Но он слетел с катушек практически сразу. В смысле, снова начался психоз. Ну прямо «Прилив волны огня» по новому кругу. Все его предавали. Он вышвыривал людей ни за что, ни про что; обвинял меня, что я отсосала в туалете у ударника, что я трахнулась с звуковиком. Я снова взялась за валиум – по-другому я бы не смогла выжить. На прошлой неделе он заказал эту дверь. Мы приехали утром – и вот она, уже стоит. Для моей личной безопасности, разумеется. Я не спорила. С прошлого четверга у меня уже был пистолет. Я просто никак не могла решить, кто из нас первым пустит его в ход.
– По-моему, ты сделала правильный выбор.
– Думаешь? – легкая улыбка. – Может, и так. Мне только ужасно не хочется рассказывать обо всем орде копов.
– Может, и не придется. Они найдут обугленное тело. Это вполне может выглядеть так, будто он оказался захвачен пожаром. Особенно вероятным это покажется, если дом сгорит дотла.
– Думаю, сгорит. Он намного дешевле, чем кажется там почти все – штукатурка и пластик. Деревяшка. Как декорация в кино, – снова возникло напряжение. – Жаль только, что не все огню достанется. «Стингрэй» этот. Дурацкий гребаный «стингрэй». Ненавижу эту машину. Весь этот гребаный дом ненавижу. И все это дерьмо. Меня от него тошнит, и всегда тошнило. Очень надеюсь, что со всем этим покончено. Надеюсь, все это сгорит на хрен дотла.
14
Пожары остались далеко, оранжевыми прожилками сверкая на склонах гор Санта– Моники; мы подъехали к гостинице «Серф-райдер» на Редондо-Бич. Это был приземистый футуристический комплекс начала шестидесятых, расположившийся в перекрестии между магазином «Самбо кофе» и павильоном «Туморроуленд».
Из углов выступали металлические спирали, вокруг окон лепились наборы полупрозрачной пластиковой мозаики, похожей на расплющенные мозги. Ветер трепал тонкие стволы пальм; я припарковался на свободном месте позади немецких тачек моих бывших одноклассников.
– Пойду вытащу его сюда. Давай ты подождешь в машине?
Она открыла свою дверь:
– Мне надо в комнату для девочек.
– Шарлен, думаю, будет разумнее, если мы с тобой не будем показываться вместе.
– Почему?
Хороший вопрос.
– Просто потому.
Пат. Я раздраженно вздохнул, и это не было актерством. Нервы были на пределе. Из-за жары, из-за ветра. Из-за того, что случилось. Из-за того, с чем мне предстояло столкнуться внутри.
– И что я, по-твоему, должна делать? Пописать в пепельницу?
– Ладно, пошли.
Согнувшись, мы пересекли парковку; ветер подгонял нас. Как только мы вошли в холл, я расслышал группу, игравшую в Орбитальном зале – женская группа исполняла кавер песни «Our Lips Are Sealed».
Свет в холле был ослепительным, повсюду – яркий оранжевый и желтый винил.
– Смотри, здесь внизу кофейный магазин. Уверен, там есть женский туалет, – я указал на коридор напротив Орбитального зала. – Я найду Нила, и мы встретимся с тобой. Ты подожди там.
Она кивнула и ушла.
Я собрал волю в кулак и направился в Орбитальный зал. На полпути оказался рядом с зеркальной колонной, мельком увидел свое отражение и внутренне похолодел. Рубашка была частично расстегнута, выставляя напоказ пистолет за поясом штанов. Боже, я совсем забыл про него. Похоже, я был не в себе намного больше, чем сам думал. Быстренько застегнул рубаху – Господи, а ведь в холле кто-нибудь мог увидеть пистолет – и тут заметил кровь на своих бежевых ботинках. Взгляд был остекленевший, воск с «ежика» размазался по лбу, по рукам стекали струйки пота. Я выглядел жутко, был похож на какого-то чертова психопата. Я не мог явиться в таком виде. Что обо мне подумают?
Иисусе, неужели и правда до такого дошло? Это дерьмо – к черту.
Я подошел к двери.
Освещение в зале было тусклым, как в баре. На большой танцплощадке двигались только несколько пар; я шагнул к столу с именными карточками, около которого уже никого не было. Карточек на нем оставалось не так много. Моя. И Нила. Черт, черт, черт.
– Скотт? Это ты?
Я поднял глаза и увидел приближающуюся Гейл Спайви. Она выглядела лучше, чем я представлял себе во время телефонного разговора. Она была стройной и сегодня вечером накрашенной до зубов, но видно было, что и завтра утром она не будет смотреться потрепанной.
– Привет, Гейл. Как дела?
Пока она подходила ко мне, выражение наигранного довольства на ее лице стремительно сменялось искренними опасениями. Она скатилась в нервозную изматывающую трескотню:
– Скотт, я так рада, что ты все сделал, как обещал, но честно говоря, я не была до конца уверена, что ты собираешься прийти. Поэтому в последнюю минуту мы пригласили группу, где играет дочка Бекки Мортон. Ты помнишь Бекки? Она играла с нами в спектаклях, вспомнил? В «Нашем городке» она играла Эмили, а потом вышла замуж за Боба Стабнера. Ты же помнишь Боба, да? Ну, конечно, надолго это все не затянулось, но…
– Гейл, погоди. Нил случайно не здесь, а? – я хватался за соломинку.
– Нет, но я с ним говорила на прошлой неделе. – Нервный смешок. Ну да, я в курсе, что ты говорила с ним, Гейл. Обо мне. – Уверена, он придет. Вот… – она взяла карточку с моим именем, расстегнула булавку: – Дай-ка я пристегну тебе карточку…
– Нет, ни к чему… – я оттолкнул ее руку, испугавшись, что она заметит пистолет, и выбил у нее карточку. Она отскочила назад, встревоженная, испуганная. Это было ужасно, мучительно. Мне надо было срочно уходить отсюда.
На мое плечо легла рука, и я резко развернулся. Это был Стив, один из моих прежних дружков, с широкой румяной физией, как у Франца Хальса, на которую мне было больно смотреть.
– Господи, глазам не верю! Да ты ничуть не изменился, дружище, – его голос дрожал от преувеличенной радости, но я чувствовал, что его глаза прощупывают меня – регистрируют настроение, оценивают мой взгляд. Он сделал жест, будто хотел обнять меня по-медвежьи, но этого я допустить не мог, он бы почувствовал пистолет за поясом, так что я сунул ему руку. Он крепко пожал ее, но я видел, что мою формальность он расценил как отталкивание и потому мгновенно остыл.
– Как дела, Стив?
– Отлично, просто отлично, лучше не бывает. Прикинь, мы с Бетти прилетели сюда аж из Талсы только на сегодняшний вечер, – он повел рукой в сторону грудастой блондинки в обтягивающем спортивном костюме жестом, каким ошалевшему от суеты бармену заказывают еще выпивки. – Съездил туда в семьдесят четвертом навестить брата, да так там и остался.
– Вроде я об этом что-то слышал, – отозвался я, вглядываясь в толпу. Было слишком темно, чтобы можно было узнавать людей, пока они не оказывались совсем рядом. А причудливо вращающийся агрегат в форме спутника над танцплощадкой ударил мне в глаза ярким светом.
– Самое лучшее место в стране, Скотт. Район открытых возможностей. Лос-Анджелес перехваливают, уж поверь мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93