— Могу тебя заверить, что по крайней мере в ближайшие дни вдовство тебе не грозит, — успокоил ее Деккерет. — У этих людей нет ни капли отваги, и мы очень скоро поставим их на колени.
Правда, в глубине души он не был настолько уверен в благополучном исходе. Но это не имело никакого значения. Фулкари ни за что не отказалась бы от своего решения ехать с ним, и, что бы ни последовало, она будет с ним до конца.
Септах Мелайн находился в следующем парящем экипаже, Гиялорис — в третьем; дальше длинной чередой тянулись повозки с солдатами. Весь эскорт представлял собой значительную силу, несколько сот вооруженных людей, а остальные находились на причале, полностью готовые в случае чего немедленно вступить в бой. Если мы едем в засаду, думал Деккерет, то мы заставим их дорого заплатить за предательство
Но дорога прошла совершенно спокойно, и спустя некоторое время парящие экипажи въехали в большие арочные ворота Меримайнен-холла. Здесь также были в изобилии развешаны знамена с полумесяцами, мелькало множество людей в зеленых ливреях Самбайлидов, некоторые был вооружены, но их численность вполне укладывалась в рамки необходимого для охраны большого поместья. Деккерет не заметил никаких спрятанных в кустах батальонов, никаких гор заготовленного оружия.
Навстречу им, громко звеня золотыми шпорами, вышел высокий полный рыжеволосый человек с поразительно уродливым лицом и самодовольной напыщенной осанкой, одетый в широкий темно-бордовый плащ и щегольские желтые лосины, которые слишком туго обтягивали его дряблые ляжки. Он отвесил долгий затейливый поклон Деккерету и Фулкари, а когда выпрямился с превеликой тщательностью нарисовал в воздухе знак Горящей Звезды.
— Мой лорд… Моя госпожа… Вы оказали нам большую честь. Я — лорд Гавахауд, и сейчас я с величайшим удовольствием покажу вам апартаменты, в которых вы сможете отдыхать во время своего пребывания у нас. Мой владетельный брат будет счастлив приветствовать вас несколько позже, когда вы устроитесь.
— Какой это акцент? — одними губами, чуть слышно спросила Фулкари. — Он произносит все слова в нос. Неужели так говорят в Ни-мойе? Я никогда не слышала ничего подобного.
— Это должно означать речь большого вельможи, — тоже шепотом пояснил Деккерет. — Мы должны следить за собой и не хихикать, чтобы не спровоцировать преждевременного конфликта.
Дом для гостей Меримайнен-холла оказался очаровательным сооружением с полами из полированных адамантиновых плит, ярко-алыми стенами и фасетчатыми стеклами в свинцовых рамах, и по своему великолепию вполне годился для того, чтобы служить жильем для путешествующего короналя. А главный дом должен быть куда роскошнее, подумал Деккерет. И это было всего лишь загородное поместье Похоже, старина Дантирия Самбайл не был склонен ограничивать себя. Да и с какой стати' В свое время он был фактическим королем Зимроэля и, без сомнения, хотел успеть за одну свою жизнь достичь того великолепия, какое было создано короналями Замковой горы за несколько тысяч лет.
И Гавахауд тоже явно решил не ударить в грязь лицом. Дом был полон ежеминутно кланявшихся слуг; для гостей, на случай, если те захотят освежиться, были приготовлены редкие вина и экзотические фрукты; постельное белье было из наилучшего шелка и атласа нежных теплых цветов.
Примерно через час появился распорядитель мероприятий с известием о том, что вечером в честь прибывших состоится парадный обед. Он добавил также, что лорд Гавирал убедительно просил отложить обсуждение всех серьезных вопросов до следующего дня.
Лорд Гавирал — самозванный понтифекс Зимроэля — прибыл в гостевой дом еще часом позже. Он был один, просто одет и пришел пешком.
Деккерет был удивлен, насколько маленьким оказался этот самый Гавирал: низкорослый, пожалуй даже меньше, чем Престимион, но в отличие от коренастого мощного понтифекса тщедушный. Непрерывно бегающие глазки и подергивающиеся губы выдавали сильное волнение. Деккерет неоднократно слышал, что все Самбайлиды были массивными неповоротливыми уродливыми людьми, как старый прокуратор и его братья. Конечно, Гавахауд прекрасно подходил под это описание, но этот, тоже достаточно уродливый, был совсем другого калибра. О родстве с Дантирией Самбайлом свидетельствовали только грубые оранжево-рыжие волосы и толстый нос с вывернутыми ноздрями.
Впрочем, держался он вполне светски, хорошо говорил, всячески демонстрировал почтение к своему коронованному гостю, словом, держался совершенно не так, как того следовало ожидать от человека, объявившего себя правителем и даже понтифексом вопреки всему естественному порядку вещей. Он лишь спросил, нашел ли корональ своего жилье подходящим, и выразил надежду, что аппетит его высочества окажется под стать ожидавшемуся банкету.
— Я очень сожалею, что двое моих братьев не смогли присоединиться к нам и принять участие в этой встрече, — сказал Гавирал. — Лорд Гавиниус нездоров, и ему пришлось остаться в Ни-мойе. Лорд Гавдат, глубоко изучающий магию, тоже остался дома, так как он занят очень важными прогностическими расчетами, которые, по его словам, нельзя прерывать даже ради столь важной встречи.
— Я тоже сожалею об их отсутствии, — вежливо откликнулся Деккерет, хотя Септах Мелайн уже рассказал ему, что Гавиниус — это вечно пьяный дурак, а второй, Гавдат, судя по всему, тоже дурак, только другого сорта, глубоко погрязший в бессмысленных колдовских занятиях. Но любезность не стоила ему ничего; к тому же он отлично знал, что не было никакой разницы, встретится он с одним из братьев-Самбайлидов, или пятью, или пятью сотнями. Мандралиска — вот сила, с которой следовало считаться. А о Мандралиске пока что не было сказано ни слова.
Наступил вечер. Время для банкета.
Как Деккерет и подозревал, последний прокуратор действительно жил здесь поистине по-королевски. Главный дом являл собой массивное каменное строение, от центра которого расходились семь или десять залов с огромными окнами, и банкетный зал был самым большим из всех: просторное помещение в простом старинном стиле с высоченными стенами из почти не обработанных грубых валунов, скрепленных известковым раствором, и выставленными напоказ потолочными балками из ярких бревен дерева тембар. И это всего лишь дальнее поместье провинциального правителя. Каким же окажется прокураторский дворец в Ни-мойе, гадал Деккерет, если даже здесь, в глуши, Дантирия Самбайл устроил для себя такое великолепие?
Огромный зал был полон; вероятно, здесь собрались придворные всех пяти правителей, решил Деккерет. Порядок размещения за высоким столом оказался весьма непрост. Деккерету как короналю полагалось центральное место, слева от него, естественно, поместилась Фулкари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157