" Затем Василий
потянул молнию на Зинином рукаве и по открывшейся белой полосе на ее коже
сразу догадался, что случился перелом. В медпакете имелась временная шина,
Василий установил ее, следуя указаниям боди-компа, а затем надул внешний
протектор.
Дальнейшее сканирование и тесты показали, что остальные кости в
порядке, хотя не обошлось без ушиба селезенки и внутреннего кровоизлияния в
соединительной ткани брюшной полости.
Во время этих манипуляций пришлось еще подрасстегнуть Зинин
комбинезон. Под ним, на самой женщине, не оказалось ничего кроме трусиков,
чего и следовало ожидать в случае с саморазогревающейся одеждой. Ее тело,
худое, бледное и узкое, с заметными ребрышками и кострецами, сейчас
вызывало смешанное чувство неприязни и жалости, однако не похоть и не
желание разорвать на куски.
Василий сделал все необходимые уколы -- антибиотик,
противоспалительное. Но как с Зиной теперь поступить? Оставить здесь?
Обогрев-то комбинезона окончательно сдохнет через пару часов, и
в самом деле неизвестно, найдут ли девку за это время ее кореша.
Да и волки могут погрызть. Возникла здравая мысль: а не
пристрелить ли, чтоб не мучилась? Но Василию эта мысль не
слишком понравилась.
Значит, тащить с собой. Но тяжелый леденеющий бронекомбез, да еще с
вмонтированным маяком, совершенно не нужен. Отдать ей свой белый
комбинезончик? Во-первых, она этого не заслужила, во-вторых, это будет
кошмар для него, а ей не поможет -- слишком он тонкий.
Постояв с минуту в тягостном раздумьи, Василий стал стягивать с себя
медицинский комбинезон и свитер и штаны. Потом, оголив Зину, надел на нее
свои, вернее, трофейные, вещи. И в конце концов оценил
свой оставшийся наряд -- рубаха, поверх нее жилет; вверх вроде
прикрыт достаточно, но низ!
Вплоть до ботинок ноги были голые и
беззащитные, на мужские достоинства активно поддувало. Василий
оторвал рукава от рубахи и устроил себе подобие набедренной
повязки. Стало лучше внизу, по части обороны чресел, но зато
оголились руки и вообще он теперь напоминал сам себе индийского
йога, в результате неудачной медитации-левитации оказавшегося в
сибирской тайге.
Но в любом случае пора было двигаться в путь. На юго-восток.
Сперва он тащил Зину на еловых лапах, но каменистая почва ее
нещадно бросала, да так что тело вообще скатывалась с
носилок-тащилок. Тогда Василий взвалил противницу на спину,
заодно связав тряпкой ее запястья у себя на шее, чтобы как-то
зафиксировать ее верхнюю часть. Поначалу девушка показалась
легкой, но спустя пару километров она уже напоминала штангу
тяжелоатлета, и руки совсем обессилели, поддерживая ее за
колени. Если бы хоть кормежка имелась, кабы было что пожевать
во время этого мрачного похода, напоминающего отступление
французов от Москвы и наступление русских на Шипке.
Вскоре
Василий бросил поддерживать ноги девушки, они теперь тоскливо
волочились по камням и снежной пелеринке, и только старался не
отпускать ее руки, чтобы тряпка не передавила его горло.
Так ему хотелось сейчас, чтобы Зина очнулась и сказала на манер
раненных партизан из занюханных фильмов: "Брось, командир." Но она не
подавала голос из своего обморока, и как-то неудобно было отшвыривать
совершенно безропотного человека.
Он протащился еще километров семь по пересеченной гористой
местности и понял, что дальше не может. Зина, как выяснилось по опыту, была
не худой и тонкой девицей, а жирной раскормленной кобылой.
Наконец он сказал "капут" и, прислонив вражескую женщину спиной к
какому-то валуну, хотел поскорее удалиться, чтобы не расстраиваться от вида
ее замерзания и кончины.
Но именно в этот момент она прошептала:
-- Пить!
-- Вот зараза, пить еще ей,-- прошептал Василий, понимая, что ему
теперь не отчалить. Он сгреб немного снега, растопил у себя в ладонях и влил
ей в рот. После этого она открыла глаза и сказала слабым голосом:
-- Опять ты. А почему без штанов? Насиловать будешь?
-- Штаны тебе отдал, чтобы твой мочевой пузырь не простудился, а то
некрасиво девушке зассыхой быть.-- рявкнул озлобленный мужчина.-- А насчет
насилия... ты меня уже изнасиловала своим грузным телом, которое не желает
идти само.
Зина всхлипнула:
-- Зачем только доктор Гриппенрайтер решил тебя немедленно
вскрывать. Он считал, что несмотря на ЯМР-замораживание [* способ
мгновенного охлаждения органических структур с помощью ядерного-
магнитного резонанса], твоя драконья структура окончательно усохнет и
мимикрирует, пока мы доберемся до базы.
-- И поэтому ты сейчас щеголяешь в белой распашонке доктора
Гриппенрайтера, а не в своем железном комбинезончике, который так хорош на
дискотеке, но никуда не годится в тайге.
-- А еще ты избавился от моего маяка.-- прищучила девушка.
-- Конечно. Мог бы избавиться и от тебя сто раз, хотя бы оставив твое
прекрасное тело вместе с ушибленной головой в вертолете. Пардон, но он
взорвался. Рядом с костерком мог оставить. Когда бы еще Лев Константинович
добрался бы до тебя. От него досюда ведь пятьсот кэмэ, если не ошибаюсь.
-- Может, и ошибаешься,-- съехидничала Зина.-- Ладно, не будем
выяснять, почему ты меня спас -- возможно, для того, чтобы в
более комфортной обстановке разорвать и скормить лярвам.
-- Конечно, не будем. Иначе я тебя точно разорву и скормлю сам себе.
Такие уж мы, драконы, невоспитанные... Идти можешь?
-- Если будешь поддерживать, то, наверно, смогу.
И пришлось Василию, как он ни чертыхался, вести свою врагиню,
бережно обняв за талию, она еще и головку положила ему на плечо. Со
стороны посмотреть -- так просто идиллия. Прогулка сильно влюбленных по
вечнозеленому лесу.
-- Ты знаешь что,-- сказала она спустя три километра.-- От моего маяка
ты избавился, а свой носишь.
-- Живот?-- уточнил он.-- Вы заразили мой живот, когда у меня случился
обморок в метро?
-- Именно так. Ты прими "варекс", пару глотков сделай, он там в
медпакете имеется, и тогда избавишься от нашего "червячка" -- только
отбеги подальше и сними штаны.
-- Так я и поверил,-- протянул Василий.-- Что, у него нет защиты
от противоглистного средства?
-- "Варекс" -- это не противоглистное. Это кибермолекулярное
лекарство, которое распознает и уничтожает все чужеродные
инкременты на слизистых... Кстати, со времен так
называемого обморока в метро ты ведь не принимал ту дрянь, которую называл
экстраморфином?
-- Если точнее, не принимал я ее с того времени, как люди Виталия
Мухамедовича сунули меня в подвал. Негде было взять.
-- А брать и не надо было. Наш "червячок" исправно снабжал тебя
"оранжевым туманом" -- синтетическим производным
лизергиновой кислоты. Впрочем, кушал ты это дело благодаря нам
аж с девяносто первого года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
потянул молнию на Зинином рукаве и по открывшейся белой полосе на ее коже
сразу догадался, что случился перелом. В медпакете имелась временная шина,
Василий установил ее, следуя указаниям боди-компа, а затем надул внешний
протектор.
Дальнейшее сканирование и тесты показали, что остальные кости в
порядке, хотя не обошлось без ушиба селезенки и внутреннего кровоизлияния в
соединительной ткани брюшной полости.
Во время этих манипуляций пришлось еще подрасстегнуть Зинин
комбинезон. Под ним, на самой женщине, не оказалось ничего кроме трусиков,
чего и следовало ожидать в случае с саморазогревающейся одеждой. Ее тело,
худое, бледное и узкое, с заметными ребрышками и кострецами, сейчас
вызывало смешанное чувство неприязни и жалости, однако не похоть и не
желание разорвать на куски.
Василий сделал все необходимые уколы -- антибиотик,
противоспалительное. Но как с Зиной теперь поступить? Оставить здесь?
Обогрев-то комбинезона окончательно сдохнет через пару часов, и
в самом деле неизвестно, найдут ли девку за это время ее кореша.
Да и волки могут погрызть. Возникла здравая мысль: а не
пристрелить ли, чтоб не мучилась? Но Василию эта мысль не
слишком понравилась.
Значит, тащить с собой. Но тяжелый леденеющий бронекомбез, да еще с
вмонтированным маяком, совершенно не нужен. Отдать ей свой белый
комбинезончик? Во-первых, она этого не заслужила, во-вторых, это будет
кошмар для него, а ей не поможет -- слишком он тонкий.
Постояв с минуту в тягостном раздумьи, Василий стал стягивать с себя
медицинский комбинезон и свитер и штаны. Потом, оголив Зину, надел на нее
свои, вернее, трофейные, вещи. И в конце концов оценил
свой оставшийся наряд -- рубаха, поверх нее жилет; вверх вроде
прикрыт достаточно, но низ!
Вплоть до ботинок ноги были голые и
беззащитные, на мужские достоинства активно поддувало. Василий
оторвал рукава от рубахи и устроил себе подобие набедренной
повязки. Стало лучше внизу, по части обороны чресел, но зато
оголились руки и вообще он теперь напоминал сам себе индийского
йога, в результате неудачной медитации-левитации оказавшегося в
сибирской тайге.
Но в любом случае пора было двигаться в путь. На юго-восток.
Сперва он тащил Зину на еловых лапах, но каменистая почва ее
нещадно бросала, да так что тело вообще скатывалась с
носилок-тащилок. Тогда Василий взвалил противницу на спину,
заодно связав тряпкой ее запястья у себя на шее, чтобы как-то
зафиксировать ее верхнюю часть. Поначалу девушка показалась
легкой, но спустя пару километров она уже напоминала штангу
тяжелоатлета, и руки совсем обессилели, поддерживая ее за
колени. Если бы хоть кормежка имелась, кабы было что пожевать
во время этого мрачного похода, напоминающего отступление
французов от Москвы и наступление русских на Шипке.
Вскоре
Василий бросил поддерживать ноги девушки, они теперь тоскливо
волочились по камням и снежной пелеринке, и только старался не
отпускать ее руки, чтобы тряпка не передавила его горло.
Так ему хотелось сейчас, чтобы Зина очнулась и сказала на манер
раненных партизан из занюханных фильмов: "Брось, командир." Но она не
подавала голос из своего обморока, и как-то неудобно было отшвыривать
совершенно безропотного человека.
Он протащился еще километров семь по пересеченной гористой
местности и понял, что дальше не может. Зина, как выяснилось по опыту, была
не худой и тонкой девицей, а жирной раскормленной кобылой.
Наконец он сказал "капут" и, прислонив вражескую женщину спиной к
какому-то валуну, хотел поскорее удалиться, чтобы не расстраиваться от вида
ее замерзания и кончины.
Но именно в этот момент она прошептала:
-- Пить!
-- Вот зараза, пить еще ей,-- прошептал Василий, понимая, что ему
теперь не отчалить. Он сгреб немного снега, растопил у себя в ладонях и влил
ей в рот. После этого она открыла глаза и сказала слабым голосом:
-- Опять ты. А почему без штанов? Насиловать будешь?
-- Штаны тебе отдал, чтобы твой мочевой пузырь не простудился, а то
некрасиво девушке зассыхой быть.-- рявкнул озлобленный мужчина.-- А насчет
насилия... ты меня уже изнасиловала своим грузным телом, которое не желает
идти само.
Зина всхлипнула:
-- Зачем только доктор Гриппенрайтер решил тебя немедленно
вскрывать. Он считал, что несмотря на ЯМР-замораживание [* способ
мгновенного охлаждения органических структур с помощью ядерного-
магнитного резонанса], твоя драконья структура окончательно усохнет и
мимикрирует, пока мы доберемся до базы.
-- И поэтому ты сейчас щеголяешь в белой распашонке доктора
Гриппенрайтера, а не в своем железном комбинезончике, который так хорош на
дискотеке, но никуда не годится в тайге.
-- А еще ты избавился от моего маяка.-- прищучила девушка.
-- Конечно. Мог бы избавиться и от тебя сто раз, хотя бы оставив твое
прекрасное тело вместе с ушибленной головой в вертолете. Пардон, но он
взорвался. Рядом с костерком мог оставить. Когда бы еще Лев Константинович
добрался бы до тебя. От него досюда ведь пятьсот кэмэ, если не ошибаюсь.
-- Может, и ошибаешься,-- съехидничала Зина.-- Ладно, не будем
выяснять, почему ты меня спас -- возможно, для того, чтобы в
более комфортной обстановке разорвать и скормить лярвам.
-- Конечно, не будем. Иначе я тебя точно разорву и скормлю сам себе.
Такие уж мы, драконы, невоспитанные... Идти можешь?
-- Если будешь поддерживать, то, наверно, смогу.
И пришлось Василию, как он ни чертыхался, вести свою врагиню,
бережно обняв за талию, она еще и головку положила ему на плечо. Со
стороны посмотреть -- так просто идиллия. Прогулка сильно влюбленных по
вечнозеленому лесу.
-- Ты знаешь что,-- сказала она спустя три километра.-- От моего маяка
ты избавился, а свой носишь.
-- Живот?-- уточнил он.-- Вы заразили мой живот, когда у меня случился
обморок в метро?
-- Именно так. Ты прими "варекс", пару глотков сделай, он там в
медпакете имеется, и тогда избавишься от нашего "червячка" -- только
отбеги подальше и сними штаны.
-- Так я и поверил,-- протянул Василий.-- Что, у него нет защиты
от противоглистного средства?
-- "Варекс" -- это не противоглистное. Это кибермолекулярное
лекарство, которое распознает и уничтожает все чужеродные
инкременты на слизистых... Кстати, со времен так
называемого обморока в метро ты ведь не принимал ту дрянь, которую называл
экстраморфином?
-- Если точнее, не принимал я ее с того времени, как люди Виталия
Мухамедовича сунули меня в подвал. Негде было взять.
-- А брать и не надо было. Наш "червячок" исправно снабжал тебя
"оранжевым туманом" -- синтетическим производным
лизергиновой кислоты. Впрочем, кушал ты это дело благодаря нам
аж с девяносто первого года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115