Вот почему провинция Горневон оставалась одним из самых сухих мест на всем огромном континенте — своеобразной внутренней пустыней посреди плодородного процветающего Зимроэля.
— Насколько лучше было бы сейчас въезжать в Нимойю! — хихикнув, воскликнул Халефис.
Губы Мандралиски едва заметно тронула холодная улыбка.
— Неужели ты так любишь комфорт, мой друг?
— Кто, кроме безумца — или Пяти правителей, — мог бы предпочесть это место Ни-мойе, ваша светлость?
Мандралиска пожал плечами.
— Действительно — кто, кроме безумца? Но мы идем туда, куда должны идти. Нас привела сюда судьба, и да будет так.
Конечно, пять братьев не осмелились бы использовать Ни-мойю как оплот восстания, невзирая даже на то, что она была их родовым наследственным владением, откуда их властолюбивый дядя, прокуратор Дантирия Самбайл, долго управлял Зимроэлем словно король собственным королевством. Престимион взял Дантирию Самбайла в плен после битвы возле Тегомарского гребня, ставшей последней в войне между ним и Корсибаром, но спустя некоторое время все же простил ему многократные предательства, из-за которых чуть не лишился короны и даже жизни. Победивший корональ оставил во владении Дантирии Самбайла все его богатства и наследственные земли, однако лишил его звания прокуратора и ограничил власть лишь фамильным доменом, впрочем весьма обширным. Это произошло лет шестнадцать назад. С тех пор прокуратора на Зимроэле не было.
Второе восстание Дантирии Самбайла завершилось его гибелью от руки Септаха Мелайна в болотистых джунглях Стойензара. Владения прокуратора перешли к его грубым звероподобным братьям Гавиаду и Гавиундару, а после их смерти все наследство досталось пятерым сыновьям Гавиундара, мечтавшим о восстановлении той власти над всем Зимроэлем, которой некогда обладал их великий и ужасный дядя-прокуратор. Тем более что центральное правительство и оба монарха — понтифекс и корональ — обитали в своих столицах, находившихся очень далеко, на «старшем» континенте Алханроэле.
Обитатели густонаселенного Зимроэля в большинстве своем имели лишь весьма смутное и абстрактное представление о существовании и деятельности этого правительства. Конечно, на словах они заявляли о своей преданности короналю, но куда явственнее ощущали власть прокуратора, своего земляка, который всегда был для них гораздо реальнее, чем живущие где-то за морем монархи. Они с пеленок привыкли подчиняться безраздельной и неограниченной власти свирепого прокуратора — чрезвычайно непривлекательного человека, под крепкой рукой которого Зимроэль, однако, достиг величайшего процветания и внутренней стабильности. И поэтому вполне возможно, решили между собой пятеро сыновей Гавиундара, что даже по прошествии полутора десятилетий жители Зимроэля с готовностью согласятся, чтобы ими владели законные наследники прокуратора, принцы чистейшей крови, настоящие Самбайлиды.
Естественно, о том, чтобы начать борьбу за власть, пребывая в Ни-мойе, не могло быть и речи. Этот город был административным центром западного континента, ульем, где роились чиновники понтифексата. Стоило любому представителю клана Самбайлидов хоть намеком проговориться о намерении вернуть своему роду прежнюю власть хотя бы над одним клочком земли, находящимся за пределами официально утвержденных границ фамильного домена, как сведения об этом немедленно дошли бы из Ни-мойи до Лабиринта, а оттуда до Замка, и вскоре королевская армия под командованием лично короналя высадилась бы на Зимроэле, чтобы восстановить там надлежащий порядок
Зато здесь, во внутренних районах, можно было делать все, что заблагорассудится, даже провозгласить себя суверенным правителем обширных территорий, и лишь спустя годы весть об этом дошла бы до корона-ля, сидящего, словно жук на булавке, на вершине своей Горы, или до стоящего над короналем понтифекса, зарывшегося в подземной берлоге. Маджипур был настолько огромен, что с одного его континента на другой новости доходили не скоро.
И вот пятеро братьев забрались в эту глушь и выбрали себе новые звучные титулы: они назвались Правителями Зимроэля, истинными преемниками древних прокураторов по праву крови. Мало-помалу сведения о том, что отныне править Зимроэлем будут они, достигли всех расположенных неподалеку городов и поселений. Крупные города новоявленные правители решили до поры до времени не трогать — река была главной магистралью континента, и любая попытка вмешаться в торговлю, осуществлявшуюся по Зимру, привела бы к скорому возмездию со стороны центрального правительства.
Но они потребовали присяги от многочисленных сельских общин на несколько сотен миль к югу и северу от реки — вплоть до Имманалы на востоке и почти до Дюлорна на западе — и получили ее, обретя таким образом своего рода вотчину, с территории которой могли вести борьбу за расширение владений.
Именно Мандралиска, который долго был первым помощником Дантирии Самбайла и теперь стал главным советником пяти его племянников, придумал для них новые титулы.
— Вы не можете назваться прокураторами, — заявил он. — Это было бы равносильно прямому объявлению войны.
— Но «властитель» или даже просто «лорд» тоже не годится… — сказал Гавирал, самый старший и самый сообразительный из братьев. — Такой титул на всем Маджипуре носит один только корональ — не так ли, Мандралиска?
— Только корональ может употреблять это слово как часть своего имени: лорд Пранкипин, лорд Конфалюм, лорд Престимион. Но любой граф, принц или герцог — властелин на своей земле, и к ним всегда обращаются: «мой лорд», то есть «правитель». Вот и мы воспользуемся этим небольшим различием. Вы будете Пятью правителями Зимроэля, и будете говорить о себе не «лорд Гавирал», «лорд Гавиниус», «лорд Гавдат», а «правитель Гавирал», «правитель Гавиниус»… ну и так далее… А при обращении к вам будут употреблять не слова «мой лорд», а «мой правитель», но не «мой господин» — так обращаются к обычным мелким дворянам. Тем более что титула «правитель» на Маджипуре нигде не существует.
— Мне кажется, вы провели очень тонкое различие, — одобрил Гавирал.
— Мне это нравится, — заявил Гавахауд, наиболее тщеславный из всех пятерых. Он широко улыбнулся, показав все свои крепкие зубы. — Правитель Гавахауд! Славьте правителя Гавахауда! Это прекрасно звучит, тебе не кажется, лорд Гавиломарин?
— Будьте осторожнее, — остановил его Мандралиска. — С такими словами нельзя обращаться небрежно. Не «лорд Гавиломарин», а «правитель Гавиломарин». Разговаривая напрямую, можно употреблять обращение «милорд» и говорить «милорд Гавиломарин», но никогда не «лорд Гавиломарин», но и не «господин Гавиломарин», чтобы не уподобляться простым дворянам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
— Насколько лучше было бы сейчас въезжать в Нимойю! — хихикнув, воскликнул Халефис.
Губы Мандралиски едва заметно тронула холодная улыбка.
— Неужели ты так любишь комфорт, мой друг?
— Кто, кроме безумца — или Пяти правителей, — мог бы предпочесть это место Ни-мойе, ваша светлость?
Мандралиска пожал плечами.
— Действительно — кто, кроме безумца? Но мы идем туда, куда должны идти. Нас привела сюда судьба, и да будет так.
Конечно, пять братьев не осмелились бы использовать Ни-мойю как оплот восстания, невзирая даже на то, что она была их родовым наследственным владением, откуда их властолюбивый дядя, прокуратор Дантирия Самбайл, долго управлял Зимроэлем словно король собственным королевством. Престимион взял Дантирию Самбайла в плен после битвы возле Тегомарского гребня, ставшей последней в войне между ним и Корсибаром, но спустя некоторое время все же простил ему многократные предательства, из-за которых чуть не лишился короны и даже жизни. Победивший корональ оставил во владении Дантирии Самбайла все его богатства и наследственные земли, однако лишил его звания прокуратора и ограничил власть лишь фамильным доменом, впрочем весьма обширным. Это произошло лет шестнадцать назад. С тех пор прокуратора на Зимроэле не было.
Второе восстание Дантирии Самбайла завершилось его гибелью от руки Септаха Мелайна в болотистых джунглях Стойензара. Владения прокуратора перешли к его грубым звероподобным братьям Гавиаду и Гавиундару, а после их смерти все наследство досталось пятерым сыновьям Гавиундара, мечтавшим о восстановлении той власти над всем Зимроэлем, которой некогда обладал их великий и ужасный дядя-прокуратор. Тем более что центральное правительство и оба монарха — понтифекс и корональ — обитали в своих столицах, находившихся очень далеко, на «старшем» континенте Алханроэле.
Обитатели густонаселенного Зимроэля в большинстве своем имели лишь весьма смутное и абстрактное представление о существовании и деятельности этого правительства. Конечно, на словах они заявляли о своей преданности короналю, но куда явственнее ощущали власть прокуратора, своего земляка, который всегда был для них гораздо реальнее, чем живущие где-то за морем монархи. Они с пеленок привыкли подчиняться безраздельной и неограниченной власти свирепого прокуратора — чрезвычайно непривлекательного человека, под крепкой рукой которого Зимроэль, однако, достиг величайшего процветания и внутренней стабильности. И поэтому вполне возможно, решили между собой пятеро сыновей Гавиундара, что даже по прошествии полутора десятилетий жители Зимроэля с готовностью согласятся, чтобы ими владели законные наследники прокуратора, принцы чистейшей крови, настоящие Самбайлиды.
Естественно, о том, чтобы начать борьбу за власть, пребывая в Ни-мойе, не могло быть и речи. Этот город был административным центром западного континента, ульем, где роились чиновники понтифексата. Стоило любому представителю клана Самбайлидов хоть намеком проговориться о намерении вернуть своему роду прежнюю власть хотя бы над одним клочком земли, находящимся за пределами официально утвержденных границ фамильного домена, как сведения об этом немедленно дошли бы из Ни-мойи до Лабиринта, а оттуда до Замка, и вскоре королевская армия под командованием лично короналя высадилась бы на Зимроэле, чтобы восстановить там надлежащий порядок
Зато здесь, во внутренних районах, можно было делать все, что заблагорассудится, даже провозгласить себя суверенным правителем обширных территорий, и лишь спустя годы весть об этом дошла бы до корона-ля, сидящего, словно жук на булавке, на вершине своей Горы, или до стоящего над короналем понтифекса, зарывшегося в подземной берлоге. Маджипур был настолько огромен, что с одного его континента на другой новости доходили не скоро.
И вот пятеро братьев забрались в эту глушь и выбрали себе новые звучные титулы: они назвались Правителями Зимроэля, истинными преемниками древних прокураторов по праву крови. Мало-помалу сведения о том, что отныне править Зимроэлем будут они, достигли всех расположенных неподалеку городов и поселений. Крупные города новоявленные правители решили до поры до времени не трогать — река была главной магистралью континента, и любая попытка вмешаться в торговлю, осуществлявшуюся по Зимру, привела бы к скорому возмездию со стороны центрального правительства.
Но они потребовали присяги от многочисленных сельских общин на несколько сотен миль к югу и северу от реки — вплоть до Имманалы на востоке и почти до Дюлорна на западе — и получили ее, обретя таким образом своего рода вотчину, с территории которой могли вести борьбу за расширение владений.
Именно Мандралиска, который долго был первым помощником Дантирии Самбайла и теперь стал главным советником пяти его племянников, придумал для них новые титулы.
— Вы не можете назваться прокураторами, — заявил он. — Это было бы равносильно прямому объявлению войны.
— Но «властитель» или даже просто «лорд» тоже не годится… — сказал Гавирал, самый старший и самый сообразительный из братьев. — Такой титул на всем Маджипуре носит один только корональ — не так ли, Мандралиска?
— Только корональ может употреблять это слово как часть своего имени: лорд Пранкипин, лорд Конфалюм, лорд Престимион. Но любой граф, принц или герцог — властелин на своей земле, и к ним всегда обращаются: «мой лорд», то есть «правитель». Вот и мы воспользуемся этим небольшим различием. Вы будете Пятью правителями Зимроэля, и будете говорить о себе не «лорд Гавирал», «лорд Гавиниус», «лорд Гавдат», а «правитель Гавирал», «правитель Гавиниус»… ну и так далее… А при обращении к вам будут употреблять не слова «мой лорд», а «мой правитель», но не «мой господин» — так обращаются к обычным мелким дворянам. Тем более что титула «правитель» на Маджипуре нигде не существует.
— Мне кажется, вы провели очень тонкое различие, — одобрил Гавирал.
— Мне это нравится, — заявил Гавахауд, наиболее тщеславный из всех пятерых. Он широко улыбнулся, показав все свои крепкие зубы. — Правитель Гавахауд! Славьте правителя Гавахауда! Это прекрасно звучит, тебе не кажется, лорд Гавиломарин?
— Будьте осторожнее, — остановил его Мандралиска. — С такими словами нельзя обращаться небрежно. Не «лорд Гавиломарин», а «правитель Гавиломарин». Разговаривая напрямую, можно употреблять обращение «милорд» и говорить «милорд Гавиломарин», но никогда не «лорд Гавиломарин», но и не «господин Гавиломарин», чтобы не уподобляться простым дворянам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157