Кристофер остолбенел, он ушам своим не верил. Но, потом пришел в себя и воскликнул:
– Madre, о чем ты говоришь? Она не могла сказать тебе, что любит меня.
– Нет, она об этом не говорила. Но только влюбленная девушка может совершить такой поступок, зная при этом, что рискует вызвать твой гнев.
– Да, она уже рискнула и вызвала мой гнев. Я больше не хочу об этом говорить. Она не любит меня. – Герцогиня не стала возражать, лишь приподняла брови. Кристофер добавил: – Ее предательство еще хуже, чем-то, что сделала Мэдлин в «Таймс».
– Правда? – с любопытством спросила его мать. – Это потому, что ты ее любишь?
Нет, он не мог любить ее. Ему нельзя было любить Эбигейл, ведь у них нет будущего. Его мать много страдала из-за того, что ее не принимало общество. Эбигейл наверняка не хочет такой судьбы.
И она не любит его. Если бы любила, послушалась бы его и не уехала в Лондон, чтобы написать свою статью.
Эбигейл не была похожа ни на одну из женщин, с которыми ему доводилось общаться. Она ни за что бы, не стала повиноваться ему, у нее на все было свое мнение, и ей было все равно, что о ней думают другие.
А ему это было очень важно. Кристофер помнил, что в юности он был не таким. Куда же исчез тот молодой человек?
Его задавили чувство вины и ответственность за себя и свою семью, и он позволил им превратить себя в человека, который боится переходить границы благопристойности.
Кристофер совсем запутался и ощущал себя полным идиотом.
– Madre, я не могу любить ее, – мягко сказал он. – Этим я причинил бы ей слишком много боли.
Эбигейл приехала как раз вовремя, чтобы привести себя в порядок и успеть поужинать с родителями. Снимая дорожную одежду, она думала о том, как это странно – вновь быть самой собой. Ей было стыдно вспоминать, что она хотела сделать с Кристофером и его семьей, но она радовалась, что вовремя одумалась.
И все еще немного злилась на него за то, что он не поверил ей, не разрешил помочь.
Эбигейл чувствовала невыразимую печаль, потому что без Кристофера жизнь теперь покажется ей мрачной и однообразной. Однажды настанет день, когда его карета проедет мимо нее. Улыбнется ли он ей? Кивнет ли? Может быть, они даже наткнутся друг на друга на Бонд-стрит. Наверное, Кристофер сделает вид, что они знакомы, и это будет хуже всего.
Однажды она прочтет в газете объявление о его помолвке.
Но Эбигейл сдержала слезы. Она спустилась в столовую и поцеловала мать и отца. Отец прокашлялся и сказал:
– Жаль, что ты не известила нас заранее о своем приезде. Я бы пригласил на ужин мистера Уодсуорда.
Эбигейл посмотрела на мать, и та вымученно улыбнулась ей. Если Эбигейл могла противостоять Кристоферу, сможет противостоять и отцу.
– Папа, ты знаешь, как сильно я тебя люблю, но я не собираюсь выходить замуж за мистера Уодсуорда только потому, что он джентльмен. Лучше останусь старой девой.
Отец побагровел.
– Если ты и впредь будешь так себя вести, то этим дело и закончится.
– Когда ты начал знакомить меня с молодыми людьми и настаивал, что я должна скорее выйти замуж, я никак не могла понять, зачем ты меня принуждаешь к этому. В итоге я начала думать, что ты просто решил проявить свою власть надо мной.
Отец в изумлении открыл рот. Но Эбигейл не дала ему возможности возразить и продолжила:
– Но я больше так не думаю. Я знаю, что ты хотел защитить меня и мою маму, удачно выдав меня замуж. Я знаю, что дела в газете идут из рук вон плохо.
Родители переглянулись, и Эбигейл стало ясно, что мама тоже в курсе проблем. Это принесло ей немалое облегчение.
– Дела не так уж плохи, – запинаясь, сказал отец, – у нас немного упал тираж, но…
– Я знаю все, потому что последний год пишу статьи в «Морнинг джорнал».
Отец охнул и уставился на нее. Впервые в жизни он не нашелся, что ответить.
– Я начала писать отзывы о книгах, потом о пьесах. Хотела доказать, что могу хорошо писать, и редактор разрешил мне, потому что я публиковала статьи анонимно. Не вини его, это я уговорила его пойти на такой шаг.
– Конечно, ты, – сказала мать.
Эбигейл почувствовала в ее тоне гордость за дочь и улыбнулась ей.
– Но потом он сказал, что больше не может мне платить. Признался, что в газете большие проблемы. Я знала, что скандальные статьи повышают тираж и…
– «Морнинг джорнал» никогда не публиковал такого рода статьи, – высокомерно заявил отец.
– Я знаю, папа. Но возможно, именно поэтому твою газету покупают все хуже. Я узнала об одном аристократе, который вел на людях безупречную жизнь, но ходили слухи, будто в юности он совершил какой-то скандальный проступок. Я говорю о герцоге Мэдингли. Поэтому Гвен взяла меня с собой в Мэдингли-Корт, чтобы я некоторое время пожила там вместе с другими гостями.
– Эбигейл, тебе повезло! – сказал отец. – Уверен, ты встретила там много приличных молодых людей.
– Мне никто не сделал предложения, папа.
Эта новость явно поразила его. Похоже, он искренне полагал, что каждый дворянин хочет жениться на его дочери, и Эбигейл еще больше любила отца за его веру в нее.
– Я приехала туда, притворившись дочерью джентльмена из Дарема, – продолжила она. – Мне было очень неприятно притворяться, но я очень хотела помочь тебе, папа.
– Ты жила там неделю, и все время притворялась? – изумленно спросила мать.
– Да, – кивнула Эбигейл, – и следила за герцогом, чтобы потом написать о нем статью. Чтобы спасти газету, папа.
Отец потер глаза и сказал:
– О, моя дорогая, ты очень рисковала. Не надо было этого делать.
– Я думала по-другому. Если ты читал «Таймс» сегодня утром, то должен знать, что другой журналист уже написал скандальную статью о герцоге.
– Значит, тебя опередили, – тяжело вздохнул отец. – Но это даже к лучшему. Это ужасная трагедия, и ты могла бы пострадать от гнева герцога. – Он попытался улыбнуться. – Но интуиция тебя не подвела, потому что скандальный материал действительно существовал.
– Он существует до сих пор, и я собираюсь написать статью на эту тему. Я жила в поместье неделю и знаю о герцоге больше, чем этот негодяй Уолтон. Я покажу, каким человеком стал герцог, как он работал над собой, чтобы измениться к лучшему. У меня есть письмо герцогини к Майклу Престону, в котором она просит его позволить мне взять у него интервью. Это тот человек, которого парализовало после драки.
Прежде чем отец успел что-либо сказать, мать спросила строгим тоном:
– Значит, герцогиня дала свое согласие на статью?
– Да, – ответила Эбигейл. – Но сам герцог мне такого разрешения не дал. Он против любого вторжения в его личную жизнь. Но он не прав.
– А ты не думаешь, что герцог лучше знает, что ему нужно, а что – нет?
Эбигейл не может рассказать, что именно она узнала о Кристофере и почему считает, что знает его даже лучше, чем он сам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66