Деккерет удивленно вскинул брови.
— Неужели вы думаете, что я могу позволить ей сомневаться на этот счет?
— Деккерет, вы говорили с ней о браке?
— Пока еще нет. А-а… теперь я вижу, с какой целью вы меня здесь допрашивали. —Деккерет уставился в пространство; с его лица исчезло всякое выражение. — Неужели она попросила вас об этом? — холодно спросил он.
В глазах Вараиль вспыхнул мгновенный гнев.
— Деккерет, это уже слишком! Но нет, нет! Она ни о чем не подозревает. Вся вина лежит на мне. Вы мне верите?
— Я никогда не посмел бы сомневаться в ваших словах, госпожа.
— Ну что ж, Деккерет, остается объяснить, в чем дело. Вы скоро станете короналем, это ясно. Согласно традиции, короналю очень желательно иметь жену. Королевская супруга имеет свои собственные важные обязанности в Замке, и если ее нет, то кто же будет их исполнять?
Так вот в чем дело! Деккерет не отвечал. Он обхватил бокал ладонью снизу, покачивал его в руке, не поднося к губам, и ждал продолжения.
— Вы уже далеко не мальчик, Деккерет. Если я не разучилась считать — а я, кажется, еще не выжила из ума, — вам скоро будет сорок. Вы встречаетесь с леди Фулкари э-э… около трех лет — и до сих пор ни словом не обмолвились о женитьбе. В том числе и ей, очевидно. Вот что должно сейчас в первую очередь занимать вас
— Поверьте, Вараиль, это меня действительно занимает.
— И вы полагаете, что выберете Фулкари?
— Госпожа, вы слишком сильно давите на меня. Я прошу вас прекратить этот допрос. Вы моя королева, а также и один из моих самых близких друзей, но такие вопросы я предпочитаю решать по возможности самостоятельно.
Откинувшись на спинку кресла, он посмотрел на Вараиль, и этот взгляд как-то сразу воздвиг между ними стену молчания.
Теперь уже ее рука протянулась к нему.
— Я вовсе не хотела поставить вас в неловкое положение, Деккерет. Я всего лишь стремилась высказать свое мнение о ситуации, вызывающей у меня большую тревогу.
— Повторяю: я люблю Фулкари. Я не уверен, хочу ли жениться на ней, и, более того, не знаю точно, хочет ли она этого. Вараиль, у нас с Фулкари есть проблемы, которые я не стану обсуждать даже с вами. В первую очередь с вами. А теперь… не можем ли мы еще раз изменить тему разговора? О чем еще мы могли бы поговорить? Конечно же, о ваших детях. Насколько я помню, принц Акбалик писал эпическую поэму. А принцесса Туанелис — правда ли, что Септах Мелайн обещал начать заниматься с ней фехтованием, когда она станет на год или два постарше?
Открыв глаза поутру, он почти сразу же заметил, что под дверь спальни подсунута записка:
«Не поехать ли нам утром покататься?
Скажем, в южные луга?
Ф.»
Прислуга сообщила, что записку принес незадолго до рассвета какой-то вруун. Деккерет знал, кто это мог быть: малыш Гуржара Ясо, личный маг Фулкари, неутомимый в составлении заклинаний и смешивании различных зелий. Он же был ее обычным посредником в такого рода делах. Деккерет подозревал, что вруун испытывал свои колдовские чары даже на нем, чтобы сохранить за Фулкари первое место в его сердце.
Хотя для этого не требовалось никакого колдовства: она постоянно пребывала в его душе. Он не был ни в малейшей степени безразличен к Фулкари; и даже во все время его пребывания в Норморке, стоило лишь ему ненадолго отвлечься от происходившего, как перед его мысленным взором возникала она, сияя, словно маяк во мгле, улыбаясь ему, маня его к себе…
И действительно, после недельного отсутствия в Замке Деккерета сильно подмывало сразу же броситься к ней. Но он чувствовал, что следовало ненадолго отдалиться от нее и обрести таким образом время для размышлений, чтобы в конце концов разобраться в чувствах и понять, чего они с леди Фулкари ждут друг от друга. Однако, глядя на единственную строчку записки, Деккерет почувствовал, что это намерение рассыпалось в прах, сменившись чувством облегчения, восхищения и острым нетерпением.
— Не запланированы ли у меня на это утро какие-нибудь официальные обязанности? — спросил он Сингобинда Мукунда за завтраком.
— Нет, господин, — ответил мажордом.
— И, надо полагать, из Лабиринта не было никаких новостей?
— Никаких, господин, — ответил Сингобинд Мукунд. Он метнул в Деккерета полуиспуганный взгляд, как будто хотел продемонстрировать, насколько изумлен тем, что хозяин счел нужным задать такой вопрос.
— Тогда передайте леди Фулкари, что я буду рад встретиться с нею через два часа возле арки Дизимаула.
Когда он пришел на место встречи, Фулкари уже его ожидала. Она была очаровательно изящна в тесно облегающем костюме для верховой езды из мягкой зеленой кожи. Деккерет увидел, что она успела позаботиться о том, чтобы из конюшни Замка привели пару прекрасных беговых скакунов. Это была манера Фулкари: она не тратила времени зря и стремительно делала все то, что, по ее мнению, нужно было сделать. И ожидание, такое как вчера вечером, чтобы увидеть, сделает ли он первый ход, было совершенно нетипично для нее. И действительно, когда он промедлил, она сама приступила к действию, доказательством чему явилась записка под дверью.
Они были любовниками уже почти три года, чуть ли не с того самого дня, когда Фулкари впервые появилась в Замке. Она принадлежала к роду, одним из предков которого был понтифекс Махарио из Сипермита, правивший лет пятьсот тому назад. В Замке было полно такой знати — в жилах сотен, даже тысяч его обитателей текла кровь древних монархов.
Хотя монархия по закону не могла стать наследственной, потомки понтифексов и короналей навсегда причислялись к высшим кругам общества и имели право жить в Замке, если им того хотелось, даже если не входили в состав действующего правительства Некоторые оставались там навсегда и становились придворными. Однако большинство предпочитало обитать в своих родовых имениях и посещать Замок только в разгар сезона
Сипермит, где выросла Фулкари, был одним из девяти Высших Городов Замковой горы, образовывавших почти сплошное кольцо немного ниже самого Замка. Тем не менее она ни разу не была в Замке, пока ей не исполнился двадцать один год; только тогда родители решили отправить ее вместе с ее младшим братом Фулкарно в резиденцию короналя, чтобы они по обычаю большинства молодых аристократов провели несколько лет при дворе.
Деккерет обратил внимание на Фулкари почти сразу. А разве могло случиться иначе? Она оказалась почти точным подобием его давно утраченной двоюродной сестры Ситель, погибшей от руки убийцы в тот ужасный день около двадцати лет назад в Норморке, — словно призрак Ситель явился в залах Замка.
Фулкари была стройной и в то же время сильной — как когда-то Ситель, — высокой девушкой с немного длинноватыми по отношению к туловищу руками и ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157