– Ты слишком рьяно их защищаешь. Разве я когда-нибудь говорил о представителях других классов с презрением?
– Нет. Но когда ты с детства читаешь в статьях о том, как дворяне обращаются с теми, кто стоит ниже их по положению…
– Значит, ты решила, что я такой же, как герои тех заметок, и потому с легкостью решилась пойти на обман.
– Мне это далось не легко, – тихо проговорила Эбигейл. – Просто я была в отчаянии.
– Так объясни мне, почему ты на это пошла. Я не могу понять мотивов твоего поступка.
Эбигейл свернула с тропы и направилась к берегу небольшого ручья. Вода журчала между камнями, и этот звук, похоже, действовал на нее успокаивающе, потому что печаль на ее лице сменилась решимостью.
– Я с самого детства видела, как «Морнинг джорнал» помогал людям, улучшал наше общество. Но когда скандалы и слухи стали интересовать читателей больше, чем новости, мой отец не последовал новой моде. И газета стала терять свою популярность. Когда в очередной раз я принесла театральное обозрение, редактор сказал мне, что «Морнинг джорнал» на грани банкротства.
Итак, Эбигейл решилась на это, чтобы заработать денег для газеты и защитить отца. Это свидетельствовало о ее благородстве.
– Я знала, что скандальная статья может увеличить тираж, – продолжила Эбигейл, – и решила написать о семье, которая больше остальных привлекает к себе интерес лондонцев.
– О Кэботах.
Эбигейл пожала плечами:
– Только ты не давал пищи для сплетен.
– Но ты не поверила в мою безупречность?
– Не хотела верить, – развела руками Эбигейл. – Мне необходимо обнаружить в твоем прошлом какую-нибудь страшную тайну. Тогда отцу волей-неволей придется опубликовать мою статью.
– Ты думала, отцу не под силу справиться со своими проблемами?
– Я бы не стала вмешиваться, но он задумал оградить меня от возможных трудностей, выдав замуж, причем только за джентльмена, чтобы улучшить связи нашей семьи. А для этого нужно солидное приданое, – с иронией добавила она. – Отец, видимо, боялся, что в ближайшее время полностью обанкротится, и ради моего же блага решил выдать меня замуж против моей воли. Недавно я поняла, что он так же поступил с моей матерью. Она была дочерью простого портного, и отец настоял, чтобы она оставила своих прежних друзей и общалась только с его знакомыми. И она его послушалась. Я не хочу быть такой смиренной, ведь журналистика очень много для меня значит. Разве джентльмен позволит своей жене работать? – с горечью спросила Эбигейл.
Кристофер подумал, что Эбигейл права. Разразится скандал, если жена дворянина вдруг захочет сделать карьеру.
– И как ты намерена поступить? – спросил Кристофер.
– Со своей жизнью? Не знаю.
– Тогда с моей жизнью.
– Я уже сказала – мне не удалось узнать о тебе ничего, что можно было бы опубликовать в газете. Хотя кое-что мне все-таки стало известно.
Кристофер молчал.
– Но даже если бы я узнала всю историю, все равно не смогла бы опубликовать ее, – продолжила Эбигейл. – Я очень привязалась к… к твоей семье и теперь понимаю, что причинить ей зло выше моих сил. Когда эта идея впервые пришла мне в голову, я решила, что такие богатые и влиятельные люди, как ты, не раскаиваются в том, что когда-то совершили нечто скандальное. В конце концов, твоя жизнь казалась мне слишком приятной – за исключением настойчивых девиц, жаждущих выйти за тебя замуж.
Кристофер улыбнулся, и Эбигейл почувствовала облегчение. Значит, она правильно поступила, рассказав ему правду. Кристофер все еще не доверял ей по-настоящему, и она не винила его за это, но после событий прошлой ночи он хотел выслушать ее. И это ее радовало.
– Так что ты собираешься делать? – опять спросил Кристофер.
– Я уже сказала…
– Я имею в виду твое будущее, твоего отца? Печаль и страх отразились на лице Эбигейл.
– Не знаю. Но выйти замуж, не любя я не смогу. Вот если встречу мужчину, к которому буду чувствовать такое же влечение, как и к тебе, может, передумаю.
– Я пока не могу отпустить тебя, Эбигейл. Эбигейл вздохнула:
– Да, из-за мистера Уолтона и его статьи. Опасаешься, что я объединюсь с Уолтоном?
– Опасаюсь, что он может заставить тебя рассказать то, что ты тут узнала.
– Итак, ты меня защищаешь. – Хотя Эбигейл хотела произнести это с иронией, но в ее тоне слышалось веселье. – Надо же, как все изменилось. Вчера были шантаж и насилие, сегодня ты решил оставить меня в поместье ради моего же блага.
– Ты говоришь так, будто я твой отец.
– Ошибаешься.
– Что ж, это хорошо. – Кристофер опять обвел ее взглядом.
Она не должна терять над собой контроль, когда он так смотрит на нее.
– Если бы ты просто попросил меня помочь с Уолтоном, я постаралась бы выполнить твою просьбу, причем не только из чувства вины.
– В тот момент я был не в себе и не ведал, что творю.
– Но ты не думал о моем предательстве прошлой ночью, не так ли?
Кристофер напрягся.
– Нет, не думал. Я же сказал тебе, что вообще не хотел думать, что в тот момент имела значение только моя страсть к тебе.
– А теперь, когда ты удовлетворил ее, перестанешь обращать на меня внимание, и будешь держать в поместье, пока не решишь, что опасность миновала.
– Нет, но я бы хотел, чтобы это было именно так. – Его темные глаза, казалось, сияли собственным светом даже под лучами солнца. – Я не смогу игнорировать тебя, Эбигейл, потому что одного раза мне было недостаточно.
Откровенный разговор с Кристофером волновал и в то же время успокаивал ее, но после последнего его заявления в ее теле вспыхнул пожар, который поглотил все остальные чувства.
– Хочешь, чтобы я стала твоей любовницей?
– У меня никогда не было любовницы и, надеюсь, не будет.
– Но ты хочешь меня, – набравшись храбрости, возразила Эбигейл.
Кристофер шагнул к ней.
– Да, – сказал он.
– Звучит противоречиво.
– Я об этом пока не думал.
Эбигейл пошла к нему, замечая, как напрягся Кристофер.
– Думай что хочешь, но я собираюсь сейчас посмотреть на фехтование. – Она остановилась рядом с ним. – Ты будешь участвовать?
Кристофер замешкался, и Эбигейл уже приготовилась услышать «нет».
– Буду, – ответил он, наконец. Эбигейл с интересом посмотрела на него.
– Может быть, я даже поставлю на твой выигрыш.
Глава 20
Эбигейл старалась сдерживаться, смотря на Кристофера, который в одной рубашке фехтовал с лордом Полом на террасе. На них не было масок и защитных жилетов на груди, но кончики их шпаг прикрывали резиновые шарики. Лорд Гринвич и лорд Суортбек были судьями и считали количество касаний. Оба противника, покрытые потом, не обращали внимания на одобрительные крики зрителей, которые сидели на скамейках и стульях подальше от фехтующих. Они были погружены в сражение, и каждый, стремясь выиграть, напрягал мускулы, чтобы наносить точные удары и уклоняться от выпадов противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66