Я
сразу замер как вкопанный, и вспомнил, что мне рассказывали о стражах этой
горы, об их смертоносном взгляде. Я быстро закрыл глаза рукой и посмотрел
вниз. Сердце мое забилось от досады.
На языке, очень похожем на язык пустынников, скорпионоподобное существо
произнесло:
- Тебе нечего меня бояться, пришелец. У нас тут гости так редки, что
жалко их убивать.
Эти слова меня успокоили. Я пришел в себя, опустил руку и без страха
уставился на существо. Я спросил:
- Это гора Машу?
- Да.
- Тогда я и впрямь очень далеко от дома.
- А где твой дом и зачем ты его покинул?
- Я из города Урука, - ответил я, - и зовут меня Гильгамеш. А оставил я
свой дом потому, что ищу то, чего дома не мог найти.
- Гильгамеш? А разве не так зовут царя в Уруке?
- А ты откуда это знаешь, здесь, в таких дальних горах?
- Друг мой, все знают царя Гильгамеша, который на две трети бог и
только на треть смертный! Есть ли на свете человек, счастливее его?
- Должно быть, есть, - ответил я. Медленно я поднялся по тропинке,
усыпанной обломками скал, поравнялся с человеком-скорпионом и тихо сказал:
- Знай же, что я и есть царь Гильгамеш. Или, вернее, был им, потому что
оставил свое царство.
Мы изучали друг друга, глядя в глаза. Никто из нас, похоже, не знал,
как отнестись к другому. Мой страх совершенно прошел, хотя вид его кожи
вызывал у меня содрогание. Не знаю, было ли это существо, похожее на
скорпиона, демоном или просто каким-то несчастным с врожденным уродством.
Глаза его, смотревшие на меня, были грустными и добрыми, а я никогда не
встречал демона с грустными и добрыми глазами.
Потом существо повернулось, сделав мне знак следовать за ним, и
медленно, неуклюже ковыляя, побрело по крутому откосу к маленькой хижине,
сделанной из плоских камней и веток. Там было еще одно существо, подобное
скорпиону, - женщина, еще более уродливая, чем мужчина, с толстой
желтоватой кожей, которая была изрыта шрамами. Неужели мужчина-скорпион
ухитрился найти себе подругу, страдавшую от того же недуга? Или эта
женщина была его сестрой, которая унаследовала уродство от той же самой
крови? Я никогда этого не узнал. Может быть, что женщина была ему и
сестрой, и подругой. Дали бы только боги, чтобы люди эти не породили целый
род себе подобных! Видно сердце у нее было доброе, потому что она
немедленно принялась за работу, заварив что-то вроде чая из перетертых
древесных иголок и земляных орехов, чтобы напоить меня. Время было
позднее, воздух становился все холоднее. Скоро показались звезды на сером
вечернем небе.
Мужчина сказал:
- Этот скиталец - Гильгамеш, царь Урука, чье тело создано из плоти
богов.
- Понятно, - сказала она, совершенно не удивившись, будто он ей сказал:
"Это козопас Кишудул" или: "Это рыбак Ур-шухадак". Она налила чай в грубую
черную глиняную чашку и подавая мне, сказала:
- Даже если это бог, ему надо выпить что-нибудь горячее.
- Я не бог, - сказал я ей. - Во мне есть божественная кровь, но я
смертный.
- Понятно, - сказала она.
- Он пришел сюда, чтобы что-то найти, но не рассказал, что именно, -
сказал мужчина.
Женщина пожала плечами.
- Что бы то ни было, здесь он этого не найдет.
И, обращаясь ко мне, добавила:
- Здесь ничего нет. Здесь холодно и пусто.
- То, что я ищу, находится еще дальше.
Она пожала плечами и молча потягивала чай. Казалось, ей было все равно,
чего я ищу и почему я здесь. Что ей Гильгамеш и все его муки? Она жила
здесь, в этом ужасном месте, и если странствующий печальный царь пришел к
ней однажды холодным вечером в поисках тайн и выдумок, то какое ей до
этого дело? Я рассматривал ее. Лицо ее, казалось, состояло из складок и
морщин. Но я увидел, что глаза ее были теплыми и нежным, глазами женщины.
Казалось, что чудовище сожрало ее, и только ее глаза выглядывали из его
оболочки.
В мужчине было больше любопытства. Он спросил:
- А что же ты ищешь, Гильгамеш?
- В Уруке, - сказал я, - ко мне пришел незнакомец, звали его Энкиду,
между нами возникла такая дружба, которая связала нас сильнее, чем
любящих.
- А потом он умер?
- Ты это знаешь? - спросил я изумленно.
- Не знаю. Просто я вижу, как твое горе висит над тобой, словно черная
туча.
- Я рыдал над ним дни и ночи. Я не хотел отдавать его на погребение.
Мне казалось, что если я буду плакать как безумный, мой друг вернется ко
мне, к жизни. Но этого не произошло. И когда он умер, моя собственная
жизнь опустела. Я стал бродить по пустыне, как охотник, - нет! как
безумец. Я вижу, что кроме смерти, меня ничего не ждет, а знать, что
впереди смерть, - это лишает мою жизнь всякого смысла. Смерть - мой враг.
Я посмотрел человеку-скорпиону прямо в глаза.
- Я хочу победить смерть! - вскричал я.
- Мы все должны умереть, - сказала женщина уныло и кротко. - Иногда она
приходит даже слишком поздно.
- Может быть для тебя! - сказал я свирепо.
- А она придет, хотим мы того или нет. Слушай, лучше принять ее, как
она есть, чем с ней воевать. Эту войну не выиграешь.
Я покачал головой.
- Ты ошибаешься. Сколько времени прошло со времен потопа? А Зиусудра
все еще живет!
- Да, по особой милости богов, - сказала она. - Но он -
один-единственный. Такого не повторится.
Слова ее были как ушат холодной воды на голову.
- Ты уверена? Откуда ты это знаешь?
Человек-скорпион положил руку мне на запястье. Она показалась мне
жесткой, словно дерево.
- Тихо, тихо, друг. Ты слишком разволновался. Чего доброго, наживешь
лихорадку. Если боги и решили в кои-то веки пощадить Зиусудру, тебе что до
этого?
- Многое, - ответил я. - Скажи мне, как далеко отсюда земля Дильмун?
- Очень далеко. Тебе надо перейти через гребень горы, а потом
спуститься по непроходимой ее стороне, к морю, а потом...
- Ты можешь показать мне дорогу?
- Я могу рассказать тебе только то, что знаю сам. Но знаю я одно: никто
еще не достигал земли Дильмун и никто ее не достигнет. По ту сторону горы
лежит глухая пустыня, ты погибнешь там от голода и жажды. Или дикие звери
сожрут тебя. Или потеряешься там во тьме и пропадешь.
- Только укажи мне путь, и я найду Дильмун.
- А что потом, Гильгамеш? - спокойно спросил меня человек-скорпион.
Я сказал:
- Я хочу найти Зиусудру. Я хочу задать ему множество вопросов о жизни и
смерти. Он прожил сотни лет, а может быть, и тысячи. Он должен знать тайны
всех вещей. Может быть, он расскажет мне, как победить смерть.
Оба существа смотрели на меня с жалостью, словно это я был уродом, а не
они. Женщина подлила мне еще чаю. Мужчина встал и проковылял в дальний
угол свой хижины, откуда принес мне что-то вроде хлеба, изготовленного из
диких семян горных растений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
сразу замер как вкопанный, и вспомнил, что мне рассказывали о стражах этой
горы, об их смертоносном взгляде. Я быстро закрыл глаза рукой и посмотрел
вниз. Сердце мое забилось от досады.
На языке, очень похожем на язык пустынников, скорпионоподобное существо
произнесло:
- Тебе нечего меня бояться, пришелец. У нас тут гости так редки, что
жалко их убивать.
Эти слова меня успокоили. Я пришел в себя, опустил руку и без страха
уставился на существо. Я спросил:
- Это гора Машу?
- Да.
- Тогда я и впрямь очень далеко от дома.
- А где твой дом и зачем ты его покинул?
- Я из города Урука, - ответил я, - и зовут меня Гильгамеш. А оставил я
свой дом потому, что ищу то, чего дома не мог найти.
- Гильгамеш? А разве не так зовут царя в Уруке?
- А ты откуда это знаешь, здесь, в таких дальних горах?
- Друг мой, все знают царя Гильгамеша, который на две трети бог и
только на треть смертный! Есть ли на свете человек, счастливее его?
- Должно быть, есть, - ответил я. Медленно я поднялся по тропинке,
усыпанной обломками скал, поравнялся с человеком-скорпионом и тихо сказал:
- Знай же, что я и есть царь Гильгамеш. Или, вернее, был им, потому что
оставил свое царство.
Мы изучали друг друга, глядя в глаза. Никто из нас, похоже, не знал,
как отнестись к другому. Мой страх совершенно прошел, хотя вид его кожи
вызывал у меня содрогание. Не знаю, было ли это существо, похожее на
скорпиона, демоном или просто каким-то несчастным с врожденным уродством.
Глаза его, смотревшие на меня, были грустными и добрыми, а я никогда не
встречал демона с грустными и добрыми глазами.
Потом существо повернулось, сделав мне знак следовать за ним, и
медленно, неуклюже ковыляя, побрело по крутому откосу к маленькой хижине,
сделанной из плоских камней и веток. Там было еще одно существо, подобное
скорпиону, - женщина, еще более уродливая, чем мужчина, с толстой
желтоватой кожей, которая была изрыта шрамами. Неужели мужчина-скорпион
ухитрился найти себе подругу, страдавшую от того же недуга? Или эта
женщина была его сестрой, которая унаследовала уродство от той же самой
крови? Я никогда этого не узнал. Может быть, что женщина была ему и
сестрой, и подругой. Дали бы только боги, чтобы люди эти не породили целый
род себе подобных! Видно сердце у нее было доброе, потому что она
немедленно принялась за работу, заварив что-то вроде чая из перетертых
древесных иголок и земляных орехов, чтобы напоить меня. Время было
позднее, воздух становился все холоднее. Скоро показались звезды на сером
вечернем небе.
Мужчина сказал:
- Этот скиталец - Гильгамеш, царь Урука, чье тело создано из плоти
богов.
- Понятно, - сказала она, совершенно не удивившись, будто он ей сказал:
"Это козопас Кишудул" или: "Это рыбак Ур-шухадак". Она налила чай в грубую
черную глиняную чашку и подавая мне, сказала:
- Даже если это бог, ему надо выпить что-нибудь горячее.
- Я не бог, - сказал я ей. - Во мне есть божественная кровь, но я
смертный.
- Понятно, - сказала она.
- Он пришел сюда, чтобы что-то найти, но не рассказал, что именно, -
сказал мужчина.
Женщина пожала плечами.
- Что бы то ни было, здесь он этого не найдет.
И, обращаясь ко мне, добавила:
- Здесь ничего нет. Здесь холодно и пусто.
- То, что я ищу, находится еще дальше.
Она пожала плечами и молча потягивала чай. Казалось, ей было все равно,
чего я ищу и почему я здесь. Что ей Гильгамеш и все его муки? Она жила
здесь, в этом ужасном месте, и если странствующий печальный царь пришел к
ней однажды холодным вечером в поисках тайн и выдумок, то какое ей до
этого дело? Я рассматривал ее. Лицо ее, казалось, состояло из складок и
морщин. Но я увидел, что глаза ее были теплыми и нежным, глазами женщины.
Казалось, что чудовище сожрало ее, и только ее глаза выглядывали из его
оболочки.
В мужчине было больше любопытства. Он спросил:
- А что же ты ищешь, Гильгамеш?
- В Уруке, - сказал я, - ко мне пришел незнакомец, звали его Энкиду,
между нами возникла такая дружба, которая связала нас сильнее, чем
любящих.
- А потом он умер?
- Ты это знаешь? - спросил я изумленно.
- Не знаю. Просто я вижу, как твое горе висит над тобой, словно черная
туча.
- Я рыдал над ним дни и ночи. Я не хотел отдавать его на погребение.
Мне казалось, что если я буду плакать как безумный, мой друг вернется ко
мне, к жизни. Но этого не произошло. И когда он умер, моя собственная
жизнь опустела. Я стал бродить по пустыне, как охотник, - нет! как
безумец. Я вижу, что кроме смерти, меня ничего не ждет, а знать, что
впереди смерть, - это лишает мою жизнь всякого смысла. Смерть - мой враг.
Я посмотрел человеку-скорпиону прямо в глаза.
- Я хочу победить смерть! - вскричал я.
- Мы все должны умереть, - сказала женщина уныло и кротко. - Иногда она
приходит даже слишком поздно.
- Может быть для тебя! - сказал я свирепо.
- А она придет, хотим мы того или нет. Слушай, лучше принять ее, как
она есть, чем с ней воевать. Эту войну не выиграешь.
Я покачал головой.
- Ты ошибаешься. Сколько времени прошло со времен потопа? А Зиусудра
все еще живет!
- Да, по особой милости богов, - сказала она. - Но он -
один-единственный. Такого не повторится.
Слова ее были как ушат холодной воды на голову.
- Ты уверена? Откуда ты это знаешь?
Человек-скорпион положил руку мне на запястье. Она показалась мне
жесткой, словно дерево.
- Тихо, тихо, друг. Ты слишком разволновался. Чего доброго, наживешь
лихорадку. Если боги и решили в кои-то веки пощадить Зиусудру, тебе что до
этого?
- Многое, - ответил я. - Скажи мне, как далеко отсюда земля Дильмун?
- Очень далеко. Тебе надо перейти через гребень горы, а потом
спуститься по непроходимой ее стороне, к морю, а потом...
- Ты можешь показать мне дорогу?
- Я могу рассказать тебе только то, что знаю сам. Но знаю я одно: никто
еще не достигал земли Дильмун и никто ее не достигнет. По ту сторону горы
лежит глухая пустыня, ты погибнешь там от голода и жажды. Или дикие звери
сожрут тебя. Или потеряешься там во тьме и пропадешь.
- Только укажи мне путь, и я найду Дильмун.
- А что потом, Гильгамеш? - спокойно спросил меня человек-скорпион.
Я сказал:
- Я хочу найти Зиусудру. Я хочу задать ему множество вопросов о жизни и
смерти. Он прожил сотни лет, а может быть, и тысячи. Он должен знать тайны
всех вещей. Может быть, он расскажет мне, как победить смерть.
Оба существа смотрели на меня с жалостью, словно это я был уродом, а не
они. Женщина подлила мне еще чаю. Мужчина встал и проковылял в дальний
угол свой хижины, откуда принес мне что-то вроде хлеба, изготовленного из
диких семян горных растений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91