Сумка стояла там же, где он ее спрятал, прежде чем идти менять рубин. Иноходец вытащил из сумки свою теплую длинную накидку, одел, бросил шкатулку в сумку и пошагал обратно, к Лестнице. Время пока есть, сердце – живое. Когда он спустится с гор и выйдет из зоны влияния магии, то пойдет через Межмирье.
Земля загудела.
Прислушавшись, Джерард понял, что из-под камней доносится монотонный низкий вой. Фроки, догадался он. Вой был вовсе не хаотичен, а очень слаженный, очень четкий. Какой-то ритуальный, что ли… Чего они там угрожали? Пожалуются?
И все-таки он пошагал быстрее. Длинные ноги порой вязли в снегу, и дорога обещала быть непростой. Заночевать здесь и речи быть не может! Того и гляди, снегопад начнется, вон какой ветер, в деревьях так и шумит! Стоп. В каких деревьях?
– Хорошш, – дыхнули за спиной, потом откликнулось везде, гулко, почти как лавина. – Ах, хорошшш, таких не найдешь.
Джерард быстро прокрутился вокруг своей оси – чистота, белая пустыня и сквозь туман торчат синеватые вершины. Никого.
– Повтори, не расслышал, – мрачно сказал Иноходец, поставил сумку на снег и осторожно нащупал в поясе нож.
– Хорош, говорю, – уже высоким, звонким голоском зазвенели льдинки на ближайшем камне. – Обидел маленьких, обидел?
– С кем имею честь беседовать? А то ведь и не отвечу!
– Меня это не удивит.
На снегу резко проявилась синяя тень и поднялась в полный рост. Хороший такой рост, едва ли не больше, чем у Иноходца.
– Люди обладают не очень гибким воображением. Конкретики требуют. Постоянно.
– Скольких людей ты знал? – спросил Джерард, осторожно обходя тень сбоку.
Впрочем, тень перестала быть таковой и превратилась в очень худого мужчину неопределенного возраста. Сие обстоятельство сразу выдавало в нем не человека, а лишь некое существо, для удобства принявшее такую форму. Мужик был ошеломляюще синеглаз и ошеломляюще не одет.
– Жарко? – посочувствовал Джерард. Незнакомец оглянул себя, потянул руку к ближайшему облаку и окутался белой хламидой.
– Кстати, оставь в покое нож, человек. Ты стоишь почти на самом Магнит-камне. Не думаю, что удастся воспользоваться оружием из железа! Да и любым другим оружием.
– Мне так спокойнее, – отозвался Джерард.
– Боишься? Тогда зачем обижал глазастиков?
– Кого? Фроков? Я их не обижал.
– Иначе они бы меня не будили. Как тебя зовут, человек?
– Джерард.
– Рассказывай свою версию, Джерард-обманщик. Так или иначе, но мне придется тебя наказать.
– Мы договорились об обмене с таким фроком… с красной шерстью. Он согласился.
– Это она, человек. Красненькая – это она.
– Прошу прощения. Так вот. Я обменял один предмет на рубин, который заработал честным трудом. После обмена дама решила, что продешевила и пыталась отказаться. Но договор же был! Я взял свой предмет и ушел.
– Она сказала, ты не открыл истинной ценности вещи, и обманул.
– Истинную ценность это представляет только для меня, – тихо проговорил Иноходец и отчего-то только сейчас понял, как устал.
– Покажи мне свою вещь, – непререкаемым тоном произнес Хозяин Гор, – и я сам решу, чего она стоит.
Джерард достал шкатулку, протянул, но готовился в любой момент сражаться. Бесполезно, конечно, но и не стоять же да смотреть!
Мужчина открыл шкатулку. Сердце, видимо, чуть успокоилось, но все же подрагивало, – изнутри легонько светилось, вспышками.
– Это не рубин и тем более вообще не камень, – покачал головой дух. – Но красиво, да. Как называется такая игрушка?
– Такая игрушка, как ты изволил выразиться, называется сердцем. Это мое сердце.
– Ты лжешь, – мягко улыбнулся Хозяин, – люди не живут отдельно от частей своего тела. Я не так уж плохо помню людей.
Порыв ветра бросил прямо в лицо Джерарду увесистый кусок льда. Уроки Эрфана не проходили даром, Джерард отбил глыбу и даже как-то ухитрился расколоть надвое.
– Люди – нет. Иноходцы – да, – раздраженно повысил он голос, потирая ноющее ребро ладони.
– Чем отличается Иноходец кроме умения нечестно торговаться?
– Иногда мне приходится жить отдельно от своего сердца. Чтобы ходить в Межмирье.
– Все эти названия мне незнакомы, человек. Но допустим. Как же ты отдал свое сердце глазастикам? Разве ты не знал, что они не любят возвращать однажды полученное?
– Мой учитель сделал это, – сквозь зубы признался Джерард. Допрос утомлял. – Против моей воли. Он счел это хорошим испытанием для меня.
– М-м? А что бы случилось, если бы ты не прошел испытание?
– Если в назначенный срок я не приму свое сердце обратно в грудь, оно умрет, и Межмирье сделает меня тенью, которая вечно скитается его туманными тропами, забыв дорогу в мир людей.
– У вас с учителем были очень нежные отношения!
– А теперь верни мне его.
– Учителя?
– Сердце.
Дух не двинулся с места, просто предостерегающе обжег Джерарда синим пламенем взгляда.
– Не спеши, Иноходец. Делать тебя навсегда тенью будет, конечно, слишком. Но видишь ли – эти горы не так уж обширны, зато это мои горы. Глазастики жадный и капризный народец, но они тоже мои. А ты их обидел. Они расстроены. В недрах неспокойно. Зачем мне это нужно? Я люблю порядок, спокойствие. И за твою излишнюю сообразительность и самоуверенность ты должен получить хороший урок, человек-с-сердцем-в-шкатулке.
– И как ты собираешься это сделать?
– Очень просто, – сказал Хозяин Гор и как-то очутился очень близко. Джерард не умел проделывать такие штуки без Межмирья.
– Я лишаю тебя памяти на два месяца. Ты ничего не будешь знать, даже имени. Ты забудешь даже то, для чего предназначен.
Джерард вскинулся – и упал без сознания, наткнувшись на выставленную вперед руку существа. Хозяин Гор склонился над лежащим и поставил шкатулку рядом с телом.
– У тебя хорошее сердце, Иноходец – горячее, светлое. Потому наказание довольно мягкое. Жаль только, что в момент, когда ты обижал мои порождения, это сердце лежало в твоей шкатулке, а не в груди. Я могу позаботиться лишь о том, чтобы эту «игрушечку» ты не потерял из-за беспамятства. Охранное заклинание для драгоценностей сделает ее безразличной и нежеланной для всех. Все. Вставай, безымянный человек.
Хедер перевела дыхание.
– Вот это да! То есть тебя наказали?
– Вообрази!
– А потом?
– Потом уже проще. Меня подобрали в горном лесу жители одной деревни, люди барона Рос-Брандт. Я там жил два месяца, был учеником кузнеца. Как раз в тех местах объявился оборотень или то, что таковым считали. Императрица Клементина прислала для разбирательства советника по имени Пралотта, а он привез с собою Лайоли.
Я очень сожалею, Хедер. Я сожалею, что заклятие спало с меня в день, когда ее убили, а не днем раньше. Я только отомстил, а ведь мог бы уберечь.
– Это не твоя вина, Джерард.
– Моя, Хедер. Я мог бы повести себя так, чтобы не навлечь заклятие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63