Эбигейл не собиралась рассказывать ему о слухах насчет его скандального прошлого. Она сомневалась в том, стоит ли верить им теперь, когда поближе узнала Кристофера. Он герцог, сильный мира сего, но Эбигейл точно знала, что он не мог совершить ничего противозаконного.
– Людям нравится читать о Кэботах, – сказала она. – Из всей вашей семьи только ты не был замечен в скандалах. Я решила, что если раскопаю какую-нибудь скандальную историю о тебе, то это будет настоящая сенсация, и отцу придется ее опубликовать. – Эбигейл стыдилась рассказывать о положении дел в газете. Финансовые проблемы имели к делу мало отношения. Это было ее личной болью. – Но как видишь, я пока еще тут. Не узнала никаких секретов.
– Но изо всех сил старалась их узнать, – сказал Кристофер. – И ты думаешь, я тебе поверю? Ты всех тут обвела вокруг пальца – мою мать, сестру… черт, даже моего учителя!
Эбигейл ушам своим не поверила.
– Ты следил за мной в тот день?
– Да, я знал, что ты лгала насчет посещения церкви, знал, что ты каким-то образом убедила леди Гвен прикрыть тебя.
– Это было самым ужасным, что мне пришлось сделать, – сказала она. – С моей стороны было нечестно использовать ее. – Эбигейл молилась, чтобы Кристофер не стал дальше расспрашивать ее о Гвен. Она не хотела лгать ему, но не хотела также, чтобы ее поступки отразились на ее самой близкой подруге.
– Это ты считаешь своим самым ужасным поступком? – воскликнул Кристофер. – А как насчет того, что ты обманула мою семью?
Эбигейл обреченно кивнула.
– Как насчет того, что ты обыскала мою комнату, притворяясь, что хотела научиться, как вести себя с мужчиной?
Кристофер опять схватил ее, приподнял вверх, и Эбигейл ответила, едва дыша:
– Ты застал меня врасплох! Мне нужно было срочно придумать причину, которой бы ты поверил, а так как женщины сами на тебя вешаются…
– То ты решила сделать, то же самое. Я мог бы взять тебя прямо там.
Его горячее дыхание касалось лица Эбигейл, и, несмотря на страх, она, к своему стыду, поняла, что ее чувства к Кристоферу так же сильны, как раньше, что ее тело все еще отзывается на его прикосновения. Это было унизительно.
– Ты бы отдала свою невинность ради хорошей статьи? – резко спросил он.
Эбигейл побелела и покачала головой.
– Нет? Может быть, ты так привыкла врать, что сейчас врешь даже самой себе.
– Нет, я… – Эбигейл умолкла. Как она могла признаться Кристоферу, что ее влечет к нему, что она не может справиться с чувствами, которые он в ней пробуждает? Скажи она ему это, он рассмеялся бы ей в лицо.
– И ты, конечно, станешь утверждать, что еще девственница?
Эбигейл закусила губу, стараясь не расплакаться, твердя себе, что сама захотела соревноваться с мужчинами на равных и теперь должна принимать последствия такого решения. С другой стороны, Кристофер намеревался выгнать Уолтона из поместья, но к ней относился по-другому. И не только потому, что она девушка, но еще и потому, что предала его, причинила ему боль.
Краснея от стыда, Эбигейл прошептала:
– Я никогда… не была с мужчиной.
Какое-то время Кристофер молчал. Он держал ее так близко от себя, что Эбигейл почувствовала твердость его возбуждения. Она заглянула в его глаза, и Кристофер оттолкнул ее от себя.
– Ты уедешь прямо сейчас, – процедил он сквозь зубы.
Кристофер терял контроль над собой, проигрывал этот спор – и знал, что Эбигейл видела это. Она знала, что он не мог управлять своим телом, когда она была рядом с ним.
Кристофер ждал ее ответа. Конечно, она сейчас начнет шантажировать его, говорить, что тогда напишет о нем всякие гадости. Эбигейл молчала, но только на ее лице отразилась такая отчаянная печаль, что Кристофер смутился. Она не плакала, не умоляла его. Она ждала его приговора.
Тут Кристофер подумал, что если она уедет, он не сможет контролировать ее действия. Вдруг Эбигейл решит объединиться с Уолтоном против него? Нет, она не сделает этого. Эбигейл хочет сама справиться с заданием, доказать отцу – и себе самой, – что из нее получится хороший журналист.
Кристофер мало знал Эбигейл. Но он желал ее, считал умной и интересной и чувствовал, что она каким-то образом возвратила ему радость жизни, но в то же время подозревал ее в обмане.
Кристофер не позволит Эбигейл написать статью и опубликовать ее. Ему нужно узнать, что именно ей удалось раскопать в поместье. Нужно контролировать ее – и это ужасное влечение к ней, которое затмевало его разум.
– Нет, пока ты остаешься тут, – сказал он, наконец. Эбигейл в изумлении распахнула глаза.
– Ты у меня в долгу. И ты должна рассказать мне, что ты узнала. Черт побери, я мог бы спрятать тебя там, где никто бы тебя не нашел, заставить отказаться от мысли о статье, но это не поможет мне остановить Уолтона. Он что-то затевает против меня, и ты должна помочь мне справиться с ним. В обмен на это я не расскажу леди Гвен и всем остальным, что ты нас всех обманула. Пока что. Ты понимаешь, что если я открою правду, в свете решат, что твоя дорогая подруга тоже замешана в этом.
Эбигейл резко выдохнула:
– Нет, пожалуйста, она тут ни при чем. Гвен считает, что все это шутка. Ты знаешь, какие у нее взгляды: она думает, что так доказывает равенство людей разных классов.
– Я постараюсь не забыть про это, когда во мне вспыхнет злость на то, что она привезла тебя сюда.
Эбигейл торопливо проговорила:
– А что до мистера Уолтона… что я могу тут сделать? Ты же слышал, он отказался рассказать мне, над каким материалом работает.
– Я не знаю, и мне все равно. Это твоя задача – найти способ, как заставить его передумать. Когда будешь, готова встретиться с ним, я спрячусь рядом, и буду слушать. Ты сообразительная и должна справиться с этим заданием.
Кристофер повернулся, чтобы уйти, Эбигейл схватила его за рукав.
– А если я не смогу? – воскликнула она. Кристофер посмотрел на нее холодным взглядом, который он приберегал для врагов.
– Ты пожалеешь, что решила приехать сюда.
Эбигейл кое-как добрела до места пикника. На мгновение ее взгляд встретился с холодным взглядом мистера Уолтона, но он лишь пожал плечами и повернулся к ней спиной, продолжая беседовать с мистером Тилденом. Он был полон решимости, вступить с ней в соревнование. Хорошо еще, что он не собирался разоблачить ее перед обществом, по крайней мере, сейчас. Ей нужно вести себя очень осторожно, раз она решила его перехитрить.
Эбигейл едва хватало выдержки, чтобы улыбаться Гвен, разговаривать с Элизабет о ее удачном выступлении на турнире и не смотреть в сторону герцога.
Эбигейл чувствовала, что Кристофер наблюдает за ней, и знала, что сейчас он еще больше презирает ее за то, что она ведет себя так, будто ничего не случилось.
Кристофер, должно быть, считал ее опытной лгуньей и собирался теперь держать ее как можно дальше от своего семейства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66