Герцог как раз и стал моей самой главной проблемой», – подумала Эбигейл.
– Но что, если нашему притворному роману пришел конец? – вслух спросила она. – Как он может доверять мне после этого поцелуя?
– Если Мэдингли – настоящий джентльмен, то чувствует себя виноватым в том, что между вами произошло.
– И из-за этого перестанет общаться со мной. Как я тогда узнаю то, что мне нужно?
– Я не сказала, что он начнет тебя избегать. По правде, говоря, Эбби, не думаю, что он сможет это сделать. Ты его заинтриговала.
– Потому что он чувствует, что я что-то скрываю от него. Но я слишком далеко зашла и теперь не могу отступить. Пока я не разгадала его тайну, но точно знаю, что она есть.
– Да ты борец! – воскликнула Гвен, обнимая ее. Эбигейл перевела дух и сказала:
– Я хочу поближе сойтись с его сестрой. Мне показалось, что она – одна из тех девушек, у которых что на уме, то и на языке.
– Один светский сезон – и она научится держать язык за зубами, – с сарказмом заметила Гвен.
– Значит, мне повезло, что я встретила ее сейчас. – Эбигейл посмотрела в зеркало, окинув критическим взглядом грудь, выпирающую из глубокого квадратного выреза. – Может быть, мне стоит вставить в декольте побольше кружева?
– Трусишка. Неужели ты не хочешь, чтобы он смотрел на тебя, не в силах отвести взгляд, чтобы забыл обо всех своих сомнениях и продолжил ваш притворный роман? Кстати, если ты перешьешь платье, то оно потеряет свой исторический вид.
Эбигейл рассмеялась:
– О, Гвен, ты так добра ко мне!
– Ну, любить тебя совсем не трудно.
Эбигейл улыбнулась, но мысленно сказала себе, что скоро ей придется солгать лучшей подруге. Гвен не должна знать о том, что она собирается во время бала обыскать спальню Мэдингли.
Когда Кристофер появился на пороге Голубой гостиной, то порадовался, что Элизабет выбрала местом для веселья ее, а не бальный зал на втором этаже. Гостей было меньше двадцати, и танцы в таком огромном помещении выглядели бы несколько нелепо.
Из гостиной убрали ковры, зажгли тысячи свечей, и сейчас она выглядела уютно и в то же время празднично.
К его радости, некоторые мужчины все-таки передумали насчет костюмов и появились в панталонах до колен, с напудренными волосами. Это очень порадовало Элизабет, и она вся светилась от радости.
Все дамы надели наряды прошлого века, волосы тоже были уложены по моде того времени.
Эбигейл едва была видна под высокой замысловатой прической, но Кристофер не мог не заметить ее грудь, чуть не выпадавшую из глубокого выреза платья.
На декольте Эбигейл обратили внимание многие. Но лишь один Кристофер знал, каково это – чувствовать, как ее грудь прижимается к телу, как из головы исчезают все мысли, а сердце трепещет от желания заключить ее в объятия и покрыть поцелуями.
А теперь грудь Эбигейл была наполовину обнажена и походила на два сочных плода, которые так и просились в его ладони. Кристофер не мог отвести от нее глаз.
Но что в этом страшного? Ведь он и должен вести себя так, словно Эбигейл сразила его наповал.
И тогда Кристофер направился туда, где Эбигейл стояла рядом с леди Гвен, и низко поклонился им обеим. Эбигейл в ответ присела в изящном реверансе, и он чуть не задохнулся при виде того, что открылось ему в этой позе.
– Мисс Шоу, – сказал Кристофер, когда она выпрямилась, потом спохватился и поздоровался с ее подругой: – Мисс Гвен.
Она спрятала улыбку под веером. Его поведение показалось Эбигейл забавным.
Кристофер утратил чувство реальности. Он не мог признаться даже себе самому, что его мать оказалась права. Ему нужно было постоянно напоминать себе о том, что Эбигейл на самом деле не такая, какой кажется, что ее внешность – еще одна маска, как и ее старинное одеяние.
– Вы обе прекрасно выглядите, – с улыбкой произнес Кристофер.
– Спасибо, ваша светлость, – поблагодарила Эбигейл.
– Это у вас птичье гнездо, леди Гвен? – спросил он, не в силах сдержать смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66