В течение оставшихся лет правления лорда Конфалюма и всего срока царствования лорда Престимиона Гопах Семивинвор неизменно жил ожиданием следующего королевского посещения. Он поднимался каждое утро на рассвете — главный распорядитель жил в небольшом доме, находившемся в тихом уголке парка, — и обходил комнату за комнатой внешний дворец, а затем внутренний, составляя для своих подчиненных длинный список работ, которые необходимо было осуществить перед прибытием короналя и его двора. И то, что венценосный хозяин дворца все не приезжал и не приезжал, служило для него вечным источником великого разочарования. Но, невзирая ни на что, осмотры продолжались; невзирая ни на что, ежегодно возобновлялось лаковое покрытие бамбуковой крыши; невзирая ни на что, каменные полы внешнего дворца были отполированы так, что в них можно было смотреться, как в зеркало, а все мраморные блоки и швы между ними в стенах проверены. Гопаху Семивинвору было уже восемьдесят лет. Но он не собирался умереть, не сыграв еще раз роли хозяина, принимающего короналя в Летнем дворце Эртсуд-Гранда.
Когда новость о том, что на королевский трон вот-вот взойдет принц Деккерет, достигла слуха Гопаха Семивинвора, первым его побуждением было проконсультироваться с магами насчет того, велика ли вероятность посещения Летнего дворца новым короналем.
Как и многие люди эпохи понтифекса Пранкипина и короналя лорда Конфалюма, Гопах Семивинвор питал глубокую веру в способности предсказателей доподлинно провидеть будущее. В Триггойне — этот город, являвшийся оплотом волшебства на Маджипуре, находился на самом севере Алханроэля и был отделен от мира великой безжизненной пустыней Валмамбра — существовала особая школа чародеев, известная под названием Поклоняющихся Четырем Именам, которой главный распорядитель оказывал постоянную материальную поддержку. Сравнительно недавно эта школа обрела множество последователей в Эртсуд-Гранде и нескольких соседних городах Горы.
Гопах Семивинвор покровительствовал высоченному, сверхъестественно бледному волшебнику этой школы, которого звали Добранда Телк Он казался еще слишком молодым для того, чтобы полноправно практиковать по своей специальности, однако холодная сила его взгляда позволяла понять, что этот человек полностью уверен в себе и своих возможностях.
— Скоро ли корональ прибудет в Летний дворец? — спросил Гопах Семивинвор.
Добранда Телк на мгновение закрыл свои блестящие глаза. А когда раскрыл их, то Гопаху Семивинвору показалось, что они заглянули в самую глубину его души.
— Совершенно ясно, что прибудет, — сказал маг. — Но лишь в том случае, если дворец пребывает в хорошем состоянии и соответствует тому, что он рассчитывает увидеть.
Гопах Семивинвор знал, что, пока он отвечает за дворец, ничего иного быть просто не может. И ощутил такой мощный прилив радости, что на мгновение испугался, как бы его грудь не разорвалась.
— Скажите мне, — он положил золотой реал на поднос, лежавший на столе волшебника, а затем, немного подумав, добавил еще монету в пять крон, — что конкретно мне следует сделать, чтобы гарантированно обеспечить полный комфорт лорду Деккерету, когда он приедет в Летний дворец?
Добранда Телк смешал цветные порошки, которые использовал для предсказаний. Он снова закрыл глаза и пробормотал Имена. Произнес Пять Слов. Затем растер порошки в руках, еще раз произнес Имена, а затем Три Слова, Которые Не Могут Быть Записаны. Когда же он вновь вперил взгляд в Гопаха Семивинвора, его глаза казались твердыми, как два сверла, которыми бурят камень.
— Нужно прежде всего учесть одну вещь. Вы должны проследить, чтобы ложе короналя располагалось в должных взаимоотношениях с мощными звездами Ториусом и Ксавиалом. Вы способны различить эти звезды на небе?
— Конечно. Но как я смогу узнать, какое положение является наилучшим?
— Это вы узнаете из снов, — ответил Добранда Телк.
— Вы хотите сказать, что мне будет послание?
— Да, это может проявиться и в такой форме, — объявил маг, и по особой холодности его тона Гопах Семивинвор понял, что консультация закончена.
За всю свою долгую жизнь Гопах Семивинвор три раза получал послания от Хозяйки Острова Сна или, по крайней мере, он верил, что это были послания. В этих снах перед ним являлся лик благой Хозяйки и слышались слова, заверявшие его в том, что его жизненный путь проходит в верном направлении. Ни в одном из этих трех сновидений не содержалось никаких советов насчет того, как использовать увиденное практически; после них оставалось лишь ощущение тепла, покоя и умиротворенности. Но той ночью, готовясь отойти ко сну, старик опустился на колени и попросил Хозяйку облагодетельствовать его четвертым посланием, тем, в котором ему откроется, как наилучшим возможным образом угодить новому короналю.
И действительно, спустя лишь немного времени после того, как Гопах Семивинвор отдался сну, он ощутил в голове незнакомое тепло, которое расценил как предзнаменование послания. Он лежал совершенно неподвижно, расслабившись, в том состоянии, которое освоил еще ребенком, — оно было необходимо для того, чтобы сознание спящего оказалось полностью поглощено сном и в то же время было готово воспринять любое указание, которое могло прийти со сновидением.
Правда, нынешнее послание несколько отличалось от предыдущих. Прикосновение к его сознанию не было мягким и ласкающим. Он почувствовал контакт, определенно, контакт с чем-то внешним, но полностью лишенный нежности. Давление изнутри на его череп было куда сильнее, чем прежде, оно было даже болезненным; воздух, окружавший спящее тело, казалось, внезапно сделался холодным; Гопах Семивинвор не ощущал ни намека на тот покой и умиротворенность, которые, по его твердому убеждению, непременно должны овладевать сознанием после соприкосновения с благой волей Хозяйки. И все же он продолжал непроизвольно поддерживать восприимчивость к тому, что должно было последовать, держал разум открытым и позволил ему оказаться захлестнутым осознанием…
Чего?
Прерывности. Неравенства. Несовместимости. Неправильности.
Да, неправильности. Мощным осознанием того, что связи мира распадаются, что оси, на которых вращается космос, перекошены и искривлены, что врата ужаса распахнуты настежь и через них изливается черный поток хаоса.
Затем Гопах Семивинвор пробудился и сел, крепко обхватив свое хилое тело трясущимися руками. Он весь покрылся потом, его била дрожь, и дух его настолько ослаб, что он даже усомнился в том, что последние мгновения действительно имели место. Но постепенно он стал понемногу успокаиваться. А в мозгу все еще ощущалось странное давление, как будто что-то давило там извне, и это давление сопровождалось тревожным, даже пугающим чувством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157