Глаза его осматривали лунный
ландшафт - горы мусора и отбросов: старые пластиковые упаковки,
металлические ящики, контейнеры для хрупких товаров, похожие на соты,
множество уже неразличимых предметов. Из-под его ног выбралась пара
флермов. Флинкс осторожно поглядывал на них. Он не боялся этих вездесущих
флермов, но испытывал к ним опасливое уважение. Эти существа покрыты
тонким серебристым мехом, а пасти их полны острых зубов. Толщиной они в
большой палец, а длиной в половину руки. Это не черви, а безногие
млекопитающие, которые прекрасно приспособились к горам мусора и гниющих
остатков, переполняющих все закоулки Драллара. Флинкс слышал ужасные
рассказы о стариках и старухах, которые падали пьяными в таких местах, а
потом находили только их голые кости.
Впрочем, Флинкс не пьян. Флермы могут больно укусить, но вообще это
опасливые существа, почти слепые, и обычно предпочитают прятаться, когда
имеют такую возможность.
Перед магазином темно, но за ним настоящий стигийский мрак. С
востока, со стороны главных улиц, виднелся свет, иногда слышался смех.
Неподходящая ночь для пирушки. Однако этот огонь позволял ориентироваться,
хотя и не давал света для поисков.
Но чувство одиночества исходит не от этого далекого гулянья, не идет
оно и от закрытых задних дверей, выходящих в переулок. Источник эмоций,
поглощающих Флинкса, где-то недалеко.
Он пошел вперед, осторожно пробираясь между грудами мусора, давая
возможность флермам и красно-синим жукам-могильщикам убраться с его пути.
И вдруг неожиданный удар обрушился на его настроенный на восприятие
мозг. Этот удар заставил его опуститься на колени. Где-то мужчина бьет
свою жену. Обычное обстоятельство, но Флинкс уловил его с другого конца
города. Женщина испугана и рассержена. Она тянется к игольному пистолету,
который держит под подушкой, и направляет крошечный ствол на мужа. Теперь
очередь мужчины испугаться. Он умоляет ее, слов Флинкс не слышит, но
ощущает поток эмоций, который прерывается бессловесным воплем. И затем
тишина, которую Флинкс уже распознает как смерть.
Он слышит смех, не от пирующих выше по переулку, но из высокого
здания, одного из тех, что возвышаются в богатых пригородах; там селятся
богатые купцы. А вот и другое: кто-то собирается крупно надуть других.
Далеко к западу от границ города в лесу - счастье и радость и
неустойчивое ощущение появления. Родился ребенок.
Совсем близко, возможно, в одном из соседних магазинов, горячий спор.
Недавние партнеры обвиняют друг друга, упоминают счета и подделки. Потом
какие-то неясные ощущения из центра города: кто-то замышляет убийство, и
неоднократное, но это фантазия, которая посещает почти любого человека,
здорового и больного.
И вдруг все эти ощущения исчезают: радость и гнев, спорщики и
любовники, неопределенные мечтатели. Остается только дождь.
Мигая, Флинкс поднялся и неуверенно постоял в переулке. Дождь лился
ему на плащ, тек по переулку, пробираясь к центральной дренажной канаве.
Флинкс тупо смотрел вдаль, в направлении ночной пирушки. И вдруг четко
ощутил у себя в сознании эмоции всех участников этой пирушки; только
никакой боли не последовало; была четкость и уверенность.
Он видел женщину, пытающуюся не очень искусно соблазнить мужчину;
видел мужчину, задумавшегося над будущим, и другого, размышляющего, как
прожить следующий день; чувствовал смех, страх, удовольствие, похоть,
восхищение, зависть - весь диапазон человеческих эмоций. Они набросились
на него шквалом, угрожая вновь причинить боль, поглотить его...
- ПРЕКРАТИ! - приказал он себе. - Прекрати, спокойней.
Тщательно действуя участком мозга, о существовании которого он до сих
пор не подозревал, Флинкс сумел контролировать поток эмоций, грозивший
затопить его, - в этих эмоциях он ощущал что-то нечеловеческое. Вслушался
и понял, что это эмоции спаривающихся орниторпов. Впервые ощутил он
нечеловеческие эмоции.
Медленно он начинал все лучше регулировать этот поток, задерживать
его так, чтобы его легче было воспринять, отобрать, проанализировать. И
тут же все эти эмоции исчезли вместе со всеми остальными, которые
доносились к нему со всего города.
Он неуверенно попытался вернуть их. Но как ни напрягал мозг, все как
раньше. Мозг пуст, в нем только его собственные чувства. Но и еще одно.
Одиночество. Оно по-прежнему здесь, оно грызет. Но чувство это стало менее
требовательным, в нем появились какие-то колебания. И голод тоже остался.
Флинкс сделал шаг вперед, другой, третий... какие-то существа
разбежались с его дороги, раздвигая пустые контейнеры и канистры, пластик
и металл позвякивали в пустом переулке. Флинкс напряженно пытался
что-нибудь разглядеть в темноте и пожалел, что не прихватил из магазина
фонарик. Он сделал осторожный шаг к груде, готовый отпрыгнуть, если флермы
или другие ее обитатели проявят агрессивность.
Это вовсе не флерм. Во-первых, слишком длинный, почти с метр. К тому
же толще, хотя ненамного. Флинкс решил, что это змея, населяющая леса
умеренного пояса к югу от Драллара. Некоторые из этих змей ядовитые.
Иногда они и другие лесные хищники под покровом дождя и темноты
пробираются в город поохотиться за мелкими существами, населяющими
городские свалки. И иногда, правда, редко, горожане встречаются с такими
пришельцами.
Флинкс приблизился к груде, и чувство голода ослабло. Зато усилилось
ощущение одиночества; он чуть не отшатнулся, как от физического удара. И
был убежден, что чувство исходит от змееподобного существа.
Любопытство - матушка Мастиф постоянно упрекала его за это - быстро
победило осторожность. Флинкс поразился, что такое сильное чувство исходит
от существа, низко стоящего на шкале развития. К тому же в этом ощущении
не было ярости, никаких признаков опасности. Только одиночество и чувство
голода.
Существо снова двинулось. Флинкс видел его красные яркие глаза,
блестящие даже в слабом свете переулка. Это не подлинная рептилия, он в
этом уверен. Холоднокровное животное в такую прохладную ночь впало бы в
летаргию. Это существо движется слишком быстро.
Флинкс шагнул назад, подальше от груды. Существо двинулось за ним. А
потом сделало то, чего он никак не ожидал. Ведь змеи не умеют летать.
Цвет складчатых крыльев голубой и розовый, достаточно яркий, чтобы
разглядеть даже в полутьме. Нет, змееподобное существо совсем не в
летаргии, крылья его забились, придавая существу внешность гигантской
пчелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
ландшафт - горы мусора и отбросов: старые пластиковые упаковки,
металлические ящики, контейнеры для хрупких товаров, похожие на соты,
множество уже неразличимых предметов. Из-под его ног выбралась пара
флермов. Флинкс осторожно поглядывал на них. Он не боялся этих вездесущих
флермов, но испытывал к ним опасливое уважение. Эти существа покрыты
тонким серебристым мехом, а пасти их полны острых зубов. Толщиной они в
большой палец, а длиной в половину руки. Это не черви, а безногие
млекопитающие, которые прекрасно приспособились к горам мусора и гниющих
остатков, переполняющих все закоулки Драллара. Флинкс слышал ужасные
рассказы о стариках и старухах, которые падали пьяными в таких местах, а
потом находили только их голые кости.
Впрочем, Флинкс не пьян. Флермы могут больно укусить, но вообще это
опасливые существа, почти слепые, и обычно предпочитают прятаться, когда
имеют такую возможность.
Перед магазином темно, но за ним настоящий стигийский мрак. С
востока, со стороны главных улиц, виднелся свет, иногда слышался смех.
Неподходящая ночь для пирушки. Однако этот огонь позволял ориентироваться,
хотя и не давал света для поисков.
Но чувство одиночества исходит не от этого далекого гулянья, не идет
оно и от закрытых задних дверей, выходящих в переулок. Источник эмоций,
поглощающих Флинкса, где-то недалеко.
Он пошел вперед, осторожно пробираясь между грудами мусора, давая
возможность флермам и красно-синим жукам-могильщикам убраться с его пути.
И вдруг неожиданный удар обрушился на его настроенный на восприятие
мозг. Этот удар заставил его опуститься на колени. Где-то мужчина бьет
свою жену. Обычное обстоятельство, но Флинкс уловил его с другого конца
города. Женщина испугана и рассержена. Она тянется к игольному пистолету,
который держит под подушкой, и направляет крошечный ствол на мужа. Теперь
очередь мужчины испугаться. Он умоляет ее, слов Флинкс не слышит, но
ощущает поток эмоций, который прерывается бессловесным воплем. И затем
тишина, которую Флинкс уже распознает как смерть.
Он слышит смех, не от пирующих выше по переулку, но из высокого
здания, одного из тех, что возвышаются в богатых пригородах; там селятся
богатые купцы. А вот и другое: кто-то собирается крупно надуть других.
Далеко к западу от границ города в лесу - счастье и радость и
неустойчивое ощущение появления. Родился ребенок.
Совсем близко, возможно, в одном из соседних магазинов, горячий спор.
Недавние партнеры обвиняют друг друга, упоминают счета и подделки. Потом
какие-то неясные ощущения из центра города: кто-то замышляет убийство, и
неоднократное, но это фантазия, которая посещает почти любого человека,
здорового и больного.
И вдруг все эти ощущения исчезают: радость и гнев, спорщики и
любовники, неопределенные мечтатели. Остается только дождь.
Мигая, Флинкс поднялся и неуверенно постоял в переулке. Дождь лился
ему на плащ, тек по переулку, пробираясь к центральной дренажной канаве.
Флинкс тупо смотрел вдаль, в направлении ночной пирушки. И вдруг четко
ощутил у себя в сознании эмоции всех участников этой пирушки; только
никакой боли не последовало; была четкость и уверенность.
Он видел женщину, пытающуюся не очень искусно соблазнить мужчину;
видел мужчину, задумавшегося над будущим, и другого, размышляющего, как
прожить следующий день; чувствовал смех, страх, удовольствие, похоть,
восхищение, зависть - весь диапазон человеческих эмоций. Они набросились
на него шквалом, угрожая вновь причинить боль, поглотить его...
- ПРЕКРАТИ! - приказал он себе. - Прекрати, спокойней.
Тщательно действуя участком мозга, о существовании которого он до сих
пор не подозревал, Флинкс сумел контролировать поток эмоций, грозивший
затопить его, - в этих эмоциях он ощущал что-то нечеловеческое. Вслушался
и понял, что это эмоции спаривающихся орниторпов. Впервые ощутил он
нечеловеческие эмоции.
Медленно он начинал все лучше регулировать этот поток, задерживать
его так, чтобы его легче было воспринять, отобрать, проанализировать. И
тут же все эти эмоции исчезли вместе со всеми остальными, которые
доносились к нему со всего города.
Он неуверенно попытался вернуть их. Но как ни напрягал мозг, все как
раньше. Мозг пуст, в нем только его собственные чувства. Но и еще одно.
Одиночество. Оно по-прежнему здесь, оно грызет. Но чувство это стало менее
требовательным, в нем появились какие-то колебания. И голод тоже остался.
Флинкс сделал шаг вперед, другой, третий... какие-то существа
разбежались с его дороги, раздвигая пустые контейнеры и канистры, пластик
и металл позвякивали в пустом переулке. Флинкс напряженно пытался
что-нибудь разглядеть в темноте и пожалел, что не прихватил из магазина
фонарик. Он сделал осторожный шаг к груде, готовый отпрыгнуть, если флермы
или другие ее обитатели проявят агрессивность.
Это вовсе не флерм. Во-первых, слишком длинный, почти с метр. К тому
же толще, хотя ненамного. Флинкс решил, что это змея, населяющая леса
умеренного пояса к югу от Драллара. Некоторые из этих змей ядовитые.
Иногда они и другие лесные хищники под покровом дождя и темноты
пробираются в город поохотиться за мелкими существами, населяющими
городские свалки. И иногда, правда, редко, горожане встречаются с такими
пришельцами.
Флинкс приблизился к груде, и чувство голода ослабло. Зато усилилось
ощущение одиночества; он чуть не отшатнулся, как от физического удара. И
был убежден, что чувство исходит от змееподобного существа.
Любопытство - матушка Мастиф постоянно упрекала его за это - быстро
победило осторожность. Флинкс поразился, что такое сильное чувство исходит
от существа, низко стоящего на шкале развития. К тому же в этом ощущении
не было ярости, никаких признаков опасности. Только одиночество и чувство
голода.
Существо снова двинулось. Флинкс видел его красные яркие глаза,
блестящие даже в слабом свете переулка. Это не подлинная рептилия, он в
этом уверен. Холоднокровное животное в такую прохладную ночь впало бы в
летаргию. Это существо движется слишком быстро.
Флинкс шагнул назад, подальше от груды. Существо двинулось за ним. А
потом сделало то, чего он никак не ожидал. Ведь змеи не умеют летать.
Цвет складчатых крыльев голубой и розовый, достаточно яркий, чтобы
разглядеть даже в полутьме. Нет, змееподобное существо совсем не в
летаргии, крылья его забились, придавая существу внешность гигантской
пчелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63