Богатство, привилегии и власть – это прекрасно, но титул, прежде всего ответственность и долг. Стань я герцогиней, мне пришлось бы разделить их с мужем. А ты знаешь, сколько сил и времени отнимает светская жизнь? Я вынуждена была бы отказаться от благотворительности. При одной мысли о том, что со мной будут обращаться как с принцессой, мне становится плохо. А меня тяготит даже то, что я – дочь графа. Если бы я полюбила герцога, тогда другое дело. Но он такой надменный, такой загадочный. – Твен похлопала подругу по руке. Эбигейл ушам своим не верила. Неужели Гвен не прельщает перспектива выйти замуж за герцога, жить у него в доме, делить с ним постель?
Боже правый, о чем только она думает! Эбигейл залилась румянцем. Куда девалась ее журналистская объективность?
– Ты видишь вон там того милого викария? – спросила Гвен.
Эбигейл повернулась и увидела у стола мистера Уэсли. Викарий казался очень приятным молодым человеком, но немного застенчивым, и явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Вот человек, чьей жизнью я восхищаюсь, – заявила Гвен. – Его главная цель – спасать человеческие души. – Она рассмеялась. – Иногда я говорю забавные вещи. Я покину тебя на минутку. Приятного аппетита!
Гвен оставила Эбигейл одну. Подруга смутила и озадачила ее.
А еще успокоила. Теперь ей не надо волноваться, что статья, которую она собирается написать, может навредить будущему Гвен.
Поставив тарелку на маленький столик у скамьи, Эбигейл решила осмотреть оранжерею. Она пошла по извилистой дорожке, между раскидистыми папоротниками и цветущими камелиями, и вскоре добралась до стеклянной стены с дверью, ведущей на улицу; Тут мощенная камнем тропинка резко сворачивала в сторону.
Отсюда открывался восхитительный вид на сад, блестевший под дождем, и Эбигейл пошла вдоль стены, чтобы лучше рассмотреть, пока путь ей не преградили густые кусты.
Вдруг она услышала голоса и замерла.
Она узнала глубокий баритон герцога. Он разговаривал со своей матерью. Ее первым порывом было немедленно удалиться, как и следует воспитанной молодой леди.
Но она – журналист. И судьба дала ей превосходный шанс, который она не может упустить.
Герцогиня сидела на скамейке напротив стеклянной стены с видом на сад. Ее сына Эбигейл видела лишь наполовину, но сразу заметила, что герцог раздражен.
– Мама, тебе следовало сделать так, чтобы Элизабет была главной на этом празднике. Ей, да и мне тоже это было бы больше по душе.
– Ерунда, Кристофер, – возразила герцогиня, взмахнув рукой. – Сестра очень рада, что ты присутствуешь при ее первом появлении в свете. Я знаю, она храбрая девочка, но ей все равно страшно оказаться в центре внимания.
Эбигейл не понимала, почему герцог был так расстроен. Гвен рассказала ей, что герцогиня впервые пригласила гостей пожить у нее в поместье. Может быть, сын просто считал этот дом – этот дворец – своим неприкосновенным убежищем?
– Мама, ты намеренно искажаешь причину волнения Элизабет. Она не такая хрупкая, как ты утверждаешь.
– И ты тоже, Кристофер. Пришло время исполнить долг перед семьей и предками. Я пригласила молодых леди, которые тебя особенно интересуют. Пообщаешься с каждой из них, и все.
– Мама, я успею выбрать себе невесту. Ты говорила, что я узнаю ее при первой же встрече, что вы с папой обменялись одним взглядом и сразу поняли, что это судьба.
Кристофер говорил с сарказмом, однако герцогиня на него не обиделась. Хотя Эбигейл полагала, что у нее было на это полное право. Но на каком основании она так сурово судит герцога, если сама злилась на попытки отца выдать ее замуж?
– Меня беспокоит не только твой будущий брак, – заметила герцогиня с завидным терпением, – меня волнуешь ты сам. Ты редко приезжаешь домой, а когда появляешься тут, кажешься рассеянным и печальным.
Кристофер сложил руки на груди и посмотрел в окно. Он избегал взгляда матери. Он явно что-то скрывает.
– У тебя всегда много дел, – заметила мать, – даже в юности.
Его губы искривились в улыбке.
– Но тогда я был занят нехорошими вещами.
Значит, герцог, который так крепко держит себя в руках, не всегда был образцом совершенства. Он сам в этом признался.
– Тебе нужно расслабиться и наслаждаться своим положением, – сказала герцогиня. – Ты давным-давно искупил грехи юности.
Слабая улыбка исчезла с лица герцога. Он помрачнел, но через мгновение лицо его приняло прежнее выражение. Жизнь научила его скрывать свои чувства, подумала Эбигейл.
– Мама, я давно покончил с прошлым. Чего только я ни делал, чтобы забыть о нем?
Эбигейл затаила дыхание. Герцог вдруг поднял голову, и взгляды их встретились. Он увидел ее. Если она сейчас убежит, то признает себя виновной. Но если останется, сможет ли оправдаться?
Эбигейл поняла, что обязательно должна это выяснить. Иначе не успокоится.
Глава 4
Кристофер заметил среди зелени ярко-синее пятно. Кто-то подслушивал их.
– Кристофер? – позвала мать, когда он остановился на половине фразы. – Что ты делал, чтобы забыть о прошлом?
Он ответил с улыбкой:
– Не уверен, что обязан рассказать тебе об этом после того, что ты тут устроила.
Герцогиня бросила на него гневный взгляд и поднялась.
– Тебе все равно не удастся рассердить меня, так что не старайся. Это… – Она замолчала, ища подходящее слово.
– Сводит тебя с ума? Теперь ты знаешь, что я почувствовал, когда обнаружил в доме гостей.
Герцогиня ущипнула его за щеку, словно ребенка.
– Ты все равно не сможешь долго скрывать от меня свои тайны. – Она повернулась и ушла прочь.
Кристофер остался стоять на месте. Он смотрел в глаза женщины, которая подслушивала их, и ждал, когда мать уйдет подальше. Незнакомка не убежала, и он с неохотой признался, что это достойно восхищения. Потом он протянул руки и просто вытащил ее из кустов. Кристофер услышал, как она охнула, увидел, как ее волосы зацепились за ветку, и одна прядь выбилась из прически и упала на плечо.
Это оказалась мисс Шоу, подруга леди Гвендолин. Она смотрела на него, и Кристофер понял, что ошибался насчет цвета ее глаз. Ему казалось, что они карие, в тон ее темным волосам. Но радужка была усыпана золотистыми искорками, которые мягко сияли, словно тайные сокровища. Кристофер ожидал, что девушка будет дрожать от стыда, но ошибся. Она лишь учащенно дышала, и положи он ей руку на грудь, почувствовал бы бешеный стук ее сердца.
Боже, о чем только он думает? Руку на грудь! Да после этого семья потребует жениться на ней еще до заката солнца!
Кристофер слегка встряхнул ее и отпустил.
– Что скажете в свое оправдание?
– Простите меня, ваша светлость. – Эбигейл с виноватым видом закусила губу.
Каковы на вкус эти губы?
Черт побери, эта девчонка шпионила за ним, а он думает о том, чтобы поцеловать ее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Боже правый, о чем только она думает! Эбигейл залилась румянцем. Куда девалась ее журналистская объективность?
– Ты видишь вон там того милого викария? – спросила Гвен.
Эбигейл повернулась и увидела у стола мистера Уэсли. Викарий казался очень приятным молодым человеком, но немного застенчивым, и явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Вот человек, чьей жизнью я восхищаюсь, – заявила Гвен. – Его главная цель – спасать человеческие души. – Она рассмеялась. – Иногда я говорю забавные вещи. Я покину тебя на минутку. Приятного аппетита!
Гвен оставила Эбигейл одну. Подруга смутила и озадачила ее.
А еще успокоила. Теперь ей не надо волноваться, что статья, которую она собирается написать, может навредить будущему Гвен.
Поставив тарелку на маленький столик у скамьи, Эбигейл решила осмотреть оранжерею. Она пошла по извилистой дорожке, между раскидистыми папоротниками и цветущими камелиями, и вскоре добралась до стеклянной стены с дверью, ведущей на улицу; Тут мощенная камнем тропинка резко сворачивала в сторону.
Отсюда открывался восхитительный вид на сад, блестевший под дождем, и Эбигейл пошла вдоль стены, чтобы лучше рассмотреть, пока путь ей не преградили густые кусты.
Вдруг она услышала голоса и замерла.
Она узнала глубокий баритон герцога. Он разговаривал со своей матерью. Ее первым порывом было немедленно удалиться, как и следует воспитанной молодой леди.
Но она – журналист. И судьба дала ей превосходный шанс, который она не может упустить.
Герцогиня сидела на скамейке напротив стеклянной стены с видом на сад. Ее сына Эбигейл видела лишь наполовину, но сразу заметила, что герцог раздражен.
– Мама, тебе следовало сделать так, чтобы Элизабет была главной на этом празднике. Ей, да и мне тоже это было бы больше по душе.
– Ерунда, Кристофер, – возразила герцогиня, взмахнув рукой. – Сестра очень рада, что ты присутствуешь при ее первом появлении в свете. Я знаю, она храбрая девочка, но ей все равно страшно оказаться в центре внимания.
Эбигейл не понимала, почему герцог был так расстроен. Гвен рассказала ей, что герцогиня впервые пригласила гостей пожить у нее в поместье. Может быть, сын просто считал этот дом – этот дворец – своим неприкосновенным убежищем?
– Мама, ты намеренно искажаешь причину волнения Элизабет. Она не такая хрупкая, как ты утверждаешь.
– И ты тоже, Кристофер. Пришло время исполнить долг перед семьей и предками. Я пригласила молодых леди, которые тебя особенно интересуют. Пообщаешься с каждой из них, и все.
– Мама, я успею выбрать себе невесту. Ты говорила, что я узнаю ее при первой же встрече, что вы с папой обменялись одним взглядом и сразу поняли, что это судьба.
Кристофер говорил с сарказмом, однако герцогиня на него не обиделась. Хотя Эбигейл полагала, что у нее было на это полное право. Но на каком основании она так сурово судит герцога, если сама злилась на попытки отца выдать ее замуж?
– Меня беспокоит не только твой будущий брак, – заметила герцогиня с завидным терпением, – меня волнуешь ты сам. Ты редко приезжаешь домой, а когда появляешься тут, кажешься рассеянным и печальным.
Кристофер сложил руки на груди и посмотрел в окно. Он избегал взгляда матери. Он явно что-то скрывает.
– У тебя всегда много дел, – заметила мать, – даже в юности.
Его губы искривились в улыбке.
– Но тогда я был занят нехорошими вещами.
Значит, герцог, который так крепко держит себя в руках, не всегда был образцом совершенства. Он сам в этом признался.
– Тебе нужно расслабиться и наслаждаться своим положением, – сказала герцогиня. – Ты давным-давно искупил грехи юности.
Слабая улыбка исчезла с лица герцога. Он помрачнел, но через мгновение лицо его приняло прежнее выражение. Жизнь научила его скрывать свои чувства, подумала Эбигейл.
– Мама, я давно покончил с прошлым. Чего только я ни делал, чтобы забыть о нем?
Эбигейл затаила дыхание. Герцог вдруг поднял голову, и взгляды их встретились. Он увидел ее. Если она сейчас убежит, то признает себя виновной. Но если останется, сможет ли оправдаться?
Эбигейл поняла, что обязательно должна это выяснить. Иначе не успокоится.
Глава 4
Кристофер заметил среди зелени ярко-синее пятно. Кто-то подслушивал их.
– Кристофер? – позвала мать, когда он остановился на половине фразы. – Что ты делал, чтобы забыть о прошлом?
Он ответил с улыбкой:
– Не уверен, что обязан рассказать тебе об этом после того, что ты тут устроила.
Герцогиня бросила на него гневный взгляд и поднялась.
– Тебе все равно не удастся рассердить меня, так что не старайся. Это… – Она замолчала, ища подходящее слово.
– Сводит тебя с ума? Теперь ты знаешь, что я почувствовал, когда обнаружил в доме гостей.
Герцогиня ущипнула его за щеку, словно ребенка.
– Ты все равно не сможешь долго скрывать от меня свои тайны. – Она повернулась и ушла прочь.
Кристофер остался стоять на месте. Он смотрел в глаза женщины, которая подслушивала их, и ждал, когда мать уйдет подальше. Незнакомка не убежала, и он с неохотой признался, что это достойно восхищения. Потом он протянул руки и просто вытащил ее из кустов. Кристофер услышал, как она охнула, увидел, как ее волосы зацепились за ветку, и одна прядь выбилась из прически и упала на плечо.
Это оказалась мисс Шоу, подруга леди Гвендолин. Она смотрела на него, и Кристофер понял, что ошибался насчет цвета ее глаз. Ему казалось, что они карие, в тон ее темным волосам. Но радужка была усыпана золотистыми искорками, которые мягко сияли, словно тайные сокровища. Кристофер ожидал, что девушка будет дрожать от стыда, но ошибся. Она лишь учащенно дышала, и положи он ей руку на грудь, почувствовал бы бешеный стук ее сердца.
Боже, о чем только он думает? Руку на грудь! Да после этого семья потребует жениться на ней еще до заката солнца!
Кристофер слегка встряхнул ее и отпустил.
– Что скажете в свое оправдание?
– Простите меня, ваша светлость. – Эбигейл с виноватым видом закусила губу.
Каковы на вкус эти губы?
Черт побери, эта девчонка шпионила за ним, а он думает о том, чтобы поцеловать ее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66