Василий несколько растерялся.
-- Да собственно не мне надо... я и сам хотел бы знать, что мне надо, но
думаю...
-- Молчи,-- скрипнула группа товарищей.-- Она может быть подсадной
уткой, а если и нет, то через час запросто окажется в лапах врага. И ты
представляешь, на что способен враг... Ты ей наплети чего-нибудь, чтобы
успокоилась.
-- Я ищу источники и резонаторы некой таинственной силы, которая
подпитывает весь этот бардак и обесточивает нормальную жизнь.
-- Вы, русские, умеете врать красиво.
-- А это вам, за приятный комплимент.-- Василий протянул женщине
банку с разогревающимся обедом и сказал с интонациями своей бабушки.--
Поди, усохла, бедная, без харчишек-то.
-- Европа усохла,-- подхватила группа товарищей, не забывая делать
синхронный перевод для фрау гешефтфюрера,-- без ресурсов и идеалов. А как
обессилела, то зажали ее тиски: вот в Германии, с одной стороны исламисты, с
другой наци...
-- Все интересно, но это вы потом расскажете,-- Василий тормознул
раззудевшуюся "группу" и обратился к женщине, уплетающую быстро
разогревшуюся тушенку за обе щеки.-- Вы, дама, торопитесь, но не очень. Я
еще гляну, что там в чемоданчике у потрошителей.
-- Но быстро,-- напомнила группа товарищей.-- Учти, что ты очень
несобранный, Василий.
Чемодан был заперт хорошо, герметически, хотя замок оказался
незакодированным. Когда крышка поддалась, то сейф-рефрижератор первым
делом дохнул холодом. Василий увидел сенсорные пульты управления,
мониторы, вычерчивающие графики, блок питания с электромотором. Но это
размещалось по краям. Когда была поднята непрозрачная пленка, стало ясно,
что является начинкой футляра.
Там лежало полчеловека, тело, где-то по пояс -- то, что в искусстве
называется бюстом. И снизу, и сбоку, и спереди, в тело через клапана уходили
полупрозрачные трубки, по которым прокачивалась какая-то голубая жидкость,
похоже, что заменитель крови. Рот и нос через мундштук снабжались
кислородом. Кожа сплошь была залеплена пластинками датчиков.
Пол-организма принадлежало молодому человеку атлетического
сложения и породистой европейской наружности. Василий заметил даже, что
грудь его колышется -- выходит, в этом обрубке не только билось сердце, но и
дышали легкие. Внезапно полчеловека открыл глаза и, напрягшись, выплюнул
мундштук из синих губ.
-- Ты не представляешь, что это такое,-- сказал он по-немецки.
-- Что я могу сделать для тебя?-- спросил машинально Василий и краем
глаза заметил, что женщину по имени фрау рвет только что съеденным обедом.
-- Покончи с этим,-- сказал полчеловека.-- Но вначале помолись.
-- Я не умею, тот есть не знаю, как надо молиться в таких случаях. Да я
другой веры к тому же.
-- Не важно.
-- Фрау фон, вы знаете как это делается? Как насчет отходной молитвы?-
- обратился Василий к женщине.
-- После конфирмации я была пару раз в церкви,-- сказала она,-- но я
просто встречалась там с парнями.
-- Поэтому-то вы и продуете исламистам.-- уколол Василий.-- У них есть
какая-никакая вера. Хотя бы вера в то, что они вас поимеют в зад как неверных
собак...
-- Не отвлекайся,-- сказал с трудом полчеловека.-- У меня мало времени.
-- Ладно, герр, повторяй за мной. "Беспредельно могущество твое,
Господь, Ты возвращаешь мертвых к жизни, Ты -- великий избавитель..."
С последним словом обрубок человека умер. Сам. Хотя трубки еще
гоняли искусственную кровь и кислород.
-- Кого избавил Господь здесь?-- выкрикнула женщина.-- Сейчас вы
скажете мне, что каждый получил тут по заслугам, за грехи свои, что я должна
сказать Ему за это спасибо.
-- Не хочешь говорить спасибо за ЭТО, скажи за другое: что ты вообще
родилась на свет. И родилась свободной, богатой и сытой, хотя ничем не
заслуживала этого.
Женщина глянула на Василия таким взглядом, что он сразу понял --
раньше она действительно была не только сытой, но и зажравшейся
самолюбивой лахудрой.
-- Ладно, фрау, оставим теологические споры на то время, когда меня
выберут в папы римские. Сейчас вперед и не забывайте мужественно жевать по
дороге. Я не хочу, чтобы вы меня обгрызли в самый неподходящий момент.
Через сто метров тоннель закончился небольшой площадкой.
-- Здесь раньше склад был: еда, выпивон, напитки,
всякие сласти.-- стала комментировать женщина.-- Сотрудники "ЭГ"
лопали это дело за милую душу. Моджахеды спустились было сюда
по лестнице. Но ее взорвали, засыпав весь пролет обломками;
наши подорвали, в смысле те, кто укрывался здесь. Всего два
десятка людей, которые не хотели выбираться через
простреливаемый город. А затем с того входа, что у супермаркета, сюда давай
наведываться потрошители. Из-за этого наше количество стало быстро
таять. Ну и в итоге осталась я одна... Я знаю того
человека, которого вы видели в чемодане. Мы даже... дружили.
-- Ну, ладно, некрологи и светлые воспоминания тоже оставим на
потом,-- вздохнул Василий.-- Будем искать вход в здание.
-- Помогите отодвинуть,-- фрау махнула рукой на какой-то
продырявленный осколками агрегат, похожий на холодильный шкаф.
Когда героическими усилиями преграда была устранена, за ней
обнаружились гнилое тряпье и мусор типа строительного.
-- Позвольте,-- галантно молвил Василий и, как сенбернар, оперативно
прорыл кучу мусора передними "лапами". Попутно он разогнал семейство крыс,
которое хотело что-то там дохарчить.
-- Они до сих пор бегают за едой туда,-- сказала гешефтфюрер и махнула
рукой вверх.
-- Ну, а мы чем хуже?-- справедливо отметил Василий, расчищая
какую- то трещину.-- Это, надо полагать, проход. Вы, фрау фон,
если хотите, можете остаться здесь.
-- Чего благородничаешь?-- шепнула группа товарищей.-- Она нам
именно там нужна.
По счастью и женщина энергично замотала головой.
-- Понятно, с мужиком, даже завалящим, все-таки надежнее,--
прокомментировала группа товарищей.
Через несколько минут они были уже возле решетки, отделяющей
вентиляционный канал от кухни, некогда снабжавшей кушаньями весь концерн
"ЭГ". Еще немного ползком -- и они оказались в помещении
пищеблока, прямо за плитой. Однако, едва это произошло, на
темной кухне зажегся свет и кто-то, напевая заунывную песню гор,
стал готовить мясо. О чем сразу стало понятно по мощным,
каким-то даже упругим и аппетитным запахам. Василий облизнулся и
выглянул из-за плиты. Его голова болталась возле ног повара.
Тот, кстати, мог бы услышать двигающегося противника, если бы не
шипение страдающего на сковороде барашка.
Поющий повар, наверное, удивился, когда с другой стороны сковороды
появился человек с пистолет-пулеметом, на который был навинчен глушак.
Впрочем, удивление было недолгим, потому что отстреленная голова певца-
кулинара упала в сковороду и тоже стала подрумяниваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115