Его плутания завершились совершенно неожиданно. Послышался шорох
-- собственно он ничем не отличался от сотен других ночных шорохов. Да и
чего тут удивительного? Камень ведь живет своей замедленной, но вполне
настоящей жизнью: поглощает, выделяет, совокупляется даже, растет и
распадается, ведет напряженную борьбу с ветром, водой и льдом. В любой
момент, там и сям, он может осыпаться струйкой щебенки.
Последний шорох ничем не отличался от других, но он не понравился
Василию. Ночной путник насторожился, прислушался, однако это не помогло.
Василий сделал шаг, вытягивая пистолет-пулемет из кобуры, и тут же земля
вылетела из-под его ног, а сам он сильно треснулся боком. Хорошо хоть не тем,
больным. Василию еще дали по шее, вывернули руки, вырвали оружие,
схватили за шиворот, и в этом виде понесли мордой вперед, чтобы поднести к
крохотному но страшно едкому фонарику. Потом сорвали бимоны и грубо
задудели в ухо:
-- Попался, сучий потрох. Ну-ка признавайся, куда тебя послал Хожа
Ахмет?
-- Я не могу признаться, куда меня послал Хожа Ахмет,-- честно
выдавил Василий.-- Вы так сильно выворачиваете мне руки и тянете за
шиворот, что что из меня не вылезают никакие звуки, кроме хрюканья.
-- Парни, ослабьте-ка хватку,-- скомандовал кто-то,-- руки свяжите ему
за спиной и усадите.
Приказано-сделано. Парни сделали вид, что ослабили хватку,
быстренько стянули руки липкой лентой и усадили на какой-то булыжник.
-- Да, теперь, пожалуй, мне лучше,-- согласился Василий.-- Теперь за
исключением звука "о" я могу произносить все необходимые звуки и не только
пОпой. Хожа Ахмет меня, конечно бы, послал подальше бани, если
бы мы были хоть немножко знакомы.
-- Так ты русский? То есть, россиянин?-- спросил тот, кто до этого уже
отдавал приказы.
-- Ну сейчас мне трудно быть россиянином, да еще питерцем -- в такой-
то темноте. Да развяжите вы меня. Командир, распорядитесь.
Меня, кстати, Василий зовут, а вас?
-- Ну теперь мне ясно, что ты за фрукт,-- сказал малоразличимый даже
при лунном сиянии командир.-- В горы убежал, от службы летаешь. Оружие
украл, с поста скрылся. Нехорошо, приятель. Другие, значит, должны интересы
страны защищать, а ты, понимаешь, будешь пользоваться всем готовеньким.
-- Не спрашивай о том, что страна сделала для тебя, подумай, что ты
сделал для нее.-- всецело поддержал Василий.
-- Точно сказано. Ты понимаешь, земляк, что я сейчас тебя шлепнуть
могу. Ты с оружием, да еще бездокументный. Искать тебя официально никто не
будет, а неофициально, если кто сюда и доберется, то мне плевать.-- Судя по
звукам, командир поменял обойму в крупнокалиберном пистолете, после чего
продолжил размышления вслух.-- Начальство мне за это только спасибо
скажет, даже если кто и настучит. А притащи я тебя на базу, разбирательство
начнется; выяснится, что тебя мордоворота кто-то мучил и обижал. Из-за
притеснений ты, понимаешь, и дал деру из части. Правозащитники полезут,
политики, всякие бл... пардон, дамы сердобольные. Про меня еще напишут в
газете, что я злодей, жизнь тебе сломавший.
-- В свое время я от службы не летал, а теперь здесь по личному делу. Не
застрелите вы меня, командир,-- довольно уверенно произнес
Василий.-- Я ведь во сне буду являться вам, душить, пальцем
грозить. А когда помрете, отбуксирую вашу душу в адское пекло,
да еще стану лично угольки в плазму подсыпать.
Командир спрятал пистолет.
-- Адское пекло здесь. Понял, земляк? Для всех, кто его заслужил... Ну,
если ты не дезертир, чего здесь потерял?
-- Я ищу одну вещь. Эта вещь -- инструмент зла и патологии. Она уже
понаделала много бед, а может устроить еще больше.
-- Хилую ты себе легенду придумал. Или может ты шизанутый, псих с
пушкой? Что за зло такое?
Василий, конечно, не мог рассказать случайно встреченному человеку
все подробности, да и вряд ли бы тот поверил.
-- Большее чем то, что мог сделать человек сам по себе.
-- Ты можешь мне назвать то, что является одним только злом и одним
только добром? Чтобы грохнуть злодея, который грохнул тысячу невинных
людей, приходится грохнуть за компанию еще тысячу невинных
людей. Да и что такое невинный человек? Агнец ли он или
безвольная подстилка для всяких говнюков? Зло никогда не стоит
отдельно, на то оно и зло. Оно всегда скрывается в гуще добра.
-- А откровенная бессмыслица, смешение всех и всяческих граней,
энтропийная смерть, полный хаос, превращение одной тысячи изобретателей и
рационализаторов в одну тонну натуральных удобрений?
-- Ты, конечно, можешь назвать злом такую вот натуральную хренопень,
но и она может принести кому-нибудь добро. Твоя тысяча изобретателей может
может превратить в дерьмо всю планету, а из одной тонны дерьма может быть
получен какой-нибудь сногсшибательный антибиотик, который спасет от всех
болезней. По-моему смысл и бессмыслица -- как мужик и баба на кровати, то
один наверху, то другая.
-- Да вы философ, командир.
-- Приходится, земляк.
-- Отпустите меня, майор.-- попросил Василий.
-- Откуда ты знаешь мое звание?-- несколько опешил собеседник.
-- У вас на лице это написано, впрочем, я его не вижу... Если в мой
организм вживлен маячок, то у вас могут быть неприятности из-за меня.
-- Неприятности могут быть только у тебя из-за нас. А с твоими
"жучками" мы быстро разберемся. Эй, Чернов, проведи-ка сканером по
пленному.
-- Да я не пленный.
-- Пленный лучше чем покойный.-- резонно заметил майор, а некто
Чернов, возникший громоздкой тенью, просто провел рукой -- в перчатку у
него, наверное, был спрятан детектор.
Активное сканирование дало утешительные для всех результаты, хотя
Василий знал, что возбуждение молчащих датчиков не всегда срабатывает,
особенно это касается киберорганических "жучков".
-- Двинулись,-- велел командир,-- Касьянов вперед, Чернов замыкает,
нового члена команды навьючить так, чтобы ему тошно было.
И тут Василия пригнули к земле рюкзаком кило на пятьдесят, причем
сказали, что там взрывчатка, поэтому бросать не рекомендуется. Поскольку
земля тут же встала под углом в тридцать градусов, то от нее до носа
оставалось не более двадцати сантиметров. Впрочем, ночью больше и не
требовалось ввиду отсутствия бимонов.
-- Я вам сочувствую,-- сказал боди-комп,-- но могло быть и хуже.
-- Еще может быть хуже. Обидно будет, если меня пристрелят после
того, как я в чью-то волю натаскаю этот чертов мешок.
Группа из семи бойцов и Василия двигалась на юго-восток -- примерно в
той стороне и располагался искомый аул. Время от времени командир доставал
что-то, похожее на игрушечный самолетик и запускал в воздух -- видимо для
ведения разведки. К утру группа была километрах в шести от аула Очхой, хотя
явно двигалась мимо него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115