– Но вас же потянуло на благотворительность, добрый господин. Заплатите палачу, пусть он даст мне змей-травы утром. И от первого же удара я мгновенно умру, ничего не ощутив.
– В самом деле? Если бы ты знал, как жжет потом зад от этой змей-травы, – фыркнул прохожий, оказавшийся довольно молодым человеком в маске.
– У меня не будет никакого «потом», – невнятно пробормотал Джерри и продолжил по-собачьи зализывать ранку.
– Ну, если ты сам этого хочешь…
Раздались шаги стражников. Дверь открылась, конвой внимательно оглядел камеру, удовлетворенным кивком отметил присутствие узника, дверь вновь заперли. Джерри перевел дух, оглянулся на опустевшее оконце.
– Эй, – шепотом позвал, немного поколебавшись, – вы ушли, господин?
– В каком-то роде, – сдавленный смешок, – и все же часть меня еще продолжает глупую болтовню.
– Кто вы?
– Ну, это смотря во что ты веришь. В Зимнего Деда? Пусть я буду им. В моем мешке остался последний подарок. Чья-то мелкая жизнь. Скажи, ты хорошо себя вел весь год, а? Отдать тебе этот подарочек? Или я могу быть волшебной рыбой. Загадай желание, чего хочешь?
Чего я хочу? Джерри почти уже сказал «жить», а потом из глубины души, куда уже плюнули все кому не лень, поднялась мечта-чудовище, порождение безысходности, и окрасила мир вокруг в вишневые цвета жажды мести. Он так ясно представил себе, что перед глазами резко упал алый туманный занавес.
Маска Волшебник таращит пустые глазницы. Бархат истлевает и распадается на миллионы мерзких коричневатых личинок. Из них складывается лицо. Лицо Дана. Тупое, бессмысленное, завистливое, пьяное. Только его лицо. Схватить за жирную холку, привести на могилу отца и вдавливать, вдавливать в землю, пока не задохнется!
– Ого! – звонко рассмеялся прохожий. – Страшный ты человек, юный висельник. Впрочем, я всегда считал, что длительный пост способствует усилению ментальных способностей.
В последней фразе Джерри ни пса не понял, да и не пытался. Он желал, чтобы незнакомец ушел, и в то же время отчаянно боялся этого.
– Наверное, я все-таки волшебная рыба, – рассудил мужчина. – И прежде чем уйти в океан, позволь спросить тебя, смертничек. Что бы ты выбрал: графскую веревку или жизнь? О, не ту жизнь, которую вел до этого, другую, тяжелую, надо сказать. Иногда мучительную. Иногда невыносимую. Иногда хуже смерти, но все-таки не смерть.
– Мне не предложено выбирать. Выбора нет, – сквозь зубы ответил Джерри, злясь на глупые прибаутки прохожего. – Так что счастливого пути в океан, господин.
Опять алый туман. Теряю сознание? Слава Гарду!
Но – нет.
Сознание присутствовало, а еще присутствовал незнакомец. Только не за окном, а здесь, рядом, в камере. Джерри даже глаза не мог закрыть, до того пялился.
– Вы – маг?
А в голосе предательски зазвенела такая безумная надежда, что кривая улыбка гостя тут же выдала осознание победы.
– Уходишь со мной? – протянул он руку. Джерри закивал, что было сил. Жить! Уйти за этим странным типом, а потом решать.
Мертвые решать уже не могут! Жить, не быть повешенным наутро!
– Мое имя Эрфан. Иноходец Эрфан, если быть совсем уж точным. Ты уйдешь отсюда моим учеником, – размеренно, четко проговорил мужчина. – И просто – моим. Со всеми потрохами. До последней мыслишки. И дать задний ход возможности не будет. Идешь? Да или нет?
– Да! – крикнул Джерри, и в свидетельство своих слов встал, сделал шаг.
На лицо удивительного человека опустилась тихая мрачная тень. Сплюнув себе под ноги, он поднял Джерри на плечо и легко, будто рыба, пропал в тумане. Камера очистилась от багрового дыма довольно быстро. Что стало с солдатами, которые не обнаружили в камере приговоренного, Джерри не знал, и ему было совсем неинтересно.
– Хорош спать, – Джерарда беззастенчиво теребили по щекам.
Он вздрогнул, осмотрелся и три секунды осваивался. Прощался с мальчиком Джерри, перспективой казни и застарелой горечью потери отца. Возвращался к советнику Пралотте, холодной телеге и пути в столицу. Даже под шкурой было так зябко, что положенный заботливой кухаркой сверток с едой остыл и под боком лежал камнем. Тряс его кучер-лакей. Советников повар, преисполненный важности, надзирал за булькающим на костре котелком.
Костер! Тепло! Джерард захотел подойти к огню, но веревки дали о себе знать.
– Советник велел тебе надеть вот это, – благодушно проговорил кучер, позвякивая зажатыми в руке гроздьями металлических колец.
Наручники. Такие же на вооружении у гвардии порядка. Точнее, ручные и ножные оковы. На автоматической защелке. Джерард понадеялся, что «внутреннее чутье» не знает, как они открываются. Увы. Оно знало.
После того, как украшения были водворены на руки и ноги пленника, веревки за ненадобностью срезали и, наконец, с трудом сделав пару приседаний, Джерард очутился у желанного огня. Повеяло теплом и запахом пищи. Развернув непослушными пальцами свой собственный сверток, он обнаружил там хлеб, холодную говядину и бутылку вина, которую неизвестно зачем было совать в теплое. Потом вдруг смекнул. Разбитым острым стеклом легко перерезать веревки.
– Как тебя зовут? – утрированно официальным голосом спросил советник Пралотта.
И тут Джерард заметил, как сильно сдал вельможа за последние пару дней. Будто бы стремление вывести хвастуна-кузнеца на чистую воду было единственным, что удерживало от самоубийства. Джерарда не сильно устраивала роль крючка цля столь крупной и столь невменяемой рыбины, но пока что выбора ему не предлагали.
– Джерри, – улыбнувшись мысленно, ответил закованный в кандалы пленник.
Пралотта весь передернулся и воззрился на допрашиваемого, как пациент на зубодера. Чего это он? Ах, да… крыса Лайоли.
Пралотта молчал, глаза профессионально шарили по лицу и одежде пленника, запоминая, пытаясь расшифровать. Старайтесь, господин следователь. Не давайте горю захлестнуть себя. До самой столицы. А там императрица позаботится о том, чтобы вы были заняты ежечасно. Такая уж она неугомонная, Клементина Первая, бывшая баронетта Рос-Брандт.
– Я спросил твое полное имя, – нарушил молчание советник.
– Джерард.
– Откуда ты родом?
– Рысий Пик. Северные горы.
Врешь. Это Шеннон был родом оттуда. Ты же не имеешь родины. А скоро начнутся вопросы, на которые ты не знаешь ответов вовсе.
– И давно это с тобой?
– Что именно, господин?
– Умение охотиться на оборотней.
А тон не так уж и скептичен. Он мне – верит? НЕ верит? Какая разница, пусть только довезет до столицы.
– Просто волк. Он не был оборотнем. Очень-очень большой волк.
– Почему тогда другие не могли его убить?
– Они не там искали. Я нашел его логово.
– Вот так вдруг? Выпиваешь часто?
«Я не пью, – подумал Джерард. – Точно, не пью. В драку лезу, как отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63