Эбигейл не сводила глаз с Кристофера. А все вокруг наблюдали за ней. Эбигейл напомнила себе, что вызвалась помочь Кристоферу сдерживать интерес к нему молодых леди, и поэтому могла с восхищением смотреть на него. Но хорошего понемножку. Чтобы справиться с волнением, Эбигейл повернулась к Гвен, надеясь, что какое-нибудь забавное наблюдение подруги отвлечет ее.
Но Гвен грызла ноготь большого пальца и рассеянно смотрела куда-то в парк.
– Гвен? – позвала ее Эбигейл.
Девушка вздрогнула. Она повернулась к ней, на ее губах промелькнула улыбка.
– Да? Кто выиграл?
– Игра еще не закончена. Гвен взглянула на террасу.
– Ох… – Она покраснела.
– Что с тобой происходит?
Гвен оглянулась, чтобы удостовериться, что их никто не слышит, а потом наклонилась к подруге:
– Ах, Эбби, наше пребывание тут подходит к концу.
– Да, – спокойно отозвалась Эбигейл, хотя при этой мысли у нее сжалось сердце. – Конечно, скоро мы вернемся в Лондон. – Ей придется оставить Кристофера и вернуться домой, где родители вновь начнут требовать, чтобы она поскорее вышла замуж. И если газета обанкротится, как она сможет отказать им? Ведь они лишь хотели, чтобы их дочь была в безопасности. Видя, с какой преданностью Кристофер заботится о своей семье, какие жертвы приносит ради нее, Эбигейл все чаще задумывалась над тем, не очень ли эгоистично она поступает, желая доказать всем, что может прожить одна. Она совсем запуталась.
– Но мистер Уэсли так редко бывает в Лондоне! – воскликнула Гвен.
– Понятно.
– И он не станет бывать у нас, думая, что мой отец не одобряет его ухаживаний.
– Мистер Уэсли его не знает.
– И никогда не узнает, судя по тому, как нерешительно он ведет себя со мной. Эбби, как мне уговорить его сделать мне предложение? А вдруг он не хочет на мне жениться? Ему наверняка не захочется уезжать из своего маленького прихода, а отец будет требовать, чтобы мы появлялись в Лондоне во время сезона и навещали друзей и родню.
– Подожди, подожди! – воскликнула Эбигейл, перебив подругу. – Раз мистер Уэсли не говорил об этом с тобой, откуда тебе знать, что он на самом деле думает.
– Ты права, – надула губы Гвен.
– Так поговори с ним.
– О замужестве? – в ужасе воскликнула Гвен. – Но это неприлично.
– Но это лучше, чем, если вы так и будете молчать и упустите свое счастье.
– Эбби, иногда ты говоришь слишком по-современному, – со вздохом сказала Гвен, – хотя я согласна с тобой. Но…
– Что «но»?
Плечи Гвен поникли.
– Вдруг я все эти годы неправильно понимала отца? Вдруг… вдруг его убеждения касались лишь возможного будущего Англии, а будущее своей дочери он видит совсем по-другому? Ведь большинство людей даже представить себе не могут, что дочь графа захочет выйти замуж за простого викария!
Эбигейл подумала о том, какой разразится скандал, если герцог вдруг возьмет в жены девушку без титула. Да, общество будет негодовать, и Эбигейл мысленно похвалила себя за то, что никогда не думала о том, что Кристофер может на ней жениться. Эбигейл опять посмотрела на него, на то, как он ловко двигался, и представила себе, что она – его жена, что каждую ночь она ложится с ним в постель. Эбигейл повернулась к Гвен:
– Гвен, откуда тебе знать, что подумает об этом твой отец. Ты должна поговорить с ним.
– Но тут мне понадобится помощь мистера Уэсли. А он ведь еще не сделал мне предложения! – Она со стоном закрыла глаза. – Но ты права, я должна первая завести об этом речь. Может быть, мне удастся вызвать мистера Уэсли на разговор или, например, придумать похожую историю и спросить, что он об этом думает.
– Наверное, после этого он, наконец, посмотрит на тебя как на свою будущую жену.
– Или испугается до смерти, – в отчаянии произнесла Гвен.
– Он придет на ужин? Может, ты поговоришь с ним за столом или немного позже.
Гвен похлопала ее по коленям и сказала:
– Я буду такой же храброй, как ты, Эбби.
«А я постараюсь быть такой храброй, какой кажусь тебе», – мысленно пообещала себе Эбигейл.
Удивительно, как легко было проникнуть в спальню герцога сейчас, когда все продолжали смотреть турнир по фехтованию. Слушая рассуждения Гвен о неравном браке, Эбигейл решила еще раз объяснить Кристоферу, что у нее и в мыслях не было выходить за него замуж.
Но она не будет иметь ничего против еще одного урока соблазна. Думая об этом, Эбигейл буквально дрожала от нетерпения. Кристофер мог отказаться, потому что все еще с недоверием относился к ней, хотя, как казалось Эбигейл, этим утром их отношения улучшились. И ей было так весело смотреть на леди Мэй и леди Теодосию, когда она сказала им, что они зря переживали, когда «случайно» потеряли ее в лесу. Услышав, что ее спас сам герцог, они едва не лопнули от зависти и злости.
Эбигейл понимала, что не надо злорадствовать. Одна из этих девушек вполне может стать женой Кристофера.
Впрочем, нет. Это будет какая-то другая девушка, которую, если ей повезет, она никогда не увидит, и потому не будет представлять себе, как…
Эбигейл начала вспоминать об их утреннем разговоре, о том, как Кристофер сказал, что тоже любит писать. Было так странно и в то же время приятно слышать такое из уст мужчины. Теперь понятно, почему у него в ящике стола лежит столько перьев.
Но что за толстую, перевязанную бечевкой пачку бумаги она обнаружила тогда в нижнем ящике комода?
Эбигейл посмотрела на ящик и заметила, что он наполовину открыт. Ее взгляд метнулся обратно на стол.
Там лежала пачка бумаг. Эбигейл подошла ближе и увидела, что листы исписаны снизу доверху рукой Кристофера. Она узнала его почерк. Он походил на тот, который Эбигейл видела на документах в кабинете.
Ее любопытство было так велико, что она забыла о правилах приличия и посмотрела на первую страницу. Это было похоже на начало пьесы, и Эбигейл принялась читать. Она проглатывала страницу за страницей. Это была история благородного, но бедного юноши, которого вывезли из страны и бросили в чужих краях, и он, пройдя через многие испытания, добился успеха среди враждебного ему окружения. У Эбигейл не было возможности вникнуть во все детали, но она поняла, что у Кристофера богатое воображение, что диалоги звучат очень живо. И эта история затронула в ее душе чувствительную струну.
Пьеса неожиданно закончилась – слишком неожиданно, на половине страницы – герой, сражался за свою жизнь. Эбигейл так и не узнала, погибнет он или победит. Возможно, этого пока не знал и сам Кристофер.
Их души были родственны друг другу, и это наполняло Эбигейл теплом. Итак, Кристофер хотел писать, так же как она. Было ли это одним из его секретов, которые он так рьяно охранял? А общество говорило им обоим, что их мечты греховны и неприличны.
На рукописи не стояло его имя. Что Кристофер собирался сделать с пьесой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66