Скверно. Да еще вдобавок при сильном ветре не скрепленные корнями пески
поползут и вполне смогут засыпать незадачливого путешественника.
Однако выбора не было - с первыми лучами солнца промерзший насквозь
Посланник Богини спустился в одну из впадин и вырыл в холодном
податливом песке длинную неглубокую яму. Потратил он на работу минут
пять, не больше, но мир вокруг успел перемениться: исчез серебристый
иней, сверху потекли, приятно согревая тело, потоки тепла.
Найл не обманулся - он слишком хорошо знал, сколь быстро тает эта
ласкающая тело граница ночи и дня, а потому поспешил забраться в яму,
дабы подольше хранить ощущение прохлады.
Невдалеке зашуршало. В нескольких шагах из залитого ярким солнцем
песка вынырнула, точно из воды, черноголовая змея и быстро заструилась
вверх по склону - подальше от слишком крупного соседа. Закон пустыни:
большие едят маленьких, сильные - слабых. Зачем рисковать зря?
Посланник Богини проводил Черноголовку взглядом, потом присыпал ноги
и туловище, откинул голову и закрыл глаза...
x x x
...Дробный топот... Широкие наконечники копий, усеянные мелкими
зубчиками... Вопль боли... Кровавый дождь из паучьих и человеческих
тел... Крики насилуемых женщин...
- А-а-а! - Найл судорожно дернулся, вскинул голову...
Нет, все в порядке. Кругом барханы; над головой - голубое, в редких
облачках, небо; кожу ласкает ленивый ветерок. Вокруг спокойно и
безопасно.
Но стоило подкрасться дреме, как шею опять захватила жесткая петля, а
в мозгу зазвучал веселый голос Тройлека: "У вас некому защищать город!
Славный у тебя дворец, я поселюсь именно в нем! Ты вспомнил смазливую
девицу - думаю, она приглянется нашему князю. Ну, выбирай карту! Твоя
жизнь не стоит поставленных мною золотых монет!"
x x x
Посланник Богини судорожно вырывался из объятий кошмара, засыпал
снова - и вновь терял равновесие, петля сжимала горло, а дикари радостно
гоготали, глядя на его предсмертные судороги. Сбитый арбалетной стрелой,
он падал с головокружительной высоты, его втаптывала в грязь лавина
всадников...
Очнувшись в очередной раз, Найл решительно сел, затряс головой,
разгоняя остатки дремы. Отдыха при таких сновидениях все равно не будет.
Солнце стояло в зените, грозя запечь человека живьем; над гребнем
бархана дрожало горячее марево. Рискуя обрушить сыпучий склон, правитель
углубил свою яму, почти превратив ее в нору. Теперь у него был крохотный
уголок тени, да и песок в глубине не столь горяч. Во рту пересохло, но
жажда еще не мучила - сказывалось купание перед дорогой.
Вот только непрошеные воспоминания продолжали лезть в голову...
Пытаясь отвлечься, Найл достал из-за пазухи камни, положил перед
собой. Два куска кремня - один почти круглый, другой плоский и
продолговатый. Посланник Богини, правитель города пауков, уже больше
года живший в роскоши, за годы детства настолько впитал в кровь понятие
о кремне как о величайшей ценности, что, увидев его в реке, инстинктивно
прихватил с собой. И правильно сделал. Скорпионы и гигантская саранча,
голубые стрекозы и сколопендры, тарантулы и сороконожки - каждый готов
подкрепить свои силы сладким человеческим мясом. Без оружия в пустыне
нельзя. А на волю его отпустили, естественно, с пустыми руками. Спасибо,
хоть развязали.
Найл взял плоский камень, внимательно осмотрел.
Когда-то, вечность назад, сидя в полутемной пещере, доставшейся им от
жука-скакуна, отец объяснял ему, как проходят прожилки, как наслаиваются
пластины. Отец клал бесформенный кремень на пол, приставлял обрубок
кости шакала, нажимал - и с камня соскальзывали тончайшие листочки,
похожие на креозотовые, но твердые, с острой гранью. Пластинки с легким
шорохом падали вниз, а под мозолистыми отцовскими ладонями рождался
граненый топор, острый наконечник копья или скребок для шкур. Каменные
листики тоже не пропадали - их один за другим вставляли в узкий прорез
на длинной палке, проклеивая костным отваром, и получалось грубое
подобие меча, которым можно развалить пополам некрупную сороконожку или
разрубить панцирь цикады, нанеся пусть не смертельную, но весьма
болезненную рану; можно зачистить крупный земляной корень, настрогать
сочную стружку...
Рот наполнился слюной. Найл сглотнул и стал приглядываться к
прожилкам, пытаясь угадать направление слоев. Камень казался совершенно
однородным. И почему он тогда не слушал отца? Все увиливал, рвался из
спертого воздуха пещеры на поверхность - поиграть на свежем ветерке,
забраться в кустарник, разрезать терпкий плод опунции... Надеялся
научиться потом, со временем. Теперь приходилось действовать наудачу.
Левой рукой правитель прижал продолговатый камень к колену, а круглым
ударил по касательной. С легким хрустом отскочил осколок, обнажив свежую
сверкающую грань. Найл облизнулся, развернул обрабатываемый камень и
снова ударил, метя поближе к краю. У него получилась острая грань с
мизинец длиной. Правитель решил сделать небольшой перерыв, достал
обломок тростника и аккуратно подрезал его с обоих концов. Скол строгал
легко, как лезвие хорошо отточенного ножа.
- Ну что ж, не будем останавливаться на достигнутом, - объявил
Посланник Богини и решительно нанес два коротких удара. Получилось!
Сходясь с первой, вторая грань образовала острое жало.
Теперь следовало обстучать обе стороны, заточив камень хотя бы до
середины, потом выкопать куст макушки, сделать веревку, найти подходящее
деревце, срубить, зачистить ствол, примотать наконечник - и в руках у
него будет настоящее копье!
Увы, не было кустов, не было деревьев, что же до "заточки" камня -
Найл не раз видел, как почти готовое изделие раскалывалось от
одного-единственного неудачного удара, и не хотел рисковать.
Вот отец - тот мог неторопливым "отслаиванием" придать камню любую
форму... Но мастерство его развеяно над песками вместе с прахом и уже
никогда не перейдет к сыновьям.
Посланник Богини попробовал острие пальцем, удовлетворенно кивнул,
выглянул из ямы.
Солнце стояло слишком высоко, чтобы покидать укрытие.
"Кстати, а куда мне идти?" - впервые задумался Найл.
Продолжая двигаться спиной к вершинам Северного Хайбада, он дней за
шесть выйдет к излучине реки несколько выше города. А если повернуть к
морю, то за три дня без труда доберется до кораблей, ожидающих
смертоносцев с пленниками.
Знают ли они о поражении? Должны знать. Ведь с поля битвы ушли по
стене не меньше трех сотен пауков, еще больше спаслись под прикрытием
жуков-бомбардиров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100