– О… – Глаза за янтарными стеклами потеряли профессио­нальную проницательность и потеплели. – Теперь понят­но. Я знаю, что вы имеете в виду. Я тоже в детстве несколько раз приезжала сюда. И воспоминания настигают меня повсюду. Вот почему, когда бабушка умерла, я решила обосноваться на ост­рове. Мне всегда здесь очень нравилось.
Она рассеянно обхватила рукой носок кроссовки и подняла назад ногу, коснувшись пяткой ягодицы.
– Должно быть, вы тот самый янки, который поселился на полгода в коттедже «Маленькая мечта»?
– Поразительно, как быстро распространяются новости.
– Конечно. Особенно когда расстояние невелико. У нас здесь не так-то много одиноких мужчин. А уж если такой муж­чина собирается остаться на полгода… Некоторые дамы уже за­интригованы. – Керби повторила упражнение с другой ногой. – Вы знаете, мне кажется, я вас припоминаю. Это не вы и ваш брат слонялись повсюду с Брайаном Хэтуэем? Я помню, как ба­бушка говорила, что мальчишек Делани и Брайана водой не ра­зольешь.
– У вас хорошая память. Вы были здесь в то лето?
– Да. Это было мое первое лето на острове. Наверное, поэ­тому и запомнилось лучше всего. Вы уже видели Брайана? – небрежно спросила она.
– Он только что накормил меня завтраком.
– Из яиц он творит чудеса. – Теперь настала очередь Керби смотреть на коттедж, не видя его. – Я слышала, что Джо верну­лась. Собираюсь заглянуть в большой дом сегодня после приема больных. – Она взглянула на часы. – А поскольку прием начи­нается через двадцать минут, мне пора бежать, чтобы привести себя в порядок. Приятно было снова увидеться, Нэтан.
– Мне тоже, док, – откликнулся он, когда она уже побежала к дюнам.
Керби со смехом повернулась, побежала спиной вперед и крикнула:
– Учтите, я терапевт и у меня практика самого широкого профиля. Приходите, если что-то будет вас беспокоить.
– Я запомню.
Она отвернулась, и Нэтан с улыбкой смотрел, как дерзко болтается из стороны в сторону ее «конский хвост».
Девятнадцать минут спустя Керби надела поверх футболки и джинсов белый халат. Она считала халат необходимой деталью, предназначенной убеждать недоверчивых пациентов в том, что она действительно врач. Халат и торчащий из кармана фонен­доскоп давали многим островитянам некий визуальный толчок, без которого они не решались позволять маленькой внучке ба­бушки Фитцсиммонс копаться в своих внутренностях.
Она вошла в кабинет – бывшую бабушкину кладовку за кух­ней. Одну стену с полками Керби не тронула. Теперь здесь стоя­ли книги, папки с документами и маленький факс с копиро­вальным аппаратом, позволявший ей связываться с материком. Остальные полки она убрала, поскольку не собиралась следо­вать бабушкиному примеру и заготовлять дары природы – от тушеных помидоров до маринованных арбузов.
Она сама втащила в эту комнату маленький, любовно начи­щенный стол из вишневого дерева. Он путешествовал с ней из Коннектикута – один из немногих предметов мебели, которые она привезла на юг. На столе красовалась книга предваритель­ной записи в кожаном переплете с золотыми инициалами «К.Ф.» на обложке – прощальный подарок озадаченных родителей.
Ее отец вырос на острове, но довольно рано сбежал отсюда и считал себя счастливчиком.
Родители с восторгом восприняли ее решение последовать примеру отца и стать врачом. Они считали, что если Керби пой­дет по отцовскому пути и дальше – займется кардиохирургией, обзаведется большой практикой, – то будет жить красивой и безбедной жизнью.
А вместо этого она выбрала профессию семейного врача, старый бабушкин коттедж, простоту существования на острове.
И не могла бы быть счастливее.
Рядом с книгой предварительной записи стояла шикарная радиотелефонная система с двусторонней оперативной свя­зью – на тот невероятный случай, если ей вдруг понадобится помощь, – и стаканчик с остро отточенными карандашами.
Первые несколько недель своей практики Керби в основном точила карандаши и часами постукивала ими по журналу в тщетном ожидании посетителей. Но она держалась и постепен­но начала использовать свои карандаши для записи пациентов. Младенец с крупом, старушка с артритом, ребенок с высокой температурой. Поначалу только очень маленькие или очень ста­рые доверяли ей. Но затем стали приходить и другие: кому-то нужно было наложить швы, кого-то избавить от разных болей или расстройства желудка. Теперь ее называли «доктор Керби», и маленькая домашняя клиника стала себя окупать.
Керби просмотрела список пациентов. Ежегодный гинеко­логический осмотр, долечивание вяло текущего синусита, очередной отит у мальчика Мэтьюсов и прививка ребенку Симмонсов. Что ж, ее приемная не будет переполнена, но по крайней мере не придется скучать. И кто знает, подумала она, посмеива­ясь, может, парочка непредвиденных случаев оживит день.
Поскольку на десять часов была назначена Джинни Пендлтон, Керби решила, что у нее есть еще минут десять. Джинни неизменно всюду опаздывала. Вытащив медицинскую карту Джинни, Керби прошла в кухню, вылила из кофейника остатки сваренного утром кофе и с кружкой в руках отправилась в смот­ровую.
Комната, в которой она когда-то спала, теперь сияла чисто­той и свежестью. Керби развесила на белых стенах репродукции с полевыми цветами. Она полагала, что плакаты с изображения­ми нервной системы и ушных каналов, которыми врачи обычно украшают стены, нервируют пациентов.
Сунув карту в висевший на двери ящичек, Керби достала ситцевую рубашку с разрезом на спине – она считала бумаж­ные рубашки унизительными – и положила ее в изножье стола для обследований. Затем она включила стереомагнитофон и за­мурлыкала под тихую сонату Моцарта, расслаблявшую, как оказалось, даже тех, кто сторонился классической музыки.
Когда раздался негромкий перезвон колокольчика на входной двери, она уже приготовила все к обследованию и допила кофе.
– Извини, извини! – воскликнула Джинни, вбегая в гости­ную, служившую приемной. – Телефон зазвонил, как раз когда я выходила.
Джинни было под тридцать, и Керби не переставала твердить ей, что излишняя любовь к солнцу непременно аукнется в сле­дующие десять лет. Ее безжалостно завитые волосы были почти белыми, а темные корни просто кричали о необходимости но­вой окраски.
Джинни родилась в семье рыбаков и, хотя могла управлять лодкой, как пират, чистить рыбу, как хирург, и вынимать уст­риц из раковин с головокружительной скоростью, предпочита­ла работать в кемпинге «Ночная цапля», помогая новичкам ус­танавливать палатки, убирая площадки, ведя бухгалтерские книги.
К приему врача она нарядилась в одну из своих самых люби­мых ковбойских рубашек цвета дикой сливы с белой бахромой и в такие тесные джинсы, что Керби только оставалось прикиды­вать, сколько внутренних органов задыхается от нехватки кис­лорода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119