Самый сытый, красивый, благополучный и самый неосведомленный город. Я понимаю, не знать, какие там корабли причалили к пристани Немефиса или Ортонты. Или какая погода на полях Сытоземья. Но Иноходец – ведь это легенда, об этом детям сказки на ночь рассказывают.
– Ага, судя по твоему характеру – сказки страшные. Что ж, просвети забитую столицу, дикарочка. Мы слушаем. Я знаю про Иноходца, что это – лошадь, которая бежит по-особенному. Все. Переубеди меня!
Джорданна опять засмеялась.
– Я тебя обожаю, Map. Но с удовольствием бы ударила иногда головой о стенку.
– Угу. Но сейчас тебе лень. Поэтому я такая смелая. Рассказывай.
– Иноходец – это и вправду не совсем человек. Он умеет ходить где-то, где нам не видно, и потому появляться и возникать мгновенно. Старые люди говорят, что есть такая комната или коридор, и везде двери, вроде норы, а из этих дверей к нам приходят разные существа, в основном плохие, но бывают и хорошие. Иноходец создан, чтобы границу эту и двери охранять. Он умеет там ходить. Но за это ему пришлось заплатить.
– Ага. И как же?
– У него из груди забрали СЕРДЦЕ!!
Последнее слово Джорданна выкрикнула и ткнула пальцем в грудь Маранжьез. Все потонуло в визге и хохоте сцепившихся девиц.
Когда же успокоились, то Джорданна, извинившись, продолжила:
– Ну, ведь это сказки. Наши старики говорят, Иноходец все же человек. Он не один, они разные, значит, кто-то умирает, а на его место приходит другой. Просто они очень сильные и наделены таким даром. Чтобы сюда к нам не лезли разные… вроде оборотней. Или каменных ящеров. Или теней непрошеных. Но есть еще одно. Для Иноходца люди нашего мира, которые творят много зла, все одно как те же чудовища. Он чувствует их, отыскивает и наказывает. Чаще просто убивает.
– То есть он убийца.
– Не обыкновенный, Map. В этом и суть. Иноходец – за гранью власти короля или церкви, потому что уроды же бывают всяких мастей, детка. Кто-то и коронован. Кто-то и в белой рясе. И он никогда не тронет того, кто не представляет угрозы. Ты видела его маску – это вроде отличия.
– Понятно. К тебе он каким боком? Что ты к нему ластилась, будто олениха в гон?
– Лорд Ферт был хорошо образован, – проговорила Джорданна, усмехаясь, и голос ее стал совсем низок, будто за нее слова произносил кто-то другой. – И очень талантлив. Божий дар. Хотя к богу это не имело никакого отношения. Как называется архитектор, который умеет делать приспособления вроде… молотилки?
– Инженер, – подсказала Маранжьез.
– Да. Так вот, он был инженер. Он превратил старый особняк в странное жилье, которое внутри казалось гораздо больше, чем снаружи, из-за всяких зеркал, потайных ходов и ловушек. В ловушках стояли мудреные машины, а внизу были подвалы, вырытые когда-то для вина, но там лорд устроил лабо…
– Лабораторию, – зевнула Маранжьез. Джорданна ловко прихлопнула ей ладонью нижнюю челюсть.
– Да. Ему было очень интересно, могут ли люди проходить его лабиринт. Дети. Он считал, что дети умнее, а когда вырастают – тупеют от тяжелой работы, или еще… не помню.
– Ну и?
– За три года в поместье Ферт осталось всего двое детей. Я и хромой Нажель, сын плотника.
– Собрались бы всем миром, да и…
– Собирались. У лорда была обученная гвардия, которая никогда не заходила в его дом и понятия не имела, что там творилось. А охранять его приказал сам король. Но те редкие смельчаки, кто прорвался – и что? Всего лишь доказали, что лабиринты непреодолимы.
– Но откуда ты-то знаешь, что было внутри дома?
Джорданна засмеялась опять. От ее смеха мороз пробирал по коже.
– Я была очень умной девочкой. И очень хотела жить. Я прошла целых семь ловушек, Map. И два этажа лабиринта. И попала в подвал. Прошла – не значит не попадала в ловушки, просто смогла выбраться. Там были подсказки, хорошие подсказки. Тела тех, кто пытался выбраться оттуда до меня. Некоторых еще можно было узнать.
– Прекрати, замолчи! – на мгновение Маранжьез даже рванулась к двери, но потом удивилась себе и осталась.
– А когда добралась до подвала и встретилась там с самим лордом, то пожалела, что была умной. Он очень ласково обратился ко мне, и был предельно вежлив. «Дитя, – сказал он, – ты очень удачно создана природой и выгодно отличаешься от прежних моих глупых гостей. Не будешь ли ты возражать, если я взгляну на это устройство и извлеку необходимые мне познания?»
– В каком смысле? – спросила девица. – Устройство?
– В расчлененном, – усмехнулась Джорданна. – В таком, каком видит мясник устройство свиней и коров.
– Он что, хотел тебя убить? И разрезать?
– Немного не в том порядке. Он хотел разрезать, а потом еще что-то поделать, и последить за реакцией. Пока он привязывал меня к столу, я слышала наверху щелчки и шорохи – а это значило, что Нажель на том же пути, что и я до этого. Только теперь я молилась, чтобы он не дошел.
Маранжьез, не стесняясь, всхлипывала, размазывая цветную золотистую краску вокруг глаз. Джорданна же смотрела только на пламя.
– Лорд успел немногое. Несколько надрезов на животе. А потом я увидела, как за его спиной возникает из ниоткуда человек. Он мне показался очень большим, и каким-то даже расплывчатым, будто тень. Я так и подумала – привидение. Но потом поняла – просто плащ. Такой длинный, с капюшоном. Лорд оглянулся, и они дрались. Там было очень много зеркал, и лорд ходил между ними. Дробились тысячи отражений, но незнакомец всегда отчего-то оказывался, за спиной у лорда, несмотря на все ухищрения. Ферт устал и весь взмок, и уже не так быстро пропадал, но мне казалось, будто этот странный человек лишь играет с хозяином особняка, просто играет. Потом на мгновение он повернул голову, глянул на меня и увидел, что раны кровоточат. Тогда он сразу, без всяких усилий, протянул куда-то руку, вытащил лорда за горло и запер в клетке. В такой специальной клетке, тоже с механизмом. Открывалась она только снаружи, и Ферт это знал. Я увидела маску, и нисколько не усомнилась, что это Иноходец. Он развязал меня, и нес на руках через что-то… не через ход или верхние лабиринты, а что-то зыбкое, но красивое, только дверей я там не увидела. Он положил меня у озера и сказал, что позовет сюда людей, а в замок ходить не надо, и в деревню тоже. И я спросила, почему же он так поздно, почему разрешил убить… тех детей.
– В самом деле! – хрипло и тихонько возмутилась блондинка. – Я тоже об этом подумала!
– Он тогда взял камешек с берега, бросил в озеро. Так тихо. Потом взял горсть камней и швырнул. И сказал: «Я сожалею, девочка, но мне слышны только громкие всплески». И ушел, просто ушел, не исчезая. По дороге. Я сознание потеряла, а очнулась – там мама и все из деревни сидят, мой живот перевязан. Они шумят – мол, нет больше деревни, ничего нет, рухнул проклятый дом в рудники, а они как взорвись…
– Громкие всплески?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Ага, судя по твоему характеру – сказки страшные. Что ж, просвети забитую столицу, дикарочка. Мы слушаем. Я знаю про Иноходца, что это – лошадь, которая бежит по-особенному. Все. Переубеди меня!
Джорданна опять засмеялась.
– Я тебя обожаю, Map. Но с удовольствием бы ударила иногда головой о стенку.
– Угу. Но сейчас тебе лень. Поэтому я такая смелая. Рассказывай.
– Иноходец – это и вправду не совсем человек. Он умеет ходить где-то, где нам не видно, и потому появляться и возникать мгновенно. Старые люди говорят, что есть такая комната или коридор, и везде двери, вроде норы, а из этих дверей к нам приходят разные существа, в основном плохие, но бывают и хорошие. Иноходец создан, чтобы границу эту и двери охранять. Он умеет там ходить. Но за это ему пришлось заплатить.
– Ага. И как же?
– У него из груди забрали СЕРДЦЕ!!
Последнее слово Джорданна выкрикнула и ткнула пальцем в грудь Маранжьез. Все потонуло в визге и хохоте сцепившихся девиц.
Когда же успокоились, то Джорданна, извинившись, продолжила:
– Ну, ведь это сказки. Наши старики говорят, Иноходец все же человек. Он не один, они разные, значит, кто-то умирает, а на его место приходит другой. Просто они очень сильные и наделены таким даром. Чтобы сюда к нам не лезли разные… вроде оборотней. Или каменных ящеров. Или теней непрошеных. Но есть еще одно. Для Иноходца люди нашего мира, которые творят много зла, все одно как те же чудовища. Он чувствует их, отыскивает и наказывает. Чаще просто убивает.
– То есть он убийца.
– Не обыкновенный, Map. В этом и суть. Иноходец – за гранью власти короля или церкви, потому что уроды же бывают всяких мастей, детка. Кто-то и коронован. Кто-то и в белой рясе. И он никогда не тронет того, кто не представляет угрозы. Ты видела его маску – это вроде отличия.
– Понятно. К тебе он каким боком? Что ты к нему ластилась, будто олениха в гон?
– Лорд Ферт был хорошо образован, – проговорила Джорданна, усмехаясь, и голос ее стал совсем низок, будто за нее слова произносил кто-то другой. – И очень талантлив. Божий дар. Хотя к богу это не имело никакого отношения. Как называется архитектор, который умеет делать приспособления вроде… молотилки?
– Инженер, – подсказала Маранжьез.
– Да. Так вот, он был инженер. Он превратил старый особняк в странное жилье, которое внутри казалось гораздо больше, чем снаружи, из-за всяких зеркал, потайных ходов и ловушек. В ловушках стояли мудреные машины, а внизу были подвалы, вырытые когда-то для вина, но там лорд устроил лабо…
– Лабораторию, – зевнула Маранжьез. Джорданна ловко прихлопнула ей ладонью нижнюю челюсть.
– Да. Ему было очень интересно, могут ли люди проходить его лабиринт. Дети. Он считал, что дети умнее, а когда вырастают – тупеют от тяжелой работы, или еще… не помню.
– Ну и?
– За три года в поместье Ферт осталось всего двое детей. Я и хромой Нажель, сын плотника.
– Собрались бы всем миром, да и…
– Собирались. У лорда была обученная гвардия, которая никогда не заходила в его дом и понятия не имела, что там творилось. А охранять его приказал сам король. Но те редкие смельчаки, кто прорвался – и что? Всего лишь доказали, что лабиринты непреодолимы.
– Но откуда ты-то знаешь, что было внутри дома?
Джорданна засмеялась опять. От ее смеха мороз пробирал по коже.
– Я была очень умной девочкой. И очень хотела жить. Я прошла целых семь ловушек, Map. И два этажа лабиринта. И попала в подвал. Прошла – не значит не попадала в ловушки, просто смогла выбраться. Там были подсказки, хорошие подсказки. Тела тех, кто пытался выбраться оттуда до меня. Некоторых еще можно было узнать.
– Прекрати, замолчи! – на мгновение Маранжьез даже рванулась к двери, но потом удивилась себе и осталась.
– А когда добралась до подвала и встретилась там с самим лордом, то пожалела, что была умной. Он очень ласково обратился ко мне, и был предельно вежлив. «Дитя, – сказал он, – ты очень удачно создана природой и выгодно отличаешься от прежних моих глупых гостей. Не будешь ли ты возражать, если я взгляну на это устройство и извлеку необходимые мне познания?»
– В каком смысле? – спросила девица. – Устройство?
– В расчлененном, – усмехнулась Джорданна. – В таком, каком видит мясник устройство свиней и коров.
– Он что, хотел тебя убить? И разрезать?
– Немного не в том порядке. Он хотел разрезать, а потом еще что-то поделать, и последить за реакцией. Пока он привязывал меня к столу, я слышала наверху щелчки и шорохи – а это значило, что Нажель на том же пути, что и я до этого. Только теперь я молилась, чтобы он не дошел.
Маранжьез, не стесняясь, всхлипывала, размазывая цветную золотистую краску вокруг глаз. Джорданна же смотрела только на пламя.
– Лорд успел немногое. Несколько надрезов на животе. А потом я увидела, как за его спиной возникает из ниоткуда человек. Он мне показался очень большим, и каким-то даже расплывчатым, будто тень. Я так и подумала – привидение. Но потом поняла – просто плащ. Такой длинный, с капюшоном. Лорд оглянулся, и они дрались. Там было очень много зеркал, и лорд ходил между ними. Дробились тысячи отражений, но незнакомец всегда отчего-то оказывался, за спиной у лорда, несмотря на все ухищрения. Ферт устал и весь взмок, и уже не так быстро пропадал, но мне казалось, будто этот странный человек лишь играет с хозяином особняка, просто играет. Потом на мгновение он повернул голову, глянул на меня и увидел, что раны кровоточат. Тогда он сразу, без всяких усилий, протянул куда-то руку, вытащил лорда за горло и запер в клетке. В такой специальной клетке, тоже с механизмом. Открывалась она только снаружи, и Ферт это знал. Я увидела маску, и нисколько не усомнилась, что это Иноходец. Он развязал меня, и нес на руках через что-то… не через ход или верхние лабиринты, а что-то зыбкое, но красивое, только дверей я там не увидела. Он положил меня у озера и сказал, что позовет сюда людей, а в замок ходить не надо, и в деревню тоже. И я спросила, почему же он так поздно, почему разрешил убить… тех детей.
– В самом деле! – хрипло и тихонько возмутилась блондинка. – Я тоже об этом подумала!
– Он тогда взял камешек с берега, бросил в озеро. Так тихо. Потом взял горсть камней и швырнул. И сказал: «Я сожалею, девочка, но мне слышны только громкие всплески». И ушел, просто ушел, не исчезая. По дороге. Я сознание потеряла, а очнулась – там мама и все из деревни сидят, мой живот перевязан. Они шумят – мол, нет больше деревни, ничего нет, рухнул проклятый дом в рудники, а они как взорвись…
– Громкие всплески?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63