А жена, без разрешения читавшая какую-то бумажку Юаньюань, сказала ему: «Значит, когда она была от горшка два вершка, я могла стирать ее грязные пеленки, а теперь, выходит, не имею права читать ее письма? Да где это видано! Все-таки в тебе сильны всякие интеллигентские замашки. Поди, у тебя тоже найдется что-нибудь такое, чего мне нельзя прочитать?» Он отступал и только тихо спрашивал Юаньюань: «Ты стол-то свой запираешь?»
Выступал Ван Фанлян:
— ...иногда говорят, что политика — это командная сила, основа жизни. Продолжая эту мысль, товарищ Дэн Сяопин указывал, что наше главное политическое направление состоит в осуществлении «четырех модернизаций». Стало быть, на них и нужно направить всю идейно-политическую работу, чтобы максимально мобилизовать мысли, силы, способности народа...
Чжэн Цзыюнь незаметно разглядывал зал, людей, стараясь понять, как они реагируют. Он встретился глазами с Ян Сяодуном. Что думает этот парень, тоже непонятно, во всяком случае по его лицу. Чжэн Цзыюнь подмигнул ему в знак приветствия. Ян Сяодун почтительно кивнул. Плохо, похоже, у парня уже нет того задора, который так понравился Чжэну, когда они познакомились в ресторане.
— ...десять лет хаоса оказали губительное влияние на нашу общественную жизнь и особенно на идеологию. Идейный уровень некоторых молодых рабочих и служащих заметно снизился. От теоретической установки «дух может все», навязываемой «бандой четырех», многие перешли к вульгарному материализму, а на поверку обе эти пропагандистские позиции оказываются просто разновидностями индивидуализма...
Чжэн увидел, как Ян Сяодун нахмурился. Согласен с Ван Фанляном или наоборот?
— Как в такой сложной идейной обстановке проводить «четыре модернизации»? Все руководители промышленных предприятий должны задуматься над этим. Наше время уже сильно отличается от периода войны и освобождения. Тогда главным объектом работы была армия, а сейчас главные объекты — это социалистическое строительство, широкие массы рабочих и служащих, наши задачи теперь гораздо сложнее. Перед армейским командованием не стояли вопросы о жилье, детсадах и прочем. Мы же должны решать множество новых проблем.
Некоторые утверждают, что у Запада мы можем учиться только технологии производства, естественным наукам, но не должны копировать их методы управления, потому что они относятся к буржуазной надстройке. Я считаю, что это совершенно неправильно. Без хорошего управления не сработают ни современная технология, ни передовое оборудование. Мы не можем подражать сторонникам «заморских дел» конца маньчжурской династии, которые думали только о вещах, а не о людях Нужно во всем исходить из практики, опыта, а не заниматься, как в прошлом, метафизикой. Некоторые вещи сейчас могут показаться непригодными, но окажутся полезными в будущем. Если сегодня мы что-то не в состоянии освоить — освоим завтра. Необходимы научный подход, изучение всех слоев населения, настоящая работа с людьми, повышение роли человека в обществе. Ставить массы ниже себя и одновременно пытаться пробудить в них инициативу — такая политика обречена на провал.
Здорово чешет, старый пройдоха! Чжэн Цзыюнь был очень доволен. Он легонько забарабанил по столу пальцами, как будто аплодируя Вану.
Чжэн уже много лет работал с Ван Фанляном, но далеко не всегда знал, чего от него можно ждать.
При подготовке этого симпозиума возникло много раз-
Имеются в виду те представители буржуазно-помещичьих либеральных кругов и части интеллигенции, которые в конце XIX в. выступали за заимствование только технических достижений Запада без коренных изменений социально-политической структуры в Китае. Министр, например, с самого начала был против созыва и сегодня вообще не удосужился прийти. Правда, хорошо, что не пришел, иначе снова затянул бы старую песню. Не дать ему слова было бы неудобно, этикет есть этикет. Хотя никаких писаных правил по этому поводу нет, бывают обычаи посильнее любых законов. А если бы он выступил, то начал бы произносить заклинания наподобие тех, от которых сжимался волшебный обруч на голове у Царя обезьян. Но Чжэн Цзыюнь вовсе не хотел превращать этот симпозиум в пустую говорильню. Неформальное проведение симпозиума и будет лучшим уроком для кадров.
Чжэн Цзыюнь не спорил напрямик с руководством, и все-таки хотел достичь чего-то нового. Особенно яростно он выступал против распространенного лозунга «Возродить пролетариат и уничтожить буржуазию». Кто имеется в виду под «буржуазией» и «пролетариатом», совершенно непонятно, а раз так, то и лозунг этот никому не нужен. Эдак можно опять вернуться к временам «культурной революции». Когда Тянь Шоучэн услышал такие слова, он только головой покачал, но ничего вслух не сказал. Лишь позже он выразил свое мнение, и в протоколе партийного собрания появилась запись, что он предлагает повременить с симпозиумом. И теперь, какая бы проверка ни нагрянула, что бы ни выяснили, министр ни при чем.
Ван Фанлян о созыве симпозиума умудрился не высказаться ни за, ни против, он говорил только общие слова. После партийного собрания, когда Чжэн Цзыюнь заболел, Ван согласился председательствовать на симпозиуме вместо него, но потом сообщил, что тоже плохо себя чувствует, и не вышел на работу. Оргкомитет заволновался: ни одного руководителя не будет, как же открывать симпозиум? Хорошо еще, что Чжэн Цзыюнь сам позвонил и, узнав о сложившейся ситуации, обещал все-таки прийти и вести заседание. Хотя неизвестно, как это может сказаться на его здоровье.
Лишь подъехав к министерству, Чжэн Цзыюнь увидел машину Ван Фанляна. Выходит, Ван просто дурака валял, спектакль какой-то разыгрывал, когда говорил, что почувствовал себя плохо.
Е Чжицю знала о трудностях, с которыми готовился симпозиум, поэтому, когда Чжэн Цзыюнь на первом заседании кивнул ей и сидящей с ней рядом Юаньюань, она радостно заулыбалась ему в ответ.
Чжэн Цзыюнь взял слово:
— После 3-го пленума, когда был выдвинут курс на раскрепощение идеологии, совершенно новый размах приобрело и строительство социалистической экономики. Осуществляются хозяйственное урегулирование и реформа, мы постепенно приходим к необходимости научно обоснованного управления, опирающегося на экономические законы. Однако перед нами встает и много проблем. Так, некоторые товарищи думают, что достаточно дать дорогу осуществлению принципа распределения по труду, выдвинуть на первый план материальную заинтересованность, и идейно-политической работой можно уже не заниматься. На самом же деле идеология в такие моменты особенно важна. Пропаганду надо вести честно, правдиво, и многие люди, работающие в практической сфере, уже поняли это — например, бригадир второго цеха автозавода «Рассвет» Ян Сяодун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Выступал Ван Фанлян:
— ...иногда говорят, что политика — это командная сила, основа жизни. Продолжая эту мысль, товарищ Дэн Сяопин указывал, что наше главное политическое направление состоит в осуществлении «четырех модернизаций». Стало быть, на них и нужно направить всю идейно-политическую работу, чтобы максимально мобилизовать мысли, силы, способности народа...
Чжэн Цзыюнь незаметно разглядывал зал, людей, стараясь понять, как они реагируют. Он встретился глазами с Ян Сяодуном. Что думает этот парень, тоже непонятно, во всяком случае по его лицу. Чжэн Цзыюнь подмигнул ему в знак приветствия. Ян Сяодун почтительно кивнул. Плохо, похоже, у парня уже нет того задора, который так понравился Чжэну, когда они познакомились в ресторане.
— ...десять лет хаоса оказали губительное влияние на нашу общественную жизнь и особенно на идеологию. Идейный уровень некоторых молодых рабочих и служащих заметно снизился. От теоретической установки «дух может все», навязываемой «бандой четырех», многие перешли к вульгарному материализму, а на поверку обе эти пропагандистские позиции оказываются просто разновидностями индивидуализма...
Чжэн увидел, как Ян Сяодун нахмурился. Согласен с Ван Фанляном или наоборот?
— Как в такой сложной идейной обстановке проводить «четыре модернизации»? Все руководители промышленных предприятий должны задуматься над этим. Наше время уже сильно отличается от периода войны и освобождения. Тогда главным объектом работы была армия, а сейчас главные объекты — это социалистическое строительство, широкие массы рабочих и служащих, наши задачи теперь гораздо сложнее. Перед армейским командованием не стояли вопросы о жилье, детсадах и прочем. Мы же должны решать множество новых проблем.
Некоторые утверждают, что у Запада мы можем учиться только технологии производства, естественным наукам, но не должны копировать их методы управления, потому что они относятся к буржуазной надстройке. Я считаю, что это совершенно неправильно. Без хорошего управления не сработают ни современная технология, ни передовое оборудование. Мы не можем подражать сторонникам «заморских дел» конца маньчжурской династии, которые думали только о вещах, а не о людях Нужно во всем исходить из практики, опыта, а не заниматься, как в прошлом, метафизикой. Некоторые вещи сейчас могут показаться непригодными, но окажутся полезными в будущем. Если сегодня мы что-то не в состоянии освоить — освоим завтра. Необходимы научный подход, изучение всех слоев населения, настоящая работа с людьми, повышение роли человека в обществе. Ставить массы ниже себя и одновременно пытаться пробудить в них инициативу — такая политика обречена на провал.
Здорово чешет, старый пройдоха! Чжэн Цзыюнь был очень доволен. Он легонько забарабанил по столу пальцами, как будто аплодируя Вану.
Чжэн уже много лет работал с Ван Фанляном, но далеко не всегда знал, чего от него можно ждать.
При подготовке этого симпозиума возникло много раз-
Имеются в виду те представители буржуазно-помещичьих либеральных кругов и части интеллигенции, которые в конце XIX в. выступали за заимствование только технических достижений Запада без коренных изменений социально-политической структуры в Китае. Министр, например, с самого начала был против созыва и сегодня вообще не удосужился прийти. Правда, хорошо, что не пришел, иначе снова затянул бы старую песню. Не дать ему слова было бы неудобно, этикет есть этикет. Хотя никаких писаных правил по этому поводу нет, бывают обычаи посильнее любых законов. А если бы он выступил, то начал бы произносить заклинания наподобие тех, от которых сжимался волшебный обруч на голове у Царя обезьян. Но Чжэн Цзыюнь вовсе не хотел превращать этот симпозиум в пустую говорильню. Неформальное проведение симпозиума и будет лучшим уроком для кадров.
Чжэн Цзыюнь не спорил напрямик с руководством, и все-таки хотел достичь чего-то нового. Особенно яростно он выступал против распространенного лозунга «Возродить пролетариат и уничтожить буржуазию». Кто имеется в виду под «буржуазией» и «пролетариатом», совершенно непонятно, а раз так, то и лозунг этот никому не нужен. Эдак можно опять вернуться к временам «культурной революции». Когда Тянь Шоучэн услышал такие слова, он только головой покачал, но ничего вслух не сказал. Лишь позже он выразил свое мнение, и в протоколе партийного собрания появилась запись, что он предлагает повременить с симпозиумом. И теперь, какая бы проверка ни нагрянула, что бы ни выяснили, министр ни при чем.
Ван Фанлян о созыве симпозиума умудрился не высказаться ни за, ни против, он говорил только общие слова. После партийного собрания, когда Чжэн Цзыюнь заболел, Ван согласился председательствовать на симпозиуме вместо него, но потом сообщил, что тоже плохо себя чувствует, и не вышел на работу. Оргкомитет заволновался: ни одного руководителя не будет, как же открывать симпозиум? Хорошо еще, что Чжэн Цзыюнь сам позвонил и, узнав о сложившейся ситуации, обещал все-таки прийти и вести заседание. Хотя неизвестно, как это может сказаться на его здоровье.
Лишь подъехав к министерству, Чжэн Цзыюнь увидел машину Ван Фанляна. Выходит, Ван просто дурака валял, спектакль какой-то разыгрывал, когда говорил, что почувствовал себя плохо.
Е Чжицю знала о трудностях, с которыми готовился симпозиум, поэтому, когда Чжэн Цзыюнь на первом заседании кивнул ей и сидящей с ней рядом Юаньюань, она радостно заулыбалась ему в ответ.
Чжэн Цзыюнь взял слово:
— После 3-го пленума, когда был выдвинут курс на раскрепощение идеологии, совершенно новый размах приобрело и строительство социалистической экономики. Осуществляются хозяйственное урегулирование и реформа, мы постепенно приходим к необходимости научно обоснованного управления, опирающегося на экономические законы. Однако перед нами встает и много проблем. Так, некоторые товарищи думают, что достаточно дать дорогу осуществлению принципа распределения по труду, выдвинуть на первый план материальную заинтересованность, и идейно-политической работой можно уже не заниматься. На самом же деле идеология в такие моменты особенно важна. Пропаганду надо вести честно, правдиво, и многие люди, работающие в практической сфере, уже поняли это — например, бригадир второго цеха автозавода «Рассвет» Ян Сяодун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99